— Высказался? Сядь. Я про Альбуса хочу сказать. Чтобы вы все знали. Хоть его день рождения еще нескоро, мы с Артуром решили нашего бесстрашного внука наградить. Вот, — старшая миссис Уизли хлопнула по столу цветным буклетиком, — тур во Францию на Рождество. Пусть с другом своим съездит, с Восьмым.

— Не, ну на восемь-то человек где ж галлеонов набраться, мам? — прыснул Джордж. – Или для бильярдных шаров у Парижу сейл?

Анжелина дернула хохотуна за рукав.

— Хорошо, что напомнил. — Молли была непреклонна и окинула клан взором полководца. — А вы все, дядья, чтоб скинулись ему на карманные расходы! Пусть мальчик развлечётся. Я понятно говорю, Перси? Все.

Альбус тайно просиял, но ответил сдержанно:

— Спасибо тебе, ба… всем. Можно, да, пап-мам?

Дальше Семейный совет протекал в тёплой дружественной обстановке. Новоявленных жениха и невесту поздравили, даже выпили за их здоровье, после чего Лили в категорической форме отправили спать. Да и сами гости почти сразу засобирались – вечер выдался ещё тот…

— Навещу-ка я Андромеду... посоветуемся, — с задумчивым видом прикинула что-то в голове матриарх клана. — Пора по домам. Роджер, дорогой, ты так всё хорошо организовал.

Гарри оставил Джинни с мужем провожать родственников, а сам, уклоняясь от чуть было не навязавшихся следом Габи и Флёр, отправился в комнату к дочери. По дороге выловил из толпы Уизлей Теодора и, крепко взяв его за плечо, внимательно посмотрел в глаза:

— Любишь её?

— Я, знаешь, крёстный…

— Одно слово! Я не в состоянии сейчас переваривать большие массивы информации.

— Да. Люблю. Очень. Уже… больше года. Ты только не подумай чего, Лили для меня – ангел! Я собирался через год просить её руки.

— Всё, всё, завтра поговорим. – Махнул на него Гарри. — Самое главное я услышал. Надеюсь на тебя, Тедди. Впрочем, как обычно…

В спальне малолетней нареченной не обнаружилось, но в зимнем саду на фоне светлого в потёмках окна маячил её силуэт. Гарри приблизился тихо, с улыбкой саблезубого тигра.

Юная леди, замершая в переменчивом лунном свете, льющемся через сетчатую занавеску, даже не шелохнулась. Стройная, ранимая, родная, такая взрослая девочка… До слёз взрослая…

— Садись и слушай! — Он, поскрипывая гравием, нервно-пружинисто прошёлся туда-сюда перед слегка дезориентированной дочерью, от неожиданности упавшей на ротанговый садовый диванчик.

— Папа, какой ты у меня, оказывается, смелый… ой не то, что смелый — я знала… Дерзкий и молодой!

— Сам не ожидал, — буркнул Поттер. — Но я над этим работаю.

Лили засмеялась.

— А еще очень красивый!

— Хватит, лисища! Так вот. — Гарри остановился и даже подтащил стул, но так и не сев, продолжил: — Раз уж ты у нас такая взрослая — буду говорить без обиняков, хотя отцу так не положено. Это ваши с мамой темы, но… Короче, в школе, конечно, будет всем известно о твоём новом статусе; верю, что нос задирать ты не станешь… ну надеюсь, по крайней мере.

Хихикнув, Лили расслабилась, лукаво водя пальчиком по прутьям дивана.

— Так Фей, ну, Забини, всем разболтает!

— Вот-вот! — Кивнул Поттер. — А теперь о главном: свадьба не ранее, чем через три года. И не спорь! Поэтому, я тебя предупреждаю… Доча, — он наконец-то присел рядом с ней, сполз немного по спинке дивана и вытянул ноги, — не провоцируй Тедди, уф. У мужчин другая физиология, понимаешь? Ты же пестики-тычинки проходила? И как дети появляются, знаешь. Я поговорю, конечно, с Люпином, да он и сам соображает — парень умный, собой владеет прекрасно… Тебе это будет казаться забавным, а… ему против твоего лисье-кошачьего задора не устоять. Не хочу для тебя такого начала супружества… Побудь ещё немножко маленькой, а? Взрослая жизнь никуда не денется, тем более что жених уже имеется.

— Я… па, ну что ты расстраиваешься? — Лили положила голову Гарри на плечо. — И не бойся, я ничего доказывать не собираюсь… ну то, что я взрослая совсем, опытная соблазнительница и вообще. Потом не забудь — у меня два брата, знаешь таких — Джей и Ал? Поэтому кое-чего понимаю в мужчинах. — Гарри покосился на неё, но ничего не сказал. — И в их, как ты говоришь, отличиях. И совсем не волнуйся — нету у меня всякого там дурацкого комплекса жертвы насилия. Мы, Поттеры, сильные! Правда?

— Правда, милая. — Отец вздохнул и поцеловал «деву разумную» в солнечную макушку.

«Хотя поиграть-то, пококетничать, ну чуть-чуть с… ой, Мерлин! С настоящим – вау! — собственным взрослым парнем — нет, бери выше! — с же-ни-хом я могу? Так? Девчонки умрут от зависти!» — подумала сильная поттеровская вертихвостка, чмокнула якобы расслабившегося отца в щеку и пошла поскорее укладываться спать. С надеждами на чудесные, увлекательные сны.

— Не проняло, — вслух констатировал самоучка-психолог. — Значит, всё же переселяю ее к Поллакам. Пусть Джинни присмотрит. Или вообще к бабке с дедом — там Анджелина, у нее не забалуешь! Родственнички…

Гарри достал ди-фон и позвонил на добытый у старшего сына номер Кима Мартинсена:

— Сая позови… Здравствуй, в смысле.

*

Следующий день, первая его половина, промелькнул какой-то вспышкой: за множеством неотложных и по-настоящему важных дел, начавшихся реально с восходом солнца (то есть в половине шестого) Главный аврор не заметил приближения обеденного перерыва и огорчился, что не успел осуществить и половины задуманного. Люпин хмурился и ждал новостей из Министерства. Пытался выстроить стратегию действий при нехватке фактов — не знали они, как аукнется вчерашний урон чреслам и чести Бруствера. Поесть толком Поттеру — отменялось… Сразу со службы вместо кафе с бизнес-ланчами он отправился на важный разговор. Очень важный. Хотя теперь у Гарри Поттера все разговоры сделались чуть ли не судьбоносными и напрямую влияющими на развитие истории магической Британии… Уф!

— Ладно, давай, выпусти из себя говно… Ты же всегда мне другом был! — Гарри отказался от чая и сейчас рассматривал тесное и заваленное «в хлам» обиталище Рональда Биллиуса Уизли, разведённого пенсионера Аврората сорока с половиной лет от роду… мда!

— Был, да весь вышел… Наливай, а то на трезвую голову не скажу.

Поттер налил. И уселся на колченогий стул.

— А ничего, что только час дня?

— Да брось, ментор, ты ж знаешь, что я вчера не пил совсем.

— Ну? Тогда говори. — Гарри кивнул на стоящую на столе наполовину опорожненную бутылку.

— Вчера и выдали! Вот почему вокруг тебя всегда такой цирк, а?

— Осуждаешь или завидуешь? — напрямую спросил Гарри, наклоняясь к витийствующему (что являлось весьма нехорошим предзнаменованием) Уизли.

Тот с досадой рубанул рукой воздух.

— Не! Я ж про что… Джин у меня была на днях — не смотри так! — она держится, но переживает. Ревела даже. Что ж ты со старшим делаешь-то?

— Что я делаю?

— Ну был же наш мальчишка, простой, понятный, Уизли по всем статьям. Душа нараспашку.

— И что? Изменился разве?

— Он же того! Мужчи-и-ину выбрал!

— Ну?

— Ты не понимаешь? – Рон скорчил брезгливую гримасу, передёрнул плечами, но, глядя на Поттера, как-то встряхнулся и придал лицу серьёзное выражение. – Ладно, свобода. Любовь. Бог с ним. Лезть носом в чужую постель – не украшает мужчину, — выдал он, вероятно, чью-то разговорную цитату, судя по тону имитации – Гермионину.

— Тогда о чём ты? – пытался быть спокойным Гарри. Получалось.

— А о том-ик! Вчера своими глазами увидел, что с парнем стало. Кому ты его отдаёшь? Ик-политику крутишь или ослеп, Гарри? Аристократишкам, да еще из нечисти вампирской! Нет, ты сам глаза раскрой, погляди — он же совсем другой, вежливый, лощеный. Костюм индпошив! У гоблинов служит, не поймешь, то есть или они ему служат, что еще гаже. — Рон быстро «косел» и уже стучал стопкой по столу.

— Дурак, что ли? Никто его не отдавал… влюбился парень, в другую семью вошёл.

— А ты чего? — гнул свое Уизли. — Условие бы поставил, чтоб тот — в нашу, а не наоборот!