Гарри поблагодарил — рисунок был и правда хорош, — пообещал повесить его в рамку. Они уселись за стол, болтая о всякой милой чепухе. Засидевшись с Луной, старательно поглощая сдобные булочки с… паприкой и шоколадом?.. Гарри тихонько закипал: как у такой душевной, тонко чувствующей людей женщины и ответственного Невилла смог получиться сын-засранец? Или Поттер предвзят, как отец, чьего ребёнка жестоко обидели? Возможно, поведение Гая вполне объяснимо и даже в чём-то оправдано… но… Нет, такими вещами не шутят, он мог поломать Альбусу всю жизнь. Окажись на месте младшего Поттера мальчишка послабее или просто попади в другие обстоятельства, вот к каким последствиям всё это могло привести?
Как раз к третьей ватрушке со шпинатом и тунцом в коридоре раздался басок хозяина дома:
— Гарри? Я опоздал. Прости, дружище!
Заметно раздобревший с их последней встречи Невилл, шумно ввалившись в комнату, радостно пожал Поттеру руку, долго хлопал его по плечам, потом поцеловал жену, не забыл похвалить её новый изобразительный шедевр, начал, вдохновенно жестикулируя, что-то впопыхах рассказывать про Хогвартс, поинтересовался обедом. Луна вышла распорядиться.
— Гарри, что случилось? — спросил, стягивая мантию Невилл. — Я так понял, что ты не проведать старых друзей зашёл. Судя по твоему давешнему тону, у тебя проблемы?
— У меня? — Поттер дожёвывал ватрушку и чуть не подавился.
— Тебе нужна моя помощь? — внимательно посмотрел на него Невилл.
— Что ты! — Гарри, прихлёбывая чай, изобразил улыбку «Голливуд, рекламная акция «Счастлив-видеть-щас-уписаюсь!» — Просто дети дома, лето, работы никакой, — засыпал он друга жизнерадостной скороговоркой. Прислушался, чем там занимается Полумна; её голос раздавался издалека.
— Невилл, — посерьёзнел Гарри, — надо поговорить. По-мужски.
— Конечно, хорошо, только Луну позову. — Невилл уже направился за женой, но был схвачен взбесившимся аврором и силой затолкан в кабинет.
Громко щёлкнул дверной замок, Поттер грозно надвигался на растерявшегося друга:
— Слушай, Долгожо… пупс! Мне некогда твои комплексы подкаблучника осмысливать, я быстро расскажу, зачем пришёл, а ты потом обдумаешь, кому из нас нужна помощь, и сделаешь выводы, хоть сам, хоть с драгоценной супругой. Ладно? Юлить не буду, сядь! — Гарри строго кивнул на стул, на который Невилл послушно плюхнулся, во все глаза уставившись на разбушевавшегося друга. — Наши пацаны учатся в соседних классах, ты их в школе каждый день видел. Твои глаза, блин, на жопе, что ли? Ты не замечал, что твой моего за нос водит?
— Гарри, — обескураженно отстранился Невилл, — тебе явно нужен отпуск. Сколько лет после развода ты не отдыхал? Работа трудная, пост ответственный, я понимаю. Не, у тебя и с анатомией нелады.
— Это у моего сына с анатомией нелады — он в твоего придурка влюбился! В обморок не падай, директор многомуд... рый, и рот закрой, мозгошмыгов растеряешь!
— Дружище, Ала надо спасать!
Гарри от ярости покрылся пятнами:
— Это твоего Гая надо спасать! Он, кстати, у бабки деньги тянет и тебя с Луной про курсы дурит. — Было видно, что слова Поттера доходят до Невилла очень медленно, он удивлённо моргал и не мог выдавить ни звука. — Так, — Гарри решил дать ошарашенному отцу время смириться с тем, что его сынок не ангел, и сделать необходимые выводы. — Где Гай, дома? — Невилл растерянно пожал плечами и показал глазами наверх. — Сиди, я сам к нему в комнату поднимусь! Когда выйдешь из ступора, пришли сову! Обсудим! — Гарри песчаным смерчем пронёсся по узеньким коридорчикам невилловского дома, мантией сметая со стен многочисленные рамочки с диковатыми картинами.
В дверях своей комнаты показался беспечный, немного озадаченный Гай:
— Здравствуйте, дядя Гарри.
— На ловца и оборотень бежит!
Поттер через полуоткрытую дверь на злой глаз мельком заметил над кроватью мальчишки такой же плакат «Кrom fendere», какой висел в комнате Альбуса. «Тьфу ты, напасть!» — совсем расстроился он и вызверился на всю катушку.
— Не пяться, Гай, просто пару слов скажу. Никого я ни защищать, ни обвинять не собираюсь. Ты сын моего друга. Поэтому с тебя и спрос другой. Мне всё равно, любишь ты Альбуса или нет, это ваши дела, но твоё поведение — свинское и совершенно не мужское. Твои родители в шестнадцать лет воевали, а ты дурью маешься!
— Дядя Гар… мистер Поттер!
— Слушай, мальчик. Что было у вас с Алом, меня не касается. Взрослые уже, но отношения, любые, даже завершившиеся — не шутки. Надо сразу резать! Понял, не понял? Отказывать надо сразу, без брехни и без ужимок баб... банально так и просто.
— Я не хотел…
— Тем более, если не хотел. И прости Ала, но мириться не вздумай. Ты меня понял? А вот врать никому нельзя, особенно близким; если за тобой брехню или увёртки по всяким там делам замечу… — Гарри закончил угрозу взглядом, от которого Гай зримо сжался и втянул голову в плечи. — И бабке деньги верни. Родители стерпят, а её не смей обижать. — От испуганных детских глаз младшего Долгопупса гнев Гарри заметно приутих, он устало вздохнул и провел рукой по волосам. — Так, что я ещё сказать хотел?.. — «Взрослые? Любилки отрастили, а о саму любовь спотыкаетесь, как о штанины, длинные не по росту».
Гарри случайно перевёл взгляд на плакат Мотыльков, натолкнулся на дерзкую и одновременно манящую улыбку Сольвая, на озорной многообещающий блеск его глаз (Мерлин, не иначе, как подведённых косметикой?!), картинно-сексуальную, приглашающую позу. Провокаторы? Кумиры?.. Значит, в любовь играете, господин Долгопупс-младший? Играйте на здоровье, только по правилам!
— И ещё, Гай, — развернулся Гарри к опустившему голову пареньку, — ты не сильно своей “натуральностью” гордись. Может, просто в первый раз на хере заезжей знаменитости неуютно было, а там, с опытом, глядишь, и попрёт? — зло, совсем не так, как собирался, закончил он.
Гай побледнел, как перекрахмаленная простыня, до синевы. Гарри не отказал себе в удовольствии хлопнуть дверью:
— Аврор Поттер всех сдал, аврор Поттер может удалиться!
…………………………………………………………………
http://www.pichome.ru/L3
4-4
Вышел от Долгопупсов Гарри в странном расположении духа. Смесь чего-то тошнотворно-противного и бесшабашно-боевого одновременно, печаль плюс неподобающий ситуации задор… Сослался на срочные дела, пожелал творческих и кулинарных успехов Луне, втихаря показал кулак Невиллу и пообещал наведаться при удобном случае.
Совершенно без цели шагая по улице, он рассеянно улыбался и поймал себя на желании совершить что-то хулиганское. С чего бы это? У младшего сына нешуточная проблема, ребёнок друзей ведёт себя непорядочно, на работе сложности, а Гарри хочется рассмеяться в голос, залезть вот на тот фонарный столб, или перекрасить фасады домов на этой тихой благовоспитанной улочке в яркие дерзкие вырви-глаз-цвета. Нервы отпускают, что ли? Или сказываются вторые сутки без полноценного отдыха?
Надо бы аппарировать домой или заскочить на работу хоть на час, а потом уже точно отсыпаться, а Главный аврор Поттер толкает ногой дверь паба и заказывает у бармена рубиновый эль.
Мысли путаются в голове, сложные, неудобные, колкие, ну их! Приглушённое освещение не напрягает глаза: чего пялиться на всех этих милых людей, пришедших отдохнуть и расслабиться за кружечкой-двумя пива после напряжённого дня? “Они сами по себе, я сам по себе. И тот белокурый мальчик-Мотылёк — сам по себе. Какое мне дело до него, до его проблем? Своих хватает. А от Малфоев всегда одни неприятности, это можно написать девизом над дверью моего дома. Сванхиль? Ни какой он не лебедь. Всё обман: Малфой — Малфой и есть! Столько лет жил без них — не тужил, любил жену… или думал, что любил (искренние заблуждения — та же правда!), воспитывал детей, души в них не чаял; когда пришло время, отпустил Джинни к другому, для её же блага: хорошая женщина, не чужая мне, заслуживает счастья. Работал всё время, не жалея сил, многого добился в жизни, не только на детском своём авторитете мальчика-который-победил выдвинулся. Всё, кажется, как и должно быть. Разве что мои сексуальные странности чуть не вписываются в стройную картинку представлений о счастливой жизни солидного мага и тревожат иногда, но всё идеально не бывает. Гей я или би, даже не пытался выяснять. Зачем? Ну, какой гей? Так, шалости, иногда слишком буйная сексуальная фантазия. Кроме Джинни у меня по-настоящему ни одной женщины не было: не хотелось как-то; все немногочисленные любовники и два более-менее постоянных партнёра — мужчины. Но не суть… Кому от этого плохо? Мне самому? Вроде нет. Сложно как-то, непонятно, немного тревожно, но ничего особенного. Юношескую трагедию с Драко смог пережить, довольно быстро забыл. Если бы не этот датский Мотылёк, то и не вспомнил бы никогда. Тогда, двадцать лет назад, решил, что жить без Драко не смогу и не прощу его никогда, но… сумел, простил, вернее, не думал вовсе ни о той боли, ни об обиде. Взял себя в руки, убедил, а потом и реально понял, что никакая это не любовь, наваждение какое-то, чего у нас, у магов только не бывает; всего себя посвятил семье и работе — и выплыл. Прожил счастливые двадцать лет. Даже та не очень красивая история с Вудом не выбила меня из колеи. И вдруг в Лондон приезжают датские прынцы — и всё вокруг идёт кувырком?! Драко, Альбус, оказавшийся геем, брошенный сыном друзей, наркотики, расследование это идиотское, Скорпиус-Сольвай со своими непотребствами! Какого чёрта?! Нахрен мне это всё нужно?! С Алом разберусь, мальчишка, слава богу, с головой дружит, а вот мистер Мотылёк… побыстрее раскрыть их подставу, прижать тех наркодиллеров — и всё! Всё, никаких Мотыльков, гусеничек, червячков! Никаких Малфоев в моей жизни и даже на сотню миль в округе!”
