— Не знаю, — пожала плечами Мати, стиравшая слезинки, то и дело набегавшие на её прекрасные счастливые глаза, — слышала в детстве сказку от бабушки или мультик видела — вот и подумала, почему бы и не попробовать.
Гуль очень хотел спросить у неё, а что она имела в виду, когда говорила про «самое дорогое, что у меня есть», но не решился, а только строго посмотрел на Альбуса:
— Рассказывай, фюр (1), как тебя угораздило?
…………………………………………………………………………………………..
(1) Fyr — парень (дат.)
====== 27-4 ======
Некоторое время (на самом деле пару секунд, а показалось, что чуть ли не час) его не пускало «на выход» — так и стоял, почти задыхаясь от волнения и реальной нехватки воздуха, в чьём-то чужом камине. Только помогая себе волшебной палочкой, Гарри смог сломить барьер и вывалился в задымлённое серое помещение. Именно серое — как будто вмиг выключили цвета, и мир сделался чёрно-белым, вернее, серо-серым. Главный аврор, по роду службы досконально изучавший признаки и последствия смертельных магических стихий, сразу догадался, что вот в подобное превращается помещение, подвергшееся нападению Адского пламени. Если комнату, дабы нейтрализовать Негасимый огонь, удаётся запечатать волшебством, то внутри она после завершения действия заклинания становится «приторно-серой» — именно в такую серую патоку и выпал Поттер, споткнувшись и едва удержавшись на ногах.
Что тут было? Толстый слой пепла везде, ещё горячего, противно-жирного.
Возле серой двери, контуры которой лишь едва проглядывают на фоне серой стены, — куча пепла, по очертаниям отдалённо похожая на человеческий силуэт… Помпеи!
Поттер бросился туда и, падая на колени, начал трясти тело мужчины. Хлопья пепла, точно перья диковинной птицы, медленно закружились в воздухе…
Опомнился он очень быстро — Главному аврору Британии хватило не больше десятка секунд, чтобы взять себя в руки и приступить к стандартной процедуре оказания первой колдомагической помощи. Действовал Поттер чётко, грамотно, старался не обращать внимания на полуобгоревшие руки Драко Малфоя (левая превратилась в бесформенную культю), на его покрытую жуткими волдырями лысую голову; ниже пояса вообще не смотрел; палочка, производя сложные, едва уловимые пассы, мелькала у него руках, невербальные Лечебные сменялись замысловатыми словами заклятий. Продолжая работать над телом потерпевшего, каким-то чудом не сгоревшего дотла в Адском пламени, Поттер без малейшей иллюзии видел и понимал: он пытается оживить труп.
Никаких эмоций. Сейчас им не место. Мозг чётко и ясно анализирует ситуацию. Струи магии в руках гнутся зримо, словно несколько послушных гуттаперчевых клинков, вокруг трещат накатывающиеся друг на друга волны мощного колдовства. Поттер вспомнил всё, что когда-либо знал из колдомедицины. Сердце Драко не издало ни единого удара…
Гарри тяжело привалился спиной к стене. Рука, сжимавшая волшебную палочку, гудела, как оголённый электрический кабель. Всюду был злополучный пепел — лез в глаза, кружил в воздухе, скрипел на зубах. Кажется, Хорёк каким-то образом закрыл комнату изнутри своей магией и сам сумел защититься от дьявольского Огненного змея неким щитом. Ну да, никто не спорит, что Малфои при желании способны на многое… Он не сгорел, но не выжил. Нет ни единого существа, способного выжить в Адском пламени.
Гарри почувствовал соль на губах. Это вывело его из ступора. «Я что, плачу?! Ничего подобного, две слезы не считаются! И вообще мне просто эта дрянь летучая в глаза попала!» Гарри со злостью посмотрел на мёртвого страшного Драко.
— Ах, так?! Ну и падла же ты, Хорёк! Сдох?! И записочку мне предсмертную подослал? Сволота какая! — он почти орал. — Всегда всё делаешь так, как только тебе одному хочется! А ты о матери подумал? А о Скорпи? А обо мне? А ты подумал, что Адское пламя могло бы половину Дании сожрать? Да ты, хер облезлый, вообще ни о ком и ни о чём не подумал, кроме своей дурацкой боли! Ненавижу! — Гарри встал в полный рост. — Ненавижу!!! Авада Кедавра!
Молния Смертельного Непростительного врезалась в стену слева от него — в последний момент Гарри направил палочку в сторону, почти упал коленями на мёртвое тело, начал срывать с него полуобгоревшую одежду. Обнажил грудь умершего Драко и, собрав ладони в замок, принялся ритмично давить тому на грудину между сосками. Первый раз руки проскользнули, и Поттер нехило так врезал Хорьку в солнечное сплетение.
— Ничего, дохлым не больно! — Злость всё ещё клокотала во всем поттеровском существе, выворачивала нутро до трясучки.
Сконцентрировавшись, он быстро приспособился и дальше делал всё по когда-то выученной схеме. «Главное, не сломать ему рёбра, толкать неглубоко, но как можно быстрее, раз тридцать. А я сколько сделал? И так сойдёт. Губы-то у него какие синие. И ресниц нет, и бровей… Блядь! А воздух?!» Вспомнив, что упустил самое главное, Поттер склонился над лицом Драко, поднял тому подбородок и зажал нос; максимально расправив плечи, глубоко вдохнул, широко раскрыл рот и, зачем-то зажмурившись, плотно обхватил губы не подающего признаков жизни Малфоя. Выдул, как в трубу, дважды, резко; голова закружилась.
Два выдоха «рот в рот», тридцать надавливаний на грудную клетку — и так, повторяя, наверное, целую вечность. А сколько нужно делать искусственное дыхание? Сколько вообще прошло времени? Воздух в лёгкие поступает — грудь Хорька поднимается при каждом вдувании, но пульса нет.
«Я целую мёртвого Драко, еби меня в душу всем составом Аврорат с филиалами в Уэльсе! Касаюсь его губ своими. Пытаюсь завести его ледяное сердце. Какого хрена! Потому что никогда не желал ему смерти. И сейчас очень хочу, чтобы он жил!»
— Живи же, живи!!! — Это было как откровение, призыв ко всем силам мира. Последний вызов. Приказ…
Уже без малейшей надежды, на автомате, в который раз плотно обхватывая рот Малфоя губами, Гарри вдруг почувствовал легчайшее сопротивление воздуха на языке. Есть пульс! Сонная артерия ожила! Забилась слабой капелью. Завелось! Сердце завелось!
Драко сделал вдох, самостоятельно.
Похожую по силе радость, безмерную, бешеную, плещущую через край, Поттер испытал лишь однажды — когда Джинни подарила ему первенца! Спасти, оживить человека, только что лежавшего трупом у тебя на руках — это такая мощная инъекция чистого счастья!
*
Стены приёмного покоя госпиталя королевы Магреты были отделаны панелями хоть и из искусственной, но очень приятной на ощупь кожи. Гарри, расслабившись, прислонился щекой к чуть бугристой мягкой поверхности и сидел с закрытыми глазами. И стулья такие удобные, эргономичные…
*
— Как ты? — Глупее вопроса человеку, только что, на твоих глазах, вернувшемуся с того света, было сложно вообразить. А человеку, представляющему из себя непрожаренный кусок мяса — тем более. Но Гарри спросил именно так, да ещё и повторил: — Как ты, Хорёк, а?
Тот с трудом разлепил губы и, сфокусировав до этого рассеянный взгляд на лице Поттера, тихо, но внятно ответил:
— Нормально. Что со мной было? Ты тут откуда? — Драко пошевелился, его зрачки расширились, и вдруг он громко выдал: — Не болит! Сердце не болит! Как это? И… — Поперхнулся на полуслове и поражённо замолчал, как будто прислушиваясь к чему-то внутри себя.
— Понятия не имею. — Гарри, только сейчас обратив внимание на то, что крепко сжимает ладонь Драко, высвободил руку и вспомнил про волшебную палочку. Раны на теле Малфоя были ужасны, но теперь, когда он не был трупом, а даже начал едва заметно розоветь щеками (вернее одной, неповреждённой щекой, ибо вторая была смята, как расплавленный пластиковый пакет и имела ярко-малиновый с белыми участками цвет), теперь лечебная магия неплохо делала своё дело — через минуту полуобгоревший Хорёк приобрёл вполне жизнеспособный вид, а обезболил его Поттер ещё до этого, сразу как тот задышал. Теперь бы такого пострадавшего нужно срочно в Мунго или хоть в какой-то приличный магический госпиталь: аврор, даже опытный, — не целитель, способен оказать только первую помощь, да и Адское пламя — не скаутский костерок. Но привлекать внимание к Драко нельзя. Поэтому придётся действовать полулегально и обратиться за помощью в маггловскую больницу. Знать бы ещё, где тут у них ближайшая?
