Листок с экспертизой, почему-то пришедшей не на руки директору Долгопупсу, а на его домашний адрес (видимо, в Аврорате что-то перепутали, раззявы!) дрожал в пальцах у Невилла. Образцы для сравнения… взяты у оборотня Гая Арфанга Долгопупса, мага Невилла Долгопупса и волшебницы Полумны Пандоры Долгопупс, урождённой Лавгуд… вероятность отцовства Невилла Долгопупса – 0%, вероятность материнства Полумны Долгопупс – 99, 9%...
Не может быть.
Его будто замуровали заживо в узком каменном межстенке. С каждой секундой воздуха вокруг становилось всё меньше. Он уже не читал дальше про магический статус сына, про насыщение его крови агрессивными антителами, про цитопатические коэффициенты, про нулевую вероятность обратимости запущенного по объективным причинам процесса ликантропии – буквы сливались в тёмные полосы и прыгали.
«Неужели те вервольфы, семейка чёртова, меркантильная?.. А ведь вроде бы волки щенков не бросают? Как, как сын… — сердце, разрывающее грудь несчастного отца и мужа, сжалось от горя и… злобы, — тьфу, не сын, оказывается… а выблядок насильника, как он попал в тот приют? Сдали, деньги получив? Или это месть мне за убийство? Поистине древнегреческая месть. Верил бы в богов — так и подумал бы. Но ей-то, невинной, за что?! Дважды, трижды — за что, Мерлин?»
Невилл, плача, разглаживал на коленях полусгоревшие акварели жены и думал, как его бедная Луночка смогла пережить это? В одиночестве. И его снова не было рядом… И куда — упори всех арагогова палица! — она пропала?!
*
Попытка связаться с бабушкой оказалась безрезультатной. Невилл узнал у двух полумниных приятельниц, не у них ли она – оказалось, что нет; поинтересовался в галерее «Серпантин», не там ли Полумна – миссис Долгопупс не видели больше недели; напугал своим неожиданным поздним визитом тётушку Улалию; долго стучался под закрытой на большой навесной замок кондитерской, где жена любила пить чай и покупала фисташковую халву… Оставалось только (срочно!) связаться с Гарри Поттером: аврор он, в конце концов, — или нет, власть – или не власть? Друг – или… Собственно, связаться с Гарри Невилла подмывало сразу, однако… он не мог на это решиться…
«Если с ней что-нибудь случится, то убью этого недоношенного зверёныша!» – думал Невилл почти спокойно (и от этого ему самому с каждой минутой становилось всё более жутко…), подходя к больнице Святого Мунго. На пороге его встретил настороженным взглядом дежурный аврор, но узнав в позднем хмуром посетителе директора Хогвартса, кивнул и пропустил в холл.
«Если с ней что-нибудь случится, то размажу волчонка Авадой – а дальше всё равно. Не хочу без неё, — шевелил он губами, будто уговаривая самого себя, когда поднимался по лестнице на нужный этаж. — Если с ней что-нибудь случится… — Невилл встал как вкопанный в коридоре. – То у меня останется только этот выблядок? Мерзкая тварь мерзкой твари?.. Лунин младенчик, кровь от крови, плоть от плоти её… мой единственный сын?..»
До палаты №34, где лежал ликантроп Гай, он доковылял еле-еле, на автомате, держась за стену. Шёл туда, упорно переставляя непослушные ноги, только потому, что садиться на пол было стыдно, звать на помощь – ещё хуже. «Ничего, там, на диванчике, отсижусь…»
Охранник, дремавший возле кадки с фикусом, тем не менее, оказался бдительным: сразу встрепенулся на постороннее шуршание и, опознав в приближающемся странной походкой типе Долгопупса-старшего, бросился к нему на помощь. Возражать Невилл уже не мог и позволил усадить себя на стул возле двери в палату. Отдышался, поохал сквозь зубы, но звать целителя не разрешил. Сердце, кажется, отпустило – вот и нечего попусту беспокоить занятых людей. Аврор крутился возле него в замешательстве.
Двери палаты раскрылись – и из них, поддерживая друг друга, выплыли две дамы. У Невилла будто камень упал с души – Луночка!
Она оглянулась в палату, посмотрела на миссис Августу, с которой шла под руку, и заметила мужа. Сделала к нему несколько лёгких шагов и опустилась на колени. Так естественно, словно присела перед маленьким ребёнком. Прижалась к ногам мужа, взяла в свои тонкие синеватые пальчики его крупные, тяжёлые, неподъёмные ладони, заглянула снизу вверх в глаза:
— Не сердись. Извини. Я тебя очень люблю. Больше жизни. Для тебя живу. И для него. – Полумна кивнула в сторону палаты. – Мы ведь его не бросим?
— Это ты меня из… вин… и… — горло Невилла пересохло, показалось, что глотнул горячего морского песка.
— Всё будет хорошо, я верю, — ворковала Луна, как читала заговор. – Не знаю, как именно, но хорошо. Да?
— Да.
— Что вы тут расселись, мистер Долгопупс? – недовольно спросила приблизившаяся Августа. – Дай руку, Невви, помоги же мне, наконец, спуститься с этой дурацкой лестницы! Устроили бы, что ли, лифт, как магглы, ан нет — заставляют пожилых дам скакать по ступенькам, безобразие! Напишу жалобу Главному целителю! Луна, дорогая, ты обещала навестить меня и посмотреть мою новую Диплопрору (4), — миссис Долгопупс-старшая словно не замечала, что Полумна всё ещё стоит перед мужем на коленях, — что-то она, бедняжка, приболела. Наверное, плохо перенесла переезд. Я приготовила заливного угря и испекла смородиновые слойки. Пальчики оближете! – Под не терпящим возражений взглядом миссис Августы стушевался даже дежурный аврор и отошёл в сторонку. — А утром все вместе ещё раз посетим Гая. Ты, мальчик мой, можешь сегодня переночевать не в школе, а дома! – заявила пожилая дама внуку и, не дождавшись, пока тот возьмёт её под руку, решительно направилась к выходу, грузно опираясь на зонтик-трость. – И вообще утро вечера мудренее!
Невилл поцеловал жену в испачканное краской запястье, помог ей встать и заглянул в палату к сыну.
На белоснежной кушетке, весь в ремнях, со связанными передними и задними лапами, лежал косматый, местами выбритый, покрытый свежими шрамами белый волк. Он спал и жалобно поскуливал во сне, из-за огромных клыков высовывался кончик розового языка, лапы подрагивали, как если бы волк бегал… Может быть, по весенней траве, по пушистому снегу, по морскому мелководью… Может быть, преследуя добычу или спасаясь от погони… Рядом с ним на тумбочке, в большой, немного кособокой рамке стояла акварель: белокурый, загадочно улыбающийся малыш огромными, удивлённо распахнутыми глазами разглядывает лицо молодого Невилла…
Долгопупс-старший сглотнул ком в горле, взял жену под локоть и поспешил догонять бабушку.
…………………………………………………….
(1) Лихенология – наука о лишайниках.
(2) Особые бугры из мерзлого льдистого грунта, типичны для Крайнего Севера, возникают под влиянием вытаивания жильного льда, залегающего в грунтах в виде объемной решетки на участках с трещинно-полигональным микрорельефом. Размеры байджарахов от одного до многих метров по высоте и от 3-5 до нескольких десятков метров в диаметре основания. Являются останцами минерального грунта, слагавшего ядро мерзлотного полигона. (Лично я, Smaragd, ничего не поняла, но ведь мне и не нужно что-то там искать в Арктике…)
(3) В значении «хутор».
(4) Орхидея.
Ледяной Странник http://www.pichome.ru/e41
====== Глава 40. Гриффиндорский покер ======
Как же это здорово – чёрт! – и правильно: Рон, Гермиона, и на каждого можно положиться, как на самого себя и даже больше, а впереди – только хорошее, только победа!
Поттер сделал огромную серьёзную ставку на эту встречу старинных друзей. (Мерлин, да они почти три десятка лет вместе, пусть и не всегда рядом, но до сих пор вместе – это стало понятно сразу, лишь только Гермиона шагнула навстречу и, поправив выбившуюся из непослушной причёски каштановую прядь, улыбнулась… и физиономия Рона тотчас же расплылась в дурацкой, но искренней улыбке… и Гарри захотелось улыбаться вместе с друзьями!..) Но ставка не сыграла: они успели обменяться всего несколькими фразами – и Главного аврора вызвали на службу. Стриж-мейл несколько раз с каким-то настырным треском стукнулся в оконное стекло и начал как сумасшедший молотить по нему крыльями. Гарри, толком не попрощавшись, выскочил из роновой халупы и тут же аппарировал. Оставлять Гермиону наедине с бывшим мужем было, конечно же, свинством, но ничего… она – взрослая девочка и всё поймёт. Заодно пообщаются. Хорошо бы только пьяный Рональд не насобирал от своей бывшей сварлей на собственную худосочную задницу!
