— Как не стыдно! Попрошаец! – пристыдил Хагрид четвероногого обжору. – У тебя же, Клычок, диета, а ну, марш на место! – Тот, в благодарность перемазав саевы штаны слюнями, печально побрёл на свою подушку.

Есть не стали, а вот медовухи выпили. Поболтали с четверть часа; лесничий всё спрашивал про общих знакомых, но Сольвай не скучал, слушая в фоновом режиме, он думал, что нужно и самому друзьям честно про Гарри рассказать, заново всех ребят ему показать, познакомить по-настоящему. И ещё те непонятки с властями… Как же он это позабыл?! Ведь ясно, Поттер что-то масштабное затевает на политическом фронте, и как бы эта хрень в войну не переросла… И еще обо всяком думалось…

— Ну, если подкрепиться не хотите… — Голос хозяина вырвал Сая из уютного марева. — Тогда айда, побродим в лесочке, у нас там кое-что новенького завелось, вернее старенького, вам понравится! – Великан таинственно подмигнул и взялся за уже знакомый фонарь. — Сколько у вас времечка? Это потому как надо вас потом напрямки в деревню весть? Или на станцию, чтоб нелетально? Так поезда пока не будет… А то министерские тута понавесили чар стерегущих, режим блюдят!

— Не, ни летать, ни помирать мы не будем, дружище. Обосрутся! Но ты прав, нелегально мы тут. — Гарри тоже засобирался. Он был под хмельком, довольный, расслабленный и лохматый больше обычного. — Так что веди к самому-самому, что у тебя там интересного есть! Только без пауков, лады? — Аврорское начальство потянулось всем телом, даже косточками хрустнуло.

Сольвай было залюбовался, но Поттер сунул ему в руки большую корзинку с наложенными Хагридом гостинцами и подтолкнул к выходу.

Ночь в Запретном лесу в одно мгновение обняла их, окатила ощущением своей первобытной силищи. Никакого сравнения с обычными, даже старыми, как Дин или американский Редвуд, лесами: нечто дикое, опасное, не для людского рода-племени придуманное. Стихия. Бездна. Тут даже воздух был особенный, пропитанный магией.

Рельеф сразу ухнул куда-то под гору; ни тропинок, ни прогалин между деревьев. Только зеленая стена, которая, разбиваясь от огня ведущего их лесничего, скользила под ноги, влекла и заманивала. Они двигались быстро, почти бежали… Крон деревьев видно не было, как второе небо нависали тучами неотчетливо различаемые массы шумящей листвы и… звуки!

Послышались приглушённые голоса. Хагрид так резко остановился, что не только Сай, но и Гарри врезался в его широкую спину.

— Кто там? – спросил Сай, отплёвываясь от шерсти из хагридова «тулупчика». Он, по примеру Поттера, доставшего волшебную палочку, взял в руку и свою. Гарри приложил палец к губам: «Тс-с-с!» и придержал его за плечо.

Густые ветви низких молоденьких елей расступились – на узкой полянке возле крошечного болотца, образованного ручьём, бегущим из-под двух замшелых валунов, расположились полукругом кентавры. Что-то типа привала. В руках – копья, на плечах – луки, на… в общем, на тех местах, где у коней начинается шея, — колчаны и щиты на широких ремнях.

— Лошадки, – прошептал Скорпиус и потёр глаза. Он был магом, но гораздо больше времени проводил в мире магглов, поэтому увидеть живого кентавра, да ещё трёх, да ещё и в боевом снаряжении, это было для него определённо потрясением.

— Если назовёшь их так вслух, — укоризненно покачал головой Хагрид, — то… нет, тебе, малой, ещё рано знать, что они тогда с нами сделают.

— Кто малой? – выпятил оскорблённый Сай губу и выставил вперёд плечо.

— Тихо! Смотри!

Сай проследил за пальцем великана, показывавшим направление, и чуть не выронил палочку.

Немного вдалеке, за кустами, почти лишёнными листвы, на фоне разлившейся светлой воды медленно шли другие кони.

Казалось, что их над самой землёй несут звёзды.

— Кентавры теперь их охраняют круглосуточно. Ближе не подойти. – Хагрид присел на кочку и зачем-то взял Сая за руку. И правильно сделал: тот, словно завороженный, ничего не видя вокруг, шагнул вперёд, к единорогам, мирно пасшимся на болотной траве.

В грудь ему упёрлись сразу два копья. В темноте сверкнули глаза и заклёпки на налокотниках кентавров. Гарри бросился к Саю, но споткнулся на подставленной великаном подножке.

— Не, — махнул на них рукой Хагрид, — мы ближе не пойдём. Свои, свои, не волновайтесь. Вот, мальчика привёл на чудо посмотреть. Полюбуемся и уйдём. Безвредные мы. Это ж Гарри Поттер. И нате вам — провианту, от души, на досуге подкрепитесь.

Единороги, заслышав шум, подняли головы и тревожно зашевелили ноздрями, подняли чуткие уши. Большой, совершенно белый единорог с серебристым витым рогом и нежно-бежевый «жеребёнок» с небольшим бугорком на лбу и вертлявым куцым хвостиком.

Кентавры, забрав предложенное угощение, отступили, но остались начеку. Над тем местом, где паслись единороги, рассеивался лёгкий свет. Странно, но если закрыть глаза, то этот свет никуда не исчезал.

Нежность разлилась по телу Скорпиуса Малфоя, захотелось целоваться. Он взял Гарри за руку. Счастье; вот так стоять рядом с любимым, дышать этим вкусным воздухом, видеть всё то, что создала природа (и мох, и траву, и деревья, и Хагрида, и кентавров, и единорогов), — это же настоящее счастье!

Взрослому единорогу, вероятно, всё-таки не понравилось повышенное внимание, и он начал не спеша отступать к истоку ручья. Жеребёнок задержался, с любопытством повертел лобастой башкой и вприпрыжку помчался вдогонку, рассыпая вокруг себя сноп блестящих искр воды. Каждая искра – звёздная слеза…

Только когда единороги скрылись из виду, все выдохнули. Хагрид сокрушённо развёл ручищами:

— Напугали мы их. Ну да ничего. Хороши? – с гордостью поинтересовался он.

— Чудо, — согласился слегка дезориентированный Сай. Он никак не мог точно понять, где находится. Потому что в голове звучал грандиозный оркестр, каждый инструмент которого на свой манер играл партию «любви».

— Вернулись, значит? – Гарри ещё какое-то время смотрел вслед единорогам и улыбался. – Значит, вернулись.

— А чего ж не вернуться? – Отряхнулся Хагрид. – Тута им хорошо. Жизнь продолжается. Это главное.

Гарри как-то особо внимательно взглянул на Сая и подумал, что Хагрид прав…

— Кентавры! Нет, ты видел, какие у них? Расскажу парням – не поверят. – На обратной дороге Сай был как-то особенно… резв: строил Поттеру глазки и всё-такое.

— Ты про что? – остановил его тот и развернул к себе.

— Про то же, про что и ты! – с вызовом усмехнулся «ангел», как бы случайно прижавшись между ног Поттеру коленом.

— Пошляк! Балабол!

— Я тоже тебя люблю! – Сай улучил момент, когда Хагрид не видит, и быстро поцеловал Гарри в губы.

*

Баллада сочинения Сольвая Сванхиля, написанная под впечатлением от встречи в Запретном лесу с живыми единорогами. К Рождеству 2020 года стала хитом.

Когда король Дилла’н Бландейл конюшего услал,

Вдевая ноги в стремена, склонил свой стан с седла,

Схватил десницею стальной прядь цвета серебра.

И натянул, как тетиву, прекрасный локон так,

Что Нима удивленный взгляд слезою заблистал.

Король опомнился слегка и всё ж разжал кулак.

Но, глядя в синие глаза своей любви, сказал:

Клянись мне,

Ни одна рука

Твоих волос руна

Не тронет с ласкою, пока

Я буду на войне!

«Пусть не взойдет опять луна, –

Ему ответил Ним. –

Ни муж, ни отрок, ни жена,

Ни светлый Элохим

Не назовут меня своим!

Моя любовь — верна!»

Войска увел на бой король, и замок опустел.

Ним, верный слову своему, вслед рыцарю глядел,

Гуляли ветры, выл огонь, снег падал на поля.

Светловолосый бард не пел. И вот пришла весна,

Старинный лес воспрял листвой, и зацвела земля.

Герольд победу возгласил! Все ждали короля…

Вернулся государь с войны — с ним юная жена.

Гонцы трубят, флажки летят…

Дилла’н Бландейл в стальной броне,

С ним рядом — леди на коне!

Но тенью замер бард в окне.