Зуко очень-очень хорошо рассмотрел зубы, когда длинная безносая морда ткнулась выше края его льда. Как у зебрового тюленя, только больше: каждый зуб был длиной в его руку, отогнутый назад и с зазубринами по краю, чтобы вырывать куски из ещё живой жертвы. Кость зубов всё ещё была немного окрашена красным и блестела, когда язык пробежал по ним и испытующе потянулся вперед…

Согнув пальцы, Зуко поднял лед между собой и попыткой попробовать на вкус. Задержал дыхание, когда розовая плоть коснулась замороженной воды…

Шорох меха, скользнувшего в воду, и тварь исчезла.

«…Это было слишком легко».

Он мало что мог рассмотреть в воде, кроме блеска солнца на волнах. Он не мог видеть эту мохнатую неизвестную тварь с зубами-пилами, скрывающуюся в воде.

Что не означало, что её там нет.

Он не мог определить, насколько большой она была. Он видел только зубы, морду и мех, но животное было большим. Большим как летающий бизон. Достаточно большим, чтобы он стал несколькими приличного размера кусками. Тварь могла выжидать.

…Что означало, что она была достаточно умной, чтобы искать еду вместо льда. Потрясающе.

«Я труп».

Не шутка. Не жалоба. Холодное, расчетливое понимание.

«Я посреди океана. Я понятия не имею где. У меня сломаны ребра, сломано одни духи ведают что ещё, мое единственное плавательное средство — кусок льда, и что-то хочет меня съесть. Что-то с очень-очень большими зубами…»

Он знал эти зубы.

«Кадзайт. Там в воде кадзайт».

На миг его глаза заколо нечто, не имеющее отношения к боли. Тысяча лет. Больше тысячи лет, и Ко не победил. Духовные животные Воды всё ещё существовали.

«Они живы». Ему хотелось погрозить кулаком небесам и прокричать это лично Похитителю Лиц. «Ходячие киты живы!»

И этот хочет его съесть.

«Это не просто ходячий кит».

Нет, если животное задержалось, чтобы разорвать его на маленькие, удобные для жевания кусочки. Это был не просто кадзайт. Это был морской змей.

«Разумеется. На что ещё я могу свалиться в океан?

…Неудивительно, что Катара слетела с катушек».

Она училась как боевой покоритель воды, не целитель. И она училась быстро. Учитывая, каким был Северный полюс, и кем был Аанг, то она тренировалась у Пакку.

Амая много чего рассказывала про Пакку.

«Он учит подростков, а не детей. Не людей, которые только начинают изучать покорение воды».

Амая исходила из предположения, что её ученик ничего не знал о покорении воды. Покорители огня создавали огонь своей чи. У них никогда не было причин держать мысленную дистанцию между энергией своего духа и покоряемым элементом. Амае пришлось учить его этому с нуля, как особо ворчливого малыша.

«Если он схватил её сквозь воду… у Катары не было ни шанса».

Хотя в данный момент его куда больше волновали его собственные шансы.

«Никто не пойдет меня искать. Я видел лицо Аанга, когда он сдул меня из того зала. Он никому не позволит искать злобного покорителя огня, ранившего его драгоценную покорительницу воды».

Тоф бы искала. Тоф бы попыталась.

Но Тоф не видела в воде. Она никогда его не найдет.

«Это всё моя вина. Моя собственная глупая вина».

Конечно, та сцена в молитвенном зале выглядела нехорошо. Если ты не чувствовал неправильность в океане — а он начинал думать, что Аанг ничего не чувствовал, пока это не выползало из воды и не пыталось его задушить — тогда да, всё действительно выглядело плохо. Но он всё равно не ждал, что его сдуют со скалы…

«Потому что ты чувствовал себя как в Народе Огня, — про себя выругался Зуко. — Идиот!»

На взгляд Народа Огня всё выглядело, как будто Катара пыталась убить его, а он в свою очередь пытался убить её. Всё просто. Очевидно. Честное сражение, означающее, что никто с головой на плечах не станет в него лезть, пока кто-то не умрет или не сдастся.

Никто с головой на плечах. Из Народа Огня.

Аанг не был из Народа Огня. Аанг был Аватаром.

«Тэруко была права. Народ Огня не может доверять Аватару. Никогда».

Он пытался, потому что даже такой Мудрец Огня как Шию не мог учить покорителя огня, если не доверял своему ученику. Он пытался.

«Серьезная ошибка».

Достаточно серьезная, чтобы убить его. А он не хотел умирать здесь. Его люди нуждались в нем. Его семья нуждалась в нем.

И… Тоф расстроится.

«Смотри реально: Тоф надерет тебе задницу и начнет орать про то, как глупо для покорителя воды утонуть».

И злая Тоф была страшной-престрашной мыслью. Она знала о духах. Она найдет Мудреца Огня, чтобы вытащить его назад с какого-нибудь далекого дозора для духов только для того, чтобы надрать его призрачную задницу.

— И такого не будет, — пробормотал себе под нос Зуко. Сердито посмотрел на волны, которые могли скрывать, а могли и не скрывать монстра. — Слышишь меня, Туи? Я не собираюсь здесь умирать. Мой народ — это не Джао. Мой народ — это не Созин. Ты хочешь моей смерти? Тогда придется прийти и забрать меня!

Тишина. Только плеск волн и тихое потрескивание льда в более теплой воде.

— Я не собираюсь умирать, — выдохнул Зуко. — Может быть, ты убьешь меня, но я сын Огня, и я не подчинюсь.

Успокаивающий вдох. И ой.

«Сначала главное. Ребра». Зуко снова поморщился, когда соль защипала потрескавшиеся губы. «А потом свежая вода».

***

«Всё ещё треснутые, — оценил Зуко, ощупывая полуисцеленные ребра обернутыми водой пальцами. — Дело плохо, но… не так, как было».

Теперь он находился не в воде и высушил одежду взмахом пальцев. Морская вода высасывала тепло тела гораздо быстрее воздуха. Даже не карауль его морской змей, желающий им полакомиться, оставаться в воде означало медленную смерть.

Хотя он отделил немного свежей воды, чтобы сполоснуться до того, как надеть сухую одежду. Даже месяцы спустя воспоминания о язвах, выеденных в коже морской водой, и множестве маленьких животных в ней, живо стояли у него пред глазами. Язвы были уродливые, и смотреть на них было почти так же больно, как на проплывающие мимо их плота трупы. Три недели дрейфа в море с кружащими над головой стервятниками показали ему такое количество способов, которыми может убивать океан, какого он никогда не хотел знать.

«Морю нет дела, жив ты или умер. Море просто есть. Если уделять внимание, если делать всё правильно… может быть, оно не убьет тебя. Пока».

Итак, правила выживания: укрытие, вода, огонь и еда.

Укрытие, плюсик. Не лучшее укрытие — дрейфовать на льдине в этих водах означало, что ему придется укреплять её по мере таяния, но это точно было лучше, чем дрейфовать как бревно в течении, под водой которого скользит кадзайт.

Кстати! Вода, плюсик. В данный момент у него скопилось достаточно влаги в углублении во льду. И это было гораздо-гораздо лучше, чем когда он в прошлый раз затерялся в море. Пока он мог сохранять концентрацию, чтобы добывать воду из чего-нибудь ещё, от жажды он не умрет.

И огонь, плюсик. Пока его чи выдерживает.

«Это не будет проблемой, если солнце скоро взойдет…» Зуко откинул голову назад, чтобы посмотреть на созвездия сквозь тонкие заплатки облаков. «Середина лета. Если Манрики-Кусари* так высоко над горизонтом, а Ко-Манрики занесен для убийства… А, черт, ещё даже не полночь».

Плохо дело, но если он мог видеть рукоять Ко-Манрики, то знал, где север. Если соотнести это с направлением течения…

Лед под ним содрогнулся. Красные точки боли затанцевали у него перед глазами.

«…Угу. Не думаю, что моей главной проблемой будет смерть от голода…»

***

Через какое-то время наметился ритм. Стук, боль, укрепить лед. Стук. Боль. Укрепить лед.

Но ритм — это хорошо, как бы больно ни было. Ритм позволял части мозга обеспечивать выживание на автомате, пока остальной находящийся в ужасе мозг пытается задавить панику и думать.

«Потерян в море. Никто не знает, где я. Я умру… Прекрати!»

Ладно, главная проблема здесь заключается в «потерян». Как же ему найтись?

«Вот Ко-Манрики. Там север. Меня сдуло с восточной части самого южного из Храмовых островов…»