Гарри, слегка оглушенный аппарацией, только сейчас услышал сигнал сирены, лениво, но настойчиво плывший над заливом. Ва-у-у-у-ва-у-ва-у… Возле островка стоял (или что он там делал? Поттер не был силён в морской терминологии) большой красно-белый катер, ощетинившийся толстыми орудийными стволами. «Гидранты, — догадался Поттер, — а катер пожарный…» Из нескольких прожекторов, направленных на стену Сталкера и в тучи, били розоватые лучи – они-то и превращали небо в вечернее, закатное. Гарри понадобилось несколько секунд, чтобы врубиться, что к чему и, бросив свои пакеты, припустить по воде. «Сай?! Сай!!!»

Вбегая по крутым каменным ступенькам в замок, Гарри совершенно неуместно подумал, что надо бы походить в спортзал или заняться бегом. «А то одышка в сороковник – позор. Да только где время взять? Я за детей своих так сильно крайне редко переживал, всё время было ощущение, что с ними не может случиться ничего по-настоящему ужасного. Не может – и всё! А с Саем возможно, что угодно, любая заподлянка!..»

Белокурого ангела с огромными заплаканными глазами окружали четверо молодых амбалов. Все смеялись. И строили глазки. Ангел угощал их бутербродами с элем и тоже был весел. «Придушу! Всех! — подумал Гарри и, пытаясь хоть немного унять дыхание, совершенно открыто вытащил волшебную палочку. – Нет, буду долго пытать!»

*

— Данией пахнет! Прелесть же! – уже в который раз с восхищением вздыхал Сольвай. Его голова покоилась у Гарри на плече. Они сидели на полу провонявшего дымом зала и держались за руки. Перед Саем были разложены поттеровские дары, он все их развернул (даже вручил сувенирную кружку Пенки, который от счастья чуть снова не расплакался), но так и оставил на полу, потому что когда целуешься, да ещё страстно, нет времени разносить по дому покупки.

— Как же тебя в Копенгаген занесло? – спросил Сай.

— Случайно, мы оттуда задержанного этапировали, — тоже вздохнул Гарри, но не так расслабленно, как Сай, потому что врать ну совсем не хотелось, — вот я и воспользовался случаем. Ты рад?

— Безмерно! – воскликнул Сольвай и чуть ли руки не заломил в экстазе. Издевается, засранец. Понимает, что Поттер имеет полное право на него злиться, – и пытается хохмить. Ну да, с пожарными разобрались быстро: оказалось, что те, патрулируя залив в районе доков, увидели чёрный дым, который валил из Сталкера, и, помня о предыдущем ужасном пожаре, ринулись исполнять свой профессиональный и гражданский долг. Заодно и первую помощь оказали юному погорельцу. Ожог 3 степени – это вам не шутки, хорошо, что в арсенале спасателей всегда имеется пара специальных лечебных силиконовых перчаток последнего поколения – в них ладони пострадавшего заживут недели за две-три… Гарри устыдился своего приступа ревности, но виду не подал, поблагодарил лихих парней, ну и раскошелился, конечно, — не суть; а потом, когда тех удалось-таки выпроводить на их посудину, провёл с Саем серьёзную беседу на тему «Спички детям – не игрушки! Эльфов сдать на опыты! А вот мою волшебную палочку закидывать в окно только затем, чтобы её не заметили пожарники, — это уж, мистер Малфой, вы поторопились! Иди теперь и ищи!»

— Как ты меня назвал? – удивился Сай и пристально посмотрел Гарри в глаза. – Мистер Малфой? Так странно звучит. Но… мне нравится, определённо…

Потом они лазили в кустах в поисках поттеровской палочки (Гарри или явно переигрывал со своей принципиальной позицией не использовать магию, или просто ему доставляло удовольствие пялиться на тыл мистера Малфоя, ползающего на четвереньках), потом сходили за брошенными на «большой земле» покупками, потом долго разбирали их… Теперь устали и сидели на полу посреди разложенной еды и прочих презентов, старательно делая вид, что дуются друг на друга. Первым нарушил игру в обижалки Скорпи и протянул, вдыхая полной грудью:

— Данией пахнет! Я ещё никогда прежде так сильно не любил! Данию!

Показать, как именно сильно он любит… и Данию тоже, хитрец решил с помощью поцелуя. Гарри, хоть и продолжал сурово сдвигать брови, но не возражал… Опомнились не состоявшиеся (к счастью!) погорельцы только тогда, когда через окна к ним в комнату заглянула ночь.

Сентябрь в Шотландии – уже совсем осень, темнеет рано, и если с востока небо над Сталкером полыхало пурпурной зарёй (на этот раз самой настоящей, закатной), то с запада каменные стены уже укрывала густеющая и густеющая, будто остывающая смола, темень…

— Не злись на них, а? – вкрадчиво уговаривал Поттера Сай, сидя на импровизированной кровати, которую наскоро соорудили из тяжёлого бруса и множества матрасов-подушек. (Ночевать пришлось в верхнем зале — по каким-то причинам спальня, расположенная этажом ниже, катастрофически не желала проветриваться.) – Они хорошие. Я их воспитаю. Понимаешь, они со сковородкой мне помочь хотели, значит, в них домашние инстинкты просыпаются. Надо дать эльфятам шанс, я так считаю! – важно заявил он, воодушевлённый молчанием Гарри. Но не тут-то было. Тот закрыл его рот ладонью и ласково произнёс:

— Ещё хоть слово услышу про эту нечисть, лишу тебя сладкого! Не шучу.

— А… э… какого сладкого? – Прищурился белокурый соблазнитель и хотел было демонстративно пососать себе кончик пальца. Однако вышло совсем не эротично: Гарри взглянул на резиновую перчатку на его руке и строго поджал губы.

— Всего сладкого!

Сай сменил тему и, устроившись рядом с Гарри, делая вид, что выбирает у него из волос какой-то сор или пёрышки от подушки, начал рассказывать, как провёл день.

— Я хотел что-то тут отремонтировать, – виновато сообщил он, — ну, чтобы побыстрее замок привести в нормальный вид, и чтобы посторонние поменьше крутились. Только понял, что никудышный из меня реставратор.

Поттер согласно кивнул и решил без слов намекнуть любимому мальчику, что ценит его совсем не за умение штукатурить, настилать полы или готовить на печке еду. Намёк Саем был понят, оценен по достоинству и вознаграждён громкими стонами наслаждения, от которых Гарри находился в «боеготовности» так долго, что под конец уже мечтал поскорее избавиться от распиравшего напряжения… Кстати о напряжении: поскольку окна, несмотря на прохладу, были открыты (для проветривания: внутренности Сталкера, сделанные исключительно из натуральных материалов, надёжно впитали запах дыма и никак не желали с ним расставаться), до полурасслабленных любовников донеслось гудение со стороны Каэсл-ан-Лох Линн. Снова сирена? Да что же эти воющие истеричные звуки их преследуют? Над Инвернессом, где обычно ночное небо куполообразно светилось, наблюдалось мигание. Гарри, не поленившийся встать, закрыл окно и проворчал:

— Достали! Даже на собственном острове, в собственном замке покоя нет.

— Да, тут у них что-то с электросетями, даже по телевидению передавали. – Сай вытащил из-под себя подушку и улёгся на неё головой. – Это Мик и Гейб рассказали, они интересовались, всё ли в Сталкере нормально? Всё-таки исторический объект, — добавил он на всякий случай, под возмущённым взглядом Поттера начав моргать чуть чаще обычного.

— То есть их зовут Мик и?..

— Ревнуй! Ревнуй меня, несчастную, мой любимый! – воскликнул Сай и, вскочив, протянул к Гарри руки, на пример не самой талантливой драматической актрисы.

— Ах так! – Гарри изобразил из себя (ну, разумеется, как смог) статую командора из “Каменного гостя” и ринулся мстить насмешнику… Помстил он ему минут десять, на дольше терпения не хватило…

Гарри поцеловал Сая в колено и погладил по бедру, взбил совершенно скомкавшийся плед и поровнее расстелил под собою, плюхнулся на него спиной – и широко распахнул глаза! Прямо над кроватью разверзлось чёрное глубокое небо, а по нему засверкали звёзды слов, закружились под пронзительно-красивую музыку. Только через минуту Гарри немного пришёл в себя и сообразил, что музыка играет только в его голове, а по потолку в абсолютной тишине плывут стихи:

Я люблю прикладывать свои ладони

К твоим ладоням, к твоему сердцу.