- Садитесь уже, – сердито буркнул Флэш, втыкая в костер обмазанные соком дымного растения палки с нанизанными на них аппетитными кусками сочного мяса. Сок этого растения не давал огню превратить палки в пепел.
- Ты на что-то злишься? – удивился Саламандр, присаживаясь рядом со своим любовником.
- Я просто счастлив, что мне одному пришлось не только ловить наш ужин, но еще и его разделывать! А кое-кто даже не соизволил проснуться!
- Хватит препираться и выяснять отношения, – Като устало потер виски. – У меня уже от вас всех начинает голова болеть. Да и Кею, я уверен, это тоже особой радости не приносит.
- На самом деле, я уже давно привык, – мечник занял место между Като и Индрой, который по первым впечатлениям показался ему неплохим парнем.
- Я рад, что ты пришел в себя и твое плечо идет на поправку, – произнес иллюзионист, наблюдая за Кеем. – Сожалею, что мне не выдалось возможности заставить вашего мага забыть некоторые вещи до того, как он рассказал все остальным. Некромант нам всем жизнь изрядно подпортил. Но не стоит отчаиваться, нам осталось отыскать последний артефакт и тогда Вэйн окажется бессилен, а твои родители обретут покой. Думаю, нам не стоит сейчас грузить себя проблемами и тяжкими думами. После мрачных дождевых земель мы все нуждаемся в отдыхе. Индра, ты ведь уже закончил мастерить свою лютню?
- Почти, – отозвался громовой бог, втыкая в костер еще несколько палок с мясом. – Пара штрихов и все будет готово.
- Индра у нас отлично играет на лютне, – пояснил Като. – Уверен, что и тебе понравится его музыка.
- Только иногда он забывается и пропускает пару электрических зарядов через несчастный инструмент, после чего тот приходит в негодность, – вновь хихикнул Делик.
- Я бы с превеликим удовольствием пропустил парочку зарядов и через тебя, паразит, – Индра попытался мило улыбнуться, поднимаясь на ноги, чтобы принести свою недоделанную лютню. – Но, к величайшему сожалению, друг на друге свою силу мы использовать не можем.
- Кстати, я тут вдруг неожиданно вспомнил очередную занимательную легенду, – провожая громового бога взглядом, задумчиво произнес Саламандр.
- Если это про очередного жаждущего нас убить некроманта, то тебе лучше эту легенду забыть, – Като нахмурился, готовясь к худшему.
- Как ни странно, но нет, – Саламандр пожал плечами и ловко вытащил из огня палку с прожарившимся мясом. – Это легенда о проклятом мальчике, который мечтал стать птицей.
- Ну раз вспомнил, то рассказывай, я как раз закончу с лютней, пока ты будешь болтать, – Индра занял свое место, продолжая прерванную работу. Он всегда любил слушать интересные истории, особенно если они касались его увлечений, в которые входили и птицы.
- Далеко-далеко отсюда в одном королевстве жил богатый лорд со своей женой, – огненный бог понизил голос и наклонился чуть вперед, начиная повествование. – У них был прекрасный замок и большой богатый сад, в котором росли редкие экзотические деревья и растения. Лорд был любим народом и своей женой. У него, казалось, было все, о чем только можно мечтать, но злой рок все же принес мужчине несчастье: его супруга не могла никак забеременеть, а если это все же получалось, то все ее дети рождались мертвыми. Целители не покидали замок лорда, пытаясь справиться с проблемой его жены, но их попытки оказывались тщетными. Лорду необходим был наследник. По законам того королевства, если у него не родится наследник, то вся власть и владения перейдут к его брату, славящемуся особой жестокостью. Этого допустить мужчина не мог. И вот однажды боги услышали его молитвы и послали ему мальчика. Ребенок родился здоровым и крепким. Все королевство радовалось вместе с лордом. В замке устроили праздник, и все было бы хорошо, если бы ребенок не оказался проклятым. Когда у мальчика начали расти волосы, то одна из прядей окрасилась в белый цвет. От нее невозможно было избавиться, если ее отстригали, то она тут же вырастала вновь. По древним верованиям такой ребенок должен был принести ужасные несчастья и его следовало незамедлительно убить. Но мальчик был последней надеждой лорда, он не мог рассказать о проклятии сына своему народу. Его жена днями и ночами напролет лила горькие слезы, вопрошая богов, за что они ее так наказали. После долгих и мучительных размышлений лорд решил сообщить народу, что его сын заболел тяжкой болезнью, поэтому ему нельзя выходить из своей комнаты, пока лечение не будет завершено. Мальчика же отец поселил в высокой башне, одиноко стоящей в глубинах их роскошного сада, как запасной выход из ситуации, если она окажется безвыходной. Они с женой продолжили попытки завести второго ребенка, позабыв о первенце, которого теперь воспитывали слуги. Несчастный мальчик рос взаперти в полном одиночестве. Ему было запрещено покидать свою комнату и единственной его связью с миром за стенами темницы было лишь небольшое окошко, из которого открывался вид на прекрасный сад, высокую стану где-то вдалеке и просторное небо с парящими в нем птицами. Мальчик часто смотрел в окно и завидовал им. Они были свободными, вольными лететь, куда пожелают, они могли увидеть весь мир, а он вынужден был сидеть здесь, лишенный всего этого. Мальчик много раз представлял, как он спускается вниз, бегает по мягкой травке под сенью раскидистых деревьев, вдыхает полной грудью свежий воздух и подставляет лицо игривым солнечным лучам. Он не понимал, почему его здесь держат, почему не позволяют выйти наружу хотя бы на минутку, пусть даже под присмотром или под стражей. Мальчик часто плакал, но потом он понял, что это бесполезно. Никто не видит его слез и не слышит отчаяния в голосе. Слуги делали лишь то, что приказывал им лорд: приносили еду, новые книги, иногда одежду, стригли, умывали и причесывали ребенка, а потом уходили. Однажды парню случайно попалась среди принесенных книг сказка про заточенную в башне девушку и он мечтал отрастить такие же длинные волосы, а потом спуститься по ним вниз, но слуги, видимо, тоже эту сказку знали, поэтому отрасти волосам доверенного им ребенка они не позволяли.
Однажды мальчик как обычно с грустью наблюдал за полетом птиц и неожиданно услышал внизу какой-то шелест. Вскоре он заметил другого мальчишку, своего ровесника, который пробрался в сад, чтобы полакомиться редкими фруктами. Слуги должны были прийти еще нескоро, поэтому проклятый парень осмелился и окликнул воришку. Эти двое мальчиков очень быстро подружились. Оказалось, что Вильям – сын рыбака. Он очень хорошо научился лазить по деревьям и заборам, поэтому решил пробраться в самую дальнюю часть богатого сада, чтобы попробовать экзотических фруктов, на которые у его отца никогда не будет денег. В ответ проклятый мальчик рассказал своему первому другу свою историю полностью, ничего не скрывая. Вильям ужаснулся такой несправедливости и пообещал показать мальчику внешний мир. Он приходил к нему каждый день, и они вместе искали способ сбежать из башни. Вильям принес самодельный лук и привязал к стреле прочную веревку. После нескольких неудачных попыток стрела все же попала в окно башни. Дни, проведенные с Вильямом, были самыми лучшими в жизни мальчика. Он многое узнал и многому научился. Впервые за несколько лет он был по-настоящему счастлив. Но этому счастью было не суждено продлиться слишком долго. Как только лорду стало известно о тайном друге его сына и их похождениях, мужчина пришел в ужас. Он не мог позволить этому продолжаться, так же как и не мог позволить сыну рыбака остаться в живых, потому что тому была известная тайна. Люди лорда подстроили все так, словно Вильям при очередной попытке перелезть через стену “случайно” сорвался вниз и свернул себе шею. Далее лорд отправился к своему сыну и лично сделал ему выговор, а так же его слуги отыскали под кроватью ту самую веревку и унесли ее, вновь лишив мальчика свободы. Несчастного переполнило горе и отчаяние. Он возненавидел своего отца и весь замок. Они лишили его не только свободы, но и единственного друга, который был к нему так добр! Лорд распорядился, чтобы на следующий день слуги поставили на окно решетку, дабы подобных случаев больше не было. Но мальчик не собирался ждать, у него под подушкой была спрятана запасная веревка. Перед тем, как покинуть башню, он в последний раз посмотрел на спокойное голубое небо и парящих в нем птиц. Мальчик все еще хотел стать птицей, но только не обычной, а громовой.
