— Почему Гиперион, издеваешься? — Сольвай недовольно копнул сухую землю носком туфли. Настроение было странным, он плохо понимал ситуацию. То, что Поттеру хотелось блеснуть своей магической силой — это понятно, непонятно только зачем... На что это похоже? Выходит, он, Скорпиус, не разобрался, чего хочет аврор? Для одноразового перепиха, даже чтобы особо острую охотку сдернуть, так не стараются. Тем более что Саю не нужны были ухаживания, и он это весьма определённо дал понять. Куда уж определённее? И ночной поход в Редвуд ухаживаниями никак не назовёшь... А может, Поттер всегда...

— Нет, не издеваюсь, следую знакам судьбы, — просто ответил Гарри, перебив мысли Сольвая. — Правда, было тут: открываю учебник дочкин по астрономии — и... представь, я ж, знаешь, по академическим дисциплинам такой лох был... ну нихрена в них совсем... как-то... Так вот, и первое, что читаю — про туманность Бабочка (5). Зверски красивое зрелище, кстати, в созвездии Скорпиона. Жалко, на небе не найду...

— Видел. — Сай дёрнул плечом, то ли от досады, то ли так просто...

— А потом и машина эта, и ещё спутник Сатурна — голубой Гиперион... Нет, я в совпадения не верю, а когда судьба носом тыкает... В общем, пора нам поговорить серьезно, а тут, в лесу, никто и ничто не помешает. Согласен?

— Ну... — Сай огляделся вокруг. — Костер точно не помешает, так думаю. — Он опустил сумку на мягкий от перепревшей за века хвои грунт. — Давай хворост наберём руками, а то колдовать в этом месте как-то стремно.

Они разошлись. И некоторое время был слышен только хруст сухих веток и редкий дальний лай рейнджерских собак. И Поттеру и Сванхилю пауза была как благодать, ну, может, только одному Саю, за Гарри он бы не поручился.

Когда пламя, как огненные фейри, заплясало на сушняке, Гарри и Сай, не сговариваясь, заняли места напротив друг друга. Один, вздохнув, приготовился что-то спросить, другой опередил его:

— Мне нравятся твои стихи, Сай. Ты отлично поёшь, и постановки на сцене у вас необычные, сильные. Жаль, я раньше тебя вживую не слышал и не видел. Может, и издевался бы поменьше, и говорить нам с тобой не так тяжело было бы сейчас.

Сай слегка опешил: вот и готовься к встрече с этим... с кем? Он сглотнул:

— Да, хороши оба, — сказал и посмотрел сквозь плащаницу тёплого дрожащего воздуха, поднимавшегося от костра на «Огненного бога». Поттер в таком освещении был очень красивый, какой-то спокойный и даже торжественно-величественный, и показался Саю частью этой земли, этих холмов, гор... древним идолом... Кто тут жил, ацтеки? Нет, вроде другое племя, кольтеки, что ли... В груди отпустило. — Я подумал, что ты просто играешь — так всё развивалось, — Сай решил сказать правду.

— Чтоб я сдох! Нелегкие игры, болезненные... Нет.

— Хорошо, что нет. — Сольвай потянулся, чтобы подбросить хворост, в огонь вместе с ветками посыпались хвоинки, длинные, как мертвые богомолы, и каждое “тельце” вспыхивало синим. — Жалко только, что я улетаю, в ночь завтра.

— А я на тебя маячок навешу аврорский и везде найду.

— Вот спасибо! — криво ухмыльнулся мятежный поэт. — А то вдруг потеряюсь, со мной это, знаешь ли, частенько случается.

— Я заметил. Поедим... э... по-солдатски? — спросил Поттер, расстёгивая небольшую дорожную сумку и доставая из неё уменьшенные магией термос и контейнеры с бутербродами и шоколадом. — Что ты любишь, не знаю.

— Хлеб с медом, чай. — Сольвай, не стесняясь, помог ему открыть пластиковые контейнеры. При виде еды у него неожиданно заурчало в животе, да так громко. — Сыр люблю. Особенно Самсё и Голубой (3).

— Ну да, конечно, непременно голубой! — заулыбавшись, подколол его Гарри.

— Именно. Бло Кастелло. «Blå» с датского обозначает «голубой, синий». Очень вкусный, мягкий, пряный и правда голубой. Кастелло и чёрные бывают, и белые, попробуешь потом.

— Вот, блин, чая нет, я кофе галлонами хлещу. — Огорчённо пожал плечами Поттер. — Бутерброды с беконом, извини.

— Ага, давай, я не привередливый. Бекон — это же вкуснятина!

— Никогда не задумывался, какой максимальной высоты могут достигать деревья? — Гарри кивнул на Гиперион. Было очень приятно наблюдать за Сольваем, за обе щёки уплетающим бутерброды вместе с шоколадом и прихлёбывающим кофе из крышки термоса. Но затянувшееся молчание нужно было чем-то разбавить... — Могут ли они вырасти, например, до 500 ярдов?

— Считается, что любое дерево не может быть выше 130 метров из-за гравитации и силы трения внутри дерева, — пояснил со знанием дела Сай. — Так что получается, что дерево даже до 200 метров дорасти не сможет.

— Да, вот про гравитацию я забыл. — Шуточная перепалка была так легка и забавна, что Поттеру всё время хотелось улыбаться. Хорошо, что Сай тоже не отказывал себе в этой маленькой слабости — так, улыбаясь на пару, они и приговорили «аврорский сухой паёк». Гарри достал из сумки десерт — два больших яблока, красное и зелёное. — Тебе какое? — Не дождавшись ответа, он разрезал яблоки на половинки и бросил парню в руки сначала зелёную половинку, потом красную. Тот поймал ловко и сразу вонзил зубы в один сочный плод, другой разделил дольками и нанизал на прутик, поднёс к огню. Гарри последовал его примеру. Скоро на кусочках яблок вспенились пузыри, в костёр закапал сок. Вкуснотища! Поттер подумал, что никакой ресторан не сравнится с таким импровизированным, не слишком щедрым пикником, и Сай, похоже, был того же мнения: не удержавшись, он сдёргивал с палочки горячие яблочные дольки и, обжигаясь, с завидным аппетитом поглощал их.

— Тут совсем не чувствуется, что недалеко океан, — заявил Сольвай, вытираясь салфеткой и смахивая с колен крошки. — А мне дома нравятся дюны, скучаю по ним. В Англии же тоже есть дюны? И сосны.

— Конечно, на северо-западе, в районе Ливерпуля, например. Обязательно покажу тебе.

— Ага, замётано.

— Эти места и называются Ainsdale Dunes. Там водятся очень редкие маленькие рыжие белки. Лет сто или двести назад в Англию завезли больших серых белок из Америки, и они поели-изгнали-уничтожили маленьких рыженьких местных собратьев. В Ainsdale Dunes рыженьким удалось сохраниться.

— Люблю белок! Американцы — гады, поголовно, даже белки! — заверил Сольвай и поднял импровизированную кружку с остатками кофе. Поттер вторил ему, «кубки патриотов», чокаясь, глухо звякнули. — За дюны, сосны и белок!

— За белок!

— Еще хотел сказать... — Отсмеявшись, Сай с удовольствием допил кофе и показательно погладил себя по животу, — ... да ладно... А как ты вообще в Америке оказался?

— Отпуск. — И тут Гарри стало так обидно, что выжидал неизвестно чего, просрал две недели... всё пузо грел на пляжу и достопримечательности зубрил! А ведь могли же они встретиться... Хотя нет, нет. На яхте покатать мотылька было бы здорово, но небось его этим не удивить, а вот дети... — Я тут потомство выгуливаю.

— А-а-а, у тебя старший сын — тоже аврор, ну, будущий? А младшие ещё в школе, так? Значит, уедут скоро в этот ваш Хогвартс? Один останешься? Не скучно?

— А когда скучать? — лукаво блеснул глазами Гарри, стараясь внешне оставаться спокойным. — Ты же сам в школе не учился? — Тема была скользкая. И к нему такой же синей вспышкой, как те, что загорались от хвойного мусора из подлеска, который сквозь пальцы сыпал в костёр Мотылёк (и сыпал-то, возможно, для того, чтобы Гарри в глаза не смотреть), прилетело воспоминание о дневнике Сая, нет, ещё Скорпиуса, тайно прочитанном до половины и нашедшем смерть в фамильном Хоулфайере (2) Блэков. — Я буду ждать тебя в Англии, — резко свернул Поттер, — да и Германия под боком — не трудно видеться. Ты согласен? С письмами завязали, слава богу.

— Да уж, было... Извиняться не стану... Но приятно всё-таки. — Сольвай сбросил с головы капюшон и улыбнулся.

— Что приятно? — переспросил Гарри. «Хорошо, что вина не взял: и так хрен поймешь, о чём говорим», — подумалось ему мельком.

— Знаешь расписание моих гастролей? Мы же только на днях с немцами контракт подписали, шпионите, господин аврор?