— Он поступал так с вами? — накинулась на него Амая.

— Годами, — сухо ответил Муши. — Думаю, в итоге мне всё же удалось убедить его в том, что так просто он от меня не избавится. В последнее время его поведение значительно улучшилось. — Легкое пожатие плеч. — Отчасти это могло произойти из-за нашей встречи с его сестрой. Одно дело отталкивать того, кого любишь, чтобы защитить. И совсем другое, когда ты почти теряешь этого человека и отчаянно борешься за то, чтобы сохранить его.

Это многое объясняло, но, разумеется, не всё. «Если я когда-нибудь узнаю, что ты хранил секреты только для того, чтобы помучить меня любопытством, ты, старый лис, тебя ждет неслабое обморожение», — решила Амая.

С невинным видом хлопая глазами, Муши посмотрел на дверь.

— Ну где же он?

***

Помимо полос предполагаемой высохшей крови, которые он обнаружил на крыше торговца коврами, внимание Широнга привлекли вопли. Молодой мужской голос…

— Ты ублюдок!

И, очевидно, до безумия ждущий драки.

— Хватит оскорблять мою маму.

Этот голос Широнг знал. «И что теперь?»

— Это и есть ваш Ли? — Юнжу, агент, отправленный сменить его на ночь в их поисках, выглядел так, будто не совсем проснулся. И это было проявление наивысшего любопытства, которое когда-либо у него видели за стенами комнаты для покорения разума под озером Лаогай.

— Едва ли мой, но это он, — подтвердил Широнг. Он заглянул вниз, в аллею, где под слоем блестящего льда яростно извивалось тело. — И если я правильно угадал, тот парень будет Джетом.

— Иди сюда и сражайся как мужчина! — кричал прижатый к стене оборванный подросток.

— Я даже отвечать на это не стану, — Ли отступил, вокруг одной его руки текла вода. — Проснись, тебе не выиграть. Здесь ты не борец за свободу. Ты беженец, как и все мы. Нет, постой, ты не такой. Мой дядя — уважаемый работник в чайной. Я — ученик целителя. Ты? Ты просто возмутитель спокойствия, Джет. Стража один раз уже отпустила тебя с предупреждением. Сомневаюсь, что тебе дадут второй шанс. — Его голос упал, тихий и уверенный. — Иди и сражайся на Стене, Джет. Если тебе надо ненавидеть, иди туда, где от этого будет польза.

— Думаешь, сможешь там стоять и читать мне лекции? — потребовал ответа Джет. — Я знаю, кто ты такой! Убийца, мразь из Народа Огня…

Вода треснула с быстротой хлыста. На щеке Джета разошлась тонкая красная линия, на которой набухали алые бусины.

«Он поработал и над водяным хлыстом», — с удовлетворением подумал Широнг. — «Хорошо».

— Хотя бы раз в жизни, — низким холодным голосом заговорил Ли, — подумай. Если я убийца, садист и мразь из Народа Огня… мразь, которая прижала тебя и лишила возможности сопротивляться, которая совершенно точно знает, как расчленить тебя и оставить твои замороженные куски там, где их найдут только птицеящерицы, почему ты до сих пор жив?

Джет шевелил губами, но слов не было.

— Прощай, — повернувшись на пятках, Ли направился прочь.

Широнг усмехнулся, наблюдая, как Джет беспомощно извивается под слоем льда. «У парня есть стиль».

— Надо было его убить, — безразличным тоном сказал Юнжу. — Я знаю таких типов. Он не заткнется, пока его не убьют или не промоют мозг.

— Хотите, чтобы я забрал его с собой? — нейтрально поинтересовался Широнг. Изменение разума может и было необходимостью, но нельзя сказать, что он получал от этого удовольствие. В отличие от сотрудников Юнжу.

— Не надо, — в голосе Юнжу мелькнул намек на веселье. — Зачем рушить хорошую западню?

Широнг склонил голову, признавая его правоту. Духов влекли люди, которые уже касались Мира Духов. Если объект их поисков сам оказывался хищником…

«А это, вероятно, так».

… и если дух не был настолько глуп или нагл чтобы нападать на самого Ли…

«А это, вероятно, не так. Не тогда, когда он с людьми».

… тогда следующей по притягательности целью будет человек, которого Ли коснулся покорением. Прижатый, беспомощный, сердитый молодой человек, упорно нарушающий мир в Ба Синг Се.

— Приятной вам ночи, — махнул на прощание рукой Юнжу, когда Широнг уходил.

— Если бы, — буркнул Широнг, когда был уверен, что Юнжу его не услышит. Он подумал о духах, о возмутителе спокойствия, ставшем невольной приманкой, о молодом покорителе воды, которому стоило из милосердия воткнуть нож в сердце Джета, но не оставлять его как добычу камуи. — Нет, не думаю, что ночь будет приятной.

***

— На этот раз ты здорово вляпался, Джет, — ворчала Смеллерби, трудясь на пару с Лонгшотом, чтобы вырубить своего лидера на свободу. Или, лучше сказать, бывшего лидера? Джет уже не руководил так, как раньше. А может и руководил, просто верховодить здесь было совсем не то же самое, что командовать в деревне на деревьях. Взрослые не слушали Джета. А принимая во внимание его последние поступки, Смеллерби начала задаваться вопросом, стоит ли слушаться ей самой…

Она зевнула и встряхнулась, ткнула в бок Лонгшота, когда лучник начал засыпать на глазах. Это не место для сна. Нельзя спать, когда Джет в беде.

— Слишком испугался, чтобы прикончить меня. Должно быть, он понял, что вы, ребята, неподалеку, — уверенно разглагольствовал Джет. — Следующее, что нам надо сделать…

Лонгшот щелкнул его по лбу.

— Зачем ты это сделал?

— Он прав, — огрызнулась Смеллерби. — Ли был так же испуган, как Сокка. Помнишь такого? Парень, который не дал тебе ранить старика?

— Тот старик был из Народа Огня!

— И что с того? — взорвалась Смеллерби. — Что даже если Муши оттуда? Он заваривает чай! Это всё, что он делает. Целый день! Кому от этого плохо? Брось!

— Мы не позволим Народу Огня победить! Мы никогда не оставим их в покое… — голос Джета затих. Что-то прошелестело в воздухе, холодное и пахнущее солью.

Смеллерби обменялась взглядом с Лонгшотом и начала колоть лед быстрее.

Она освободила одну руку, а Лонгшот почти высвободил ноги Джета, но старший мальчик не двигался. Вместо этого Джет склонил голову, словно прислушиваясь к тому, чего они не слышали.

— …Папа?

Родители Джета были мертвы. Смеллерби знала об этом точно так же, как она знала, что каждый из борцов за свободу потерял своих. Как она знала, что ветер почему-то разносил звуки волн, набегающих на берег большого озера, и что у входа в аллею внезапно возникла тень. Тень, источающая одиночество и чувство неправильности… Но Джет рвался к ней, ломая последние куски льда…

— Убирайся! — завопила Смеллерби, и ей было плевать, как визгливо прозвучал её голос, или какими жалкими казались ножи в её руках. Лонгшот удерживал их вырывающегося друга, и она была их единственной защитой. — Уходи! Ты не его отец. Убирайся отсюда!

Раздался смешок, похожий на переливы морской воды в камнях. Что-то черное вытянулось вперед, как рука…

Со стуком распахнулась дверь.

— Ну, всё! Что это за шум…

Шаги. Тень подходила ближе.

— …Я вас знаю?

Схватив Джета за руку, Смеллерби пустилась наутёк. И она не оглядывалась.

***

— Вы заснули? — нейтрально спросил Кван.

Юнжу упал на колени.

— Мне нет извинения.

Изучая оставшиеся следы, Широнг старался не смотреть на них. Кван был суров, но справедлив.

— Не скажу, что это извинение, но тому может быть причина.

Кван присел на корточки, чтобы рассмотреть подсыхающие куски коричневых изогнутых лент. Он хотел их трогать не больше, чем Широнг.

— Морские водоросли?

— Судя по запаху, да, — кивнул Широнг.

Кван медленно выдохнул.

— Плохо.

И это ещё слабо сказано. Все водные духи отличались непредсказуемостью и часто срывались в крайности: речной дух, мягкий, как материнское молоко, по отношению к местным, мог оказаться смертоносным, как тайфун, для чужаков. Но из всех камуи, привязанных к воде, духи моря были худшими. В самом лучшем случае они были безразличны. А те, кому хватало силы, чтобы погрузить тренированного Дай Ли в сон… Нда.

«Я был прав. Мы имеем дело с пожирателем людей».