«Вторая попытка».

— Суин… я говорю с тобой об этом только потому, что знаю, что ты станешь сражаться. Поэтому ты должна знать, как о себе позаботиться. Не только во время боя. До него и после. После… очень тяжело. — Зуко сглотнул, в горле было сухо. — Это не похоже на пьесы или героические истории. Ты чувствуешь себя ужасно. Ты жива и рада быть живой… но от того чувствуешь себя ужасно, потому что кто-то не выжил.

Суин побледнела, стиснув пальцы.

— Я говорю с тобой, потому что ты любишь их, — Зуко старался, чтобы его голос звучал тихо, осторожно. — Когда мы любим человека, мы готовы броситься между ним и летящим огненным шаром. И мы даже не думаем об этом. — Он взял её руку в свои, согревая замерзшие пальцы. — Твоя мама знает, что это такое. Поговори с ней.

Суин судорожно вдохнула воздух.

— Она… профессорская жена…

— Она твоя мама. Никогда не связывайся с мамой. Они кусаются. — Он отступил на шаг, размышляя над имеющимися у него возможностями. — Просто поговори с ней. Я всегда жил среди неприятностей. Возможно, у неё найдутся идеи получше.

Суин кивнула, очевидно, обдумывая сказанное.

— Что мы будем делать теперь?

Зуко заметил, что шар Джинхая начал дрожать, угрожая превратиться в лужу, и подошел, чтобы нагреть его прикосновением.

— Теперь мы подумаем, как можно выдыхать горячую воду.

Джинхай высунул язык, но улыбнулся и сел со страдающим вздохом.

«Умный парень».

***

— И вдохни, — велела Амая, прижав обернутую водой руку к покрытой шрамом коже. Она чувствовала на себе внимательный взгляд Муши, силу взошедшей за домом луны, ровную пульсацию чи под своей ладонью. Не такую быструю и сильную, какой должен быть её поток в здоровой плоти…

«Но он боец. Может, его немного потрепало, но он выживет. Более того, он будет процветать».

Удовлетворенная, она убрала руку, отправив воду в таз.

— Думаю, мы закончили.

Зуко несмело прикоснулся кончиками пальцев к краю сожженной кожи и изо всех сил постарался подавить разочарование.

— Я думал… а, ладно.

— Я целительница, а не дух, — отрезала Амая.

— И я вижу улучшения в том, что по-настоящему важно, — вмешался Муши, держа палец перед глазами племянника. — Следи.

Амая отошла назад, пока седоволосый покоритель огня проводил на племяннике тест, который сама Ягóда могла бы использовать для проверки периферийного зрения, и улыбнулась.

— Отлично, — наконец кивнул головой Айро. — На поверхности всё осталось по-прежнему, но внутри есть значительные улучшения.

Зуко взял себя в руки и кивнул.

— Спасибо.

«Ты говоришь искренне, но всё равно тебе больно». Амая вздохнула и дотронулась до плеча ученика, пока он неохотно не встретился с ней глазами.

— В Племени Воды шрам — не знак позора. Его носят с честью и уважением. Он значит, что ты выжил.

— Неудачник не стоил того, чтобы тратить время на его убийство, — пробормотал Зуко.

Амая заставила себя не поморщиться и заметила, как Муши подавил свою печаль. Ожог был нанесен покорителем огня, которому мальчик доверял…

«Он не ребенок, — напомнила себе Амая. — Он более хрупкого телосложения, чем мужчины моего племени, у него никогда не будет фигуры копейщика, но он в возрасте, когда уже можно отправляться на войну. И, по словам его дяди, он уже участвовал в ней».

— Прости, иногда я забываю, что ты не мой коллега-целитель. Ты воин, проливший кровь. А воин не нуждается в сочувствии из-за шрама, который не смог его прикончить.

Зеленые глаза испуганно метнулись к ней. Но за первоначальным шоком стоял расчет.

«Как они похожи. Что из этого кровь, а что обучение?»

Разница была в возрасте: благодарность Муши светилась в его взгляде, в то время как Зуко выпрямил спину.

— Я… пойду схожу за уткой, — поспешно сказал Зуко, выскочив за дверь ещё до того, как успел договорить.

— Я удивлена, что он не забыл захватить воду, — насмешливо пробормотала Амая.

— Мой племянник всегда уделяет внимание своему оружию, — уверил её Муши и улыбнулся. — Временами воспитывать молодых людей так тяжело. Все наши спутники по путешествию были старшими, уверенными в своих способностях мужчинами.

— И ваш племянник всегда проигрывал, когда играл с другими детьми, — вздохнула Амая, рассеянно вращая воду в тазу кончиком пальца. — Я была знакома с молодыми воинами. К чести вас обоих следует отметить, что он не озлобился. Аватар или нет, тяжело смотреть, как двенадцатилетний мальчик отметает твоих людей в сторону, как листья. — Она испытующе посмотрела на Муши.

Он склонил голову, но она заметила искру юмора в его глазах.

— Однажды я надеюсь рассказать вам всё. Но пока… Да, это было тяжело. Тем более, что сперва я не понимал, что мой племянник верил, что он должен быть в силах одержать победу. В конце концов, именно этого ожидал от него его отец.

Амая немного отступила, перекидывая воду с руки на руку, размышляя над предложенным ей кусочком информации и как им лучше воспользоваться.

— Я сказала те слова от всего сердца. Воину не нужно сочувствие. Ему нужна месть.

Муши сложил руки на груди, предусмотрительно не совершая никаких резких движений.

— Это было бы затруднительно. Я не думаю, что смогу поднять руку на собственного брата, а я не испытываю к нему верности. А Ли оказался бы в куда более опасной ситуации.

— Можно отомстить и не убивая противника, — ровно предложила Амая. — Иногда я думаю, что моё племя изобрело большинство из этих способов. Жаль, что вы родились не одним из нас: наш вождь даже не понял бы, что его сразило. — Она вопросительно посмотрела на своего коллегу-учителя. — Полагаю, что ваш план по созданию убежища послужит прекрасной местью кое-кому. Духам, Дай Ли, самому Хозяину Огня… судя по всему, что было сказано. Вас не обвинишь в мелочности.

Муши смотрел на неё со смесью восхищения, настороженности и уважения.

— Вы помогаете людям в беде. Даже Народу Огня.

— Я помогаю людям, по воле случая оказавшимся из Народа Огня, — поправила его Амая. — Я спасаю все жизни, которые могу. А уничтожение Народа Огня будет ничуть не более правильным, чем уничтожение Воздушных Кочевников. И пусть моё племя не научило меня вести войну, я буду сражаться ради защиты моих людей. — Она пронзительно взглянула на него. — Или Ли не из Племени Воды?

— Ли — может быть, но мой племянник…

— Они одно и то же, — Амая отправила поток воды в таз, вспоминая его описание драконов, которых она чувствовала, но не видела. — Он также мой ученик. Хорошо, что у него есть дядя, и я рада, что это вы. Но вода зависит от общины. Никто в моем племени никогда не оставил бы молодого покорителя воды с такой маленькой семьей. Это неправильно.

Нахмурившись, Муши поднял руку, чтобы заговорить… остановился и отвел глаза. Вытряхнул что-то из рукава и уставился на игральную кость с изображением лотоса у себя на ладони, прежде чем спрятать её снова.

— Вы родом из небольшой деревни, а не с самого Северного полюса.

— Я ездила туда учиться до отъезда, — призналась удивленная Амая. — Откуда вы знаете?

— В главных городах, как на севере, так и на юге, дядю не считают важным членом семьи. Они ведут родословную по отцовской линии. Но в маленьких деревнях смотрят не на отца, а на брата матери. — Он улыбнулся. — Для меня было бы честью быть братом Урсы. — Улыбка осталась, но зеленые глаза посерьезнели. — Значит, вы считаете это кровной враждой.

— А вы нет? — откровенно спросила она. — Хозяин Огня не станет смотреть сквозь пальцы на это убежище.

— Нет, — взгляд Муши стал жестче. — Но у меня есть причины полагать, что его будут занимать другие стратегически более важные вопросы.

«Он действительно так думает». Амая покачала головой.

— Если нас заставят уехать из Ба Синг Се, вы скажете мне, кто вы такой?

— Если такое время придет, я скажу вам до отъезда, — тихо пообещал Муши. — Риск велик, и станет для вас куда больше, если мы примем ваше предложение о родстве. — Он вздохнул. — Я рад, что вы не спросили Ли напрямую. Ради вашей защиты он бы отказался. И он не был бы добр.