— И что будем делать? Колдовать? Не хотелось бы. — Поттер уселся за столик и устало вытер лоб. Набегался, как мальчишка. Как всё нескладно, что ж такое?
— Ничего, прорвёмся... — Задумался Сай и достал ди-фон. — Андрис? — заговорил в трубку. — Андрис, меня тут наши фанаты подловили, не могу из аэровокзала выйти. Откуда я знаю, да, похоже, что караулили. Не могу. Я не могу с ними пообщаться. Я не один. Не один, говорю! Какая тебе разница, с кем? Примете их на себя? Мне очень нужно, очень, слышишь? Так и передай Джимми. Через сколько сможете? Ладно, жду.
— Кит со Свечкой вернутся, постараются быстрее, отвлекут их, — пояснил он Поттеру. — Придётся пересидеть. Ну бывает, чего уж тут. — Вздохнул и тоже сел за столик.
Помолчали. Посмотрели в окно. В Хитроу происходила какая-то суета и толчея, где-то гудели сирены, пролетели несколько вертолётов...
Заказали минеральной воды. Гарри хотел выпить чего покрепче, но передумал: и так тяжело на душе, неуютно.
— Долго ждать? — спросил он. Неловкость начинала бесить. Попасть в такую дурацкую ситуацию...
Сай вместо ответа пожал плечами.
— Чего-нибудь поешь? — Поттер уныло рассматривал не слишком разнообразное меню. — Небось, голодный? Салат, фиш энд чипс, toad in the hole (4)? Чего хочешь?
— Я тебя хочу.
Гарри посмотрел на Сая. Тот был серьёзен, сосредоточен даже, немного расстроен, хмурил брови, а вот в глазах плясали чёртики, и с каждой секундой всё зажигательнее, того и гляди искрить начнут.
У Гарри точно гора с плеч упала. Обвалилось что-то. Он почувствовал, как нечто невидимое, но очень тяжёлое свалилось на пол, даже грохот услышал. Дышать сразу стало легко, капли дождя на окне засверкали радугами, серенькая кафешка оказалась вполне стильной и даже уютной, в общем, чего он вздумал киснуть в такой прекрасный день, рядом со своим любимым мальчиком, — непонятно.
— Не хулигань. — С внутренним облегчением улыбнулся Поттер и через столик взял Сая за руки, тот не возражал, даже немного подался навстречу. — Ну, здравствуй.
— Ну-ну. — Тёплая хитрая улыбка расплылась по лицу Сольвая, делая его ещё моложе.
— Я скучал.
— А я нет. Я очень-очень скучал. — Их пальцы переплелись, зацепились мёртвой хваткой. Взгляды тоже.
— Это всё мелочи? — кивнул Гарри в сторону площади.
— Не понимаю даже, про что ты. Только тебя вижу и дождь. — Сай склонил голову набок. — Дождь — уж точно мелочь в вашем Лондоне, а ты на мелочь не похож.
Гарри тихо рассмеялся и погладил Саю запястья, нежно надавливая на рельефные струнки вен.
— Чего же у нас всё не как у людей? А, Сайка?
— А так интереснее, не банально, — хмыкнул тот, — разве нет? И потом, что значит «как у людей»? У людей, знаешь ли, тоже по-разному бывает.
— Прав, — вздохнул Гарри, — и откуда ты такой мудрый взялся?
— Вообще-то издалека, но мудрость — не главное моё достоинство. — По хитреющей с каждой минутой физиономии Сванхиля и блеску его как-то особенно (со значением) прищуренных глаз стало понятно, что он уже пришёл в себя от неуклюжей скомканной встречи, насчёт фанатской засады почти не переживает и намерен Поттера тоже подтянуть в благостно-озорное настроение.
Это очень понравилось Гарри, захотелось подсесть к Саю, обнять его и... хотя бы просто обнять... потискать, что ли (сие не особенно брутальное желание удивило и смутило...). Однако в нарастающем приятном азарте внутреннего освобождения он почувствовал некий укол. И вот — снова. Только сейчас, видя так близко лукавое, очень симпатичное и... совсем мальчишеское лицо Скорпиуса, Поттер с ошеломляющей очевидностью понял, что все эти дни, нет, даже месяцы, глубоко заталкивал в себя, забивал маленький, но крепкий гвоздик — возраст юного Малфоя... И с чего сейчас-то подумал об этом? Вроде всё решил...
Сразу что-то застопорилось внутри, словно встали колёса часового механизма — не провернуть. Гарри отвёл взгляд.
Сольвай почувствовал резкую перемену его настроения и сильнее сжал гаррину ладонь:
— Что не так?
Но тот высвободил руки.
— Давай всё-таки перекусим, выбери что-нибудь, я рыбу не хочу, тут пицца есть, правда, замороженная, но ничего, или кексы, можно узнать, свежие ли... — Поттер начал листать меню.
— А ну отложи, когда я с тобой разговариваю! — преувеличенно капризно надулся Сольвай и выдернул из рук Поттера глянцевую картонку. — Что случилось? Скажи, я же вижу, прямо сейчас ты о чём-то подумал, и всё изменилось. Хочу знать причину.
— Ничего не изменилось, что ты, Сайка. Просто как-то мы не так всё делаем...
— А лично я ничего не делаю. — Вздёрнул подбородок Сай. О, Мерлин, как по-малфоевски! — Просто считаю, что откровенность — главное условие отношений. У нас с тобой ведь отношения? Или нет? Отвечай! — Впервые Гарри поймал себя на ощущении: Скорпиус очень похож на Драко, не внешне, а некими мелкими повадками, мимикой. Или это только кажется? Гарри выставил внутренний блок, начал подсознательно ставить между собой и Скорпи стенку — и сразу вспомнил, что тот Малфой?
С такими мыслями остаётся только одно: извиниться и уйти пока не поздно... Навсегда!..
«Ну уж нет, Поттер. Такой глупости я тебе совершить не позволю! Любишь? Говори последний раз как на духу! Да?! Тогда хватит прятаться непонятно за какие укрытия. А если не любишь, то прекрати морочить мальчишке голову. И себе. Веди себя, как взрослый мужчина. Не играй словами и чувствами!..» Гарри даже встал из-за стола и, нервно передёргивая плечами, подошёл к окну — не мог выдержать взгляда Сольвая. Настырный парень! Настоящий Малфой... Вот, опять? Какая разница, кто он? Ты всегда, с самого начала, знал, что он — Малфой, думал, что он сын Драко, а оказалось – единокровный брат. И что? И тебе всегда, с первого дня, было известно, сколько ему лет. Через пять недель исполнится семнадцать. Надо было, если это для тебя, моралиста хренова, столь непреодолимое препятствие, изначально не поддаваться чувствам. Слабо? Как можно противостоять любви? Да очень просто — завязаться узлом, выколоть себе глаза, вырвать сердце и всё выступающее ниже пояса! Нет? Не желаете, мистер Поттер, такой глобальной кастрации? Тогда и нехуй накручивать себя сейчас, когда всё давно решено. И не только для тебя решено, а, главное, для Скорпиуса!
Гарри повернулся и тихо сказал:
— Нам надо подождать.
— Кого? — не понял Сольвай.
В ответ Гарри лишь поджал губы.
— О... — Сай, кажется, догадался, о чём он. — О!.. Ты серьёзно?
— Вполне. — Вернулся Гарри за столик. — У нас разница в возрасте двадцать три года.
— И если мы подождём, то она уменьшится? — вкрадчиво, стараясь не впускать в голос нахлынувшую обиду и недоумение, спросил Сольвай.
— Я говорю про важные, серьёзные вещи.
— Да. Это очень важно и слишком серьёзно. Мысленно ты меня уже сколько раз поимел? Я, например, во сне и всяких там фантазиях, был с тобой раз, наверное, сто, ладно, не буду врать, десять. И сейчас, когда мы вместе, когда ты говорил мне такие вещи... Чёрт, не о том я! Когда я прям печёнкой, всей кожей чувствую, что ты мой, родной, самый мой на всём свете, — теперь для тебя мой возраст становится препятствием? Боишься, что в педофилии обвинят? Что там у вас за совращение малолетних положено? Азкабан или пипиську отрежут?
— Перестань, Скорпи. Я не это имел в виду. Ну не надо так. Блядь. Мне сложно. Понимаешь? Я тебя люблю, — Гарри сказал это так просто и буднично, так естественно, без капли надрыва, но и без намёка на сомнения, что Сольвай внутренне улыбнулся, — но не могу не думать о таких вещах, которые для меня важны. Есть правила, законы, а я — страж закона, как бы пафосно это ни звучало. Ты несовершеннолетний, не знаю, что с этим делать. Глупо, понимаю, но... не знаю... — Поттер как-то сник, за пару секунд растерял весь свой запал.
— Ага, грандиозная проблема! — скривился в усмешке Сольвай. — Знаешь, мне кажется, что ты придумываешь себе отмазки. Не любишь меня — так и скажи. Я разве похож на истеричную девицу, которая станет вешаться тебе на шею? Просто скажи мне, что не любишь. Это нормально. Так бывает: двое встречаются, зажигаются, и гаснут. Никаких претензий, больно, но терпимо. Просто об этом надо сказать.
