Из бассейна вылез Гуль. Опять голый, засранец! Длинноногий, уже и так смуглый... везде. Но что-то в странном состоянии. Сай поднял голову от блокнота, куда снова поспешно записал пару идей; белая бумага, оказывается, порядочно натрудила, резала глаза, перед ними поплыли красные круги, пелена. Гуль стоял рядом, но не загораживал чертово калифорнийское солнце, даже к вечеру жаркое, как... хер его знает что.

— Я, это... — Он сел Саю почти на ноги, неприятно ожег холодным задом. — Тут, знаешь, мысли крутились. Вот написалось говно какое-то, не могу строчки, рифмы свести. Запиши, глянь?

Сай быстро записал с его слов. Получилось местами неровно, рифма проваливалась, ритм сбивался. Но через несколько минут мозгового штурма, с подачи как-то само собой родившейся новой мелодии, тут же подхваченной на слух хрипловатым, немного заунывным голосом гитариста Мартинсена, вышла неплохая заготовка для нового хита.

— Ты, Упырь, guru (4)! Тебе надо почаще к родичам в гости ходить. Вот, смотри, что вышло.

Ты думаешь, шутка — горячая кровь? (Шёпотом)

Нет, детка, нет! Вот послушай. (Здесь на октаву ниже упадёшь)

Мир, он и вправду совсем не таков,

Как говорят кликуши. (Нет? Каким его считают клуши? Как пиздят по телику душки? Мне «клуши» катят, ага?)

*

Бедный малютка плачет в кино, (Тут короткий отыгрыш Бамси)

Но явится добрый герой — всё в порядке! (Бравая сбивка (5), Свечка умеет)

А в жизни творится другое говно. (Нет, такое)

Никто не спасет — беги без оглядки!

припев:

Бьется жилка на шее, дрожит, (Речитатив, быстрый, злой, настырный, как реп)

Пульс лихорадит кровавой жаждой.

Кто умирает, а кто будет жить,

Это решит мой визит... однажды. (Вот тут дым алый, а? отлично?)

*

Ночь для тебя — только сон и покой,

Ночь для меня — нужда и охота.

Я не хочу, но я такой...

Как нож, которому резать — работа.

припев:

Нельзя изменить всегдашний закон! (не-не, э... вечный!)

Кто-то добыча, а кто-то хищник.

Ночь отделит овец от волков.

ПРОСНИСЬ! ТЕБЯ НОСФЕРАТО ИЩЕТ! (и фонтан на заднике, чёрный!)

*

Ты веришь, что мир прост и гуманен.

Ночью улицы фонари освещают.

Не носи дозу в заднем кармане,

Чисть зубы, не лги — и тебя не поймают!

Но дикая смерть жива и таится.

Не все могилы пусты, пусты-ы-ы к рассвету...

— Аранжировочку надо стильную, готичную, и в конце полив, — подвёл итоги маэстро Сванхиль. — Кач? — довольно хлопнул он Гуля по плечу.

— Кач, — растянул тот губы в улыбке. — И пусть кто вякнет, что мы жопкин хор! Чума!

— Ага, — охая и скрипя зубами, Сай с трудом перевернулся и сел. — Наживим как следует — и можно эту телегу в программу толкать. (6) И полетаем!

Гуль засмотрелся на раскрасневшегося Сая (без трусов, всего такого взлохмаченного, с бисерными капельками пота на висках, с потрескавшимися алыми губами и кожей, словно покрытой лаком от подтаявшего крема, собравшегося кое-где на теле белесыми комочками). И, сглотнув, спросил:

— Сай, а почему у нас с тобой никогда секса не было?

— Потому что я твой друг, Ким, твой лучший друг.

— Ага, — кивнул Упырь, — понятно. — И набросил себе на бёдра полотенце.

Они продолжили обсуждать и шлифовать новую песню, Сольвай прикинул в блокноте эскиз — образ вампира, этакого франта в шляпе-цилиндре, алой кожаной фрачной безрукавке и оригинальном гриме.

— Ну, чего, Упырь? Не заезжено? А то у всех клыки, чёрные плащи, а у нас вот такой живчик будет? Нравится?

— А вдруг америкашкам не попрет? Это они с виду — свобода, секс, рок-н-ролл, а на самом деле — тупые, консервативные, гамбургероядные.

— Думаешь, сорвем гастроли, испугаются? Рискнём? Пресса-пресса-пресса... — задумался Сольвай, закусив кончик авторучки, — так, распоряжение по группе: каждому переспать с пятью... нет, с семью журналистами! — Хулигански сверкнул он глазами.

— А можно мне с восьмью? Люблю чётные «гэнгбанги» (7), — заржал Гуль, радостно вскочил и, разбежавшись, сиганул рыбкой в бассейн. До Сая долетели брызги, он в шутку заворчал, показал Упырю кулак и подмигнул тёмно-бордовой хризантеме, всё это время внимательно наблюдавшей за ними.

...............................................................................

(1) Дорогой мой (дат.)

(2) Датский: sgu — жаргонный фаворит в бранном датском словаре, что-то вроде «чёрт побери!»; Søren — этим мужским именем в брани датчане традиционно заменяют близкое по звучанию слово Satan — “сатана”.

(3) Роман на одну ночь.

(4) Молодчина (дат.)

(5) Короткий барабанный рисунок.

(6) Жаргонизмы: жопкин хор — слабый, нестройный музыкальный коллектив, кач — ритмичное исполнение, заставляющее публику двигаться, полив — быстрое соло, наживить — порепетировать, телега — композиция.

(7) Gangbang — упрощённо — групповой секс.

12-2

«Август. Уже», — подумал Гарри, выйдя рано утром во дворик, поёжился от прохладного тумана, закурил. Надо бы пробежаться, попрыгать, немного пресс покачать, силовой комплекс отработать, уделять этому хотя бы два-три утра в неделю, а не курить натощак, ссутулившись и даже не умывшись спросонья. Но в последнее время он что-то разленился. Да, вот в отпуске и займётся своим здоровьем и внешним видом, тем более что нужно подавать пример детям. Осталось меньше месяца — и Альбус с Лили отправятся в школу, Джеймс станет пропадать сутками в Аврорате, в доме поселятся покой, тишина и... одиночество. Как-то раньше Гарри это не особо беспокоило: работа, дела, ну... и Вуд, не без этого... некогда было скучать. А сейчас что-то изменилось. Дом заранее пугал пустыми комнатами... Хотя, теперь с Коржиком и заметно более... э... общительным домовиком особой тишины, наверное, ждать не придётся. Ну, и хорошо.

Гарри встряхнулся и рысцой побежал в дом, будить детей и собираться в дорогу.

— Ура! Мы едем в Калифорнию! — Радостный голос Лили, сначала повисшей на шее отца, а потом пустившейся скакать по всему дому под лай очумевшего от восторга щенка, похоже, перебудил всю улицу.

*

— Да, надо оставить Тедди подробные инструкции, — сам себе напомнил Поттер, свернув несколько исписанных пергаментов. — Люпин, конечно, дельный аврор и на него можно положиться, но всё же... — Он стоял перед зеркалом в ярко-синих джинсах, летней рубашке и ковбойской белой шляпе и уже готов был на отправление порт-ключом в Калифорнию, в подаренное Вудом бунгало. Снизу, из прихожей, раздавались нетерпеливые голоса Альбуса и Лили, сидевших на пухлых разноцветных чемоданах:

— Пап! Мало времени осталось! Активация, опоздаем! Ну же, пап!

Гарри поправил шляпу, тяжёлую пряжку брючного ремня («Хорош, хорош. Хватит любоваться») и лихо крутанулся на каблуках. Настроение было... ух, отпускное!

Тут сзади к нему подошёл мужчина в точно таких же джинсах и шляпе, одного с Поттером роста, встал боком, лица его не было видно.

— Вот, видишь, всё ты смог, это же у тебя в крови, — похвалил его Поттер и похлопал по плечу.

Тот тихо рассмеялся, разглядывая их обоих, совершенно одинаковых, в зеркало:

— Будь спокоен, получилось, никто не отличит. В случае чего я легко на полдня всё задержу. Поднять Аврорат твоей личной сигнатурой, отдать сигнал всем региональным отделениям смогу, без проблем. Отдыхай, крёстный, спокойно.

— Спасибо. — Улыбнулся Гарри своему двойнику. — Ты, Тедди, исключительный метаморф. А после усиления твоего природного дара и тренировок даже эксперты сразу не выявят чар. Ни чета Оборотке. Теперь могу оставить остров в такой острой обстановке, — слегка скаламбурил он.

Выходя из комнаты, обернулся: Тедди перед зеркалом абсолютно правдоподобно повторял все его движения и мимику.

— Ну, Джей, уже можно активировать порт-ключ. — Начал спускаться Гарри с лестницы. — Первый, до Азорских островов; в Понта-Делгада, не забудь, ещё один переход.

«Так, прыжками, — прикинул он в голове рассчитанный маршрут, — до Гамильтона либо до острова Вознесения, и дальше до американского континента...» Хотя какая разница, многоскачковое путешествие не напрягало: маг он опытный, и детям очень нравилась вся эта суета. Не только младшие, но даже и Джеймс светился счастьем, чувствовал себя ответственным провожатым, так сказать, при исполнении: багаж, документы, маггловские дорожные чеки, таймер перемещений с учетом разницы часовых поясов и открытий порталов... взрослый.