***

«…Ой».

Сокка моргнул. Поморщился и закрыл глаза от режущих лучей восхода. Школьная форма Аанга лежала под его правой рукой. Костлявые плечи Катары были под ним и Аангом. Тоф была меленьким легким комком, прижавшимся к его левой руке. И все дышали. Слава духам…

Стоп. Сверху на них что-то лежало. Похоже на… одеяло?

Рука-лапа похлопала его по затылку. Погладив его, Момо застрекотал.

- Нет, Момо, - буркнул Сокка. – Возвращайся к Аппе. Он, наверное, волнуется.

- И не только он.

Взрослый голос. И явно мужской. Взволнованный, но привыкший по-доброму смеяться, как папа, когда сплавлялся среди айсбергов. Сокка снова моргнул, не обращая внимания на боль.

- Вот. Вода поможет.

Темные волосы и борода с легкой проседью. Серые глаза – и разве не странно было видеть их у парня из Народа Огня? Халат и штаны, всё – красное, черное и золотое… И меч. Как меч Темул. Только висел он у него на поясе, а не за плечом.

Сокка жадно глотнул воду и проглотил. Потрогал лежавшее на них одеяло и постарался разогнать головную боль.

- Эм, спасибо?

- Я не рискнул двигать вас ночью, - мечник подал ему руку, чтобы помочь встать на нетвердые ноги. – Проклятье уже поразило вас, но оставило в живых. Я не хотел давать ему повод передумать.

- Проклятье? – пискнул Сокка.

- Но сейчас рассвет. Больше ничего не случится, - продолжил мечник. – Нам надо уйти до того, как кто-нибудь заметит. Стража несколько трепетно относится к тем, кто вторгается в это место. – Блеснула улыбка. – Им полагается предотвращать такие случаи. Это снижает количество жутких и мучительных смертей.

- Смерти? – ахнул Сокка и ещё раз проверил, что все дышат…

«Земля не выгоревшая».

О, она по-прежнему была довольно черной, за исключением того места, где они лежали. Но была разница между «черная» и «мертвая», и, кажется, они приземлились прямо в центре. Хотя на одной руке Аанга было что-то красное, а волосы Катары кое-где обгорели по краям…

- Огонь… Он говорил, что это был фантом. Он был ненастоящий!

- «Настоящий» может быть куда более растяжимым понятием, чем думают многие люди. – Мечник нагнулся, чтобы взять Аанга на руки. – Идем. Давайте избежим раздражающих рапортов.

Рапорты. То есть официальные документы, что люди с их внешностью были в этом месте. Да, это прекрасно подходило под определение «плохой идеи».

Крякнув и подняв Катару, Сокка последовал следом. «Держись, Тоф. Я вернусь».

Дело было не только в Зуко, чуть позже решил Сокка, когда помог загрузить стонущих детей в фермерскую повозку. Комодоносороги были вздорными от рождения.

- Спасибо, Джинсукэ, - сказал мечник, шагая рядом с повозкой, пока седовласый фермер щелчком поводьев велел животному идти.

- Не сочтите за оскорбление, лорд Пиандао, но отблагодарите меня, заткнув этого бетобето, - проворчал Джинсукэ. – Это ужасный способ проснуться, вот что я скажу!

Что-то топнуло по земле и пнуло пыльную дорогу, пока Сокка сидел с открытым ртом. «Лорд Пиандао?»

- Вас нашел Ботинки?

Счастливое притоптывание.

- У вас интересные союзники, - Пиандао перебирал знакомую пачку бумаг. – Но, полагаю, столь юной девушке, исполняющей вендетту, понадобятся все друзья, которых она сможет найти. – Он улыбнулся. – Раньше я слышал легенды о дружелюбных бетобето, но это первый, кого я встретил.

Скрип кожи, который был почти что заглушен скрипом колес.

- Хмф, - фыркнул Джинсукэ. – Ему всё равно нравится превращать кости человека в кисель… Вендетта, да? Где ваши родители, мальчик?

- Папа на войне, - кратко ответил Сокка. – А мама… - Костяшки его пальцев побелели, он выпустил бортик телеги до того, как дерево треснуло. – Пра-Пра… нужна деревне. Больше никого нет. – Духи, истинная правда. Во многих смыслах. – Эм… можно мы заберем их назад?

Пиандао отдал бумаги, поглядев на морщившихся детей и одного полного подозрений лемура.

- Завтрак поможет. И чай. – Он покачал головой. – Очень крепкий чай.

- От проклятия? – буркнул Сокка.

- От головной боли, - усмехнулся Пиандао. – Проклятием займемся потом.

***

«Ну, юный принц, вы задали мне преинтересную задачу».

Пиандао потягивал чай, пока невинная банда Аватара, ничего не подозревая, лопала завтрак. Воистину невинная, несмотря на смертоносный кавардак, который они учинили по всему миру. Только тот, кто никогда не попадал в щупальца политики и шпионажа стал бы держать оба комплекта бумаг на вендетту вместе. Не говоря уже о письме принца.

Очень интересном письме. Полном всевозможных колючих намеков.

«Тоф Бей Фонг пользуется доверием принца».

Никто не воспользуется письмом даже благородного противника в качестве прикрытия без полной веры в то, что он поймет необходимость обмана. Значит, учительница Аватара по покорению земли пользовалась доверием и Южного Племени Воды, и принца Зуко. Здесь крылся потенциал, если у девочки были задатки дипломата. Или даже если их не было. Посади двух врагов в комнату с третьим, которого ни один из них не хочет оскорбить, и они могут хотя бы заговорить друг с другом.

«Принц Зуко больше не верен Хозяину Огня».

Это было то, к чему Белый Лотос стремился годами, с тех самых пор, как Зуко был изгнан. За прошедшие столетия Народ Огня испытал силу декрета Киоши, который приводил их души к уничтожению. Было очень мало дыр. Граждане Народа Огня были подчинены воле Хозяина Огня, и месть духов карала их за неповиновение. Но принц в изгнании не был гражданином. Он был тем, кем был – покорителем огня королевской крови и осужденным на казнь, если когда-либо снова войдет в воды Народа Огня. Декрет Киоши связывал его не больше, чем арктического угря.

«Принц Зуко не верит Аватару».

Это представляло куда большую проблему: Белый Лотос не предвидел такую ситуацию. Разумеется, действия Киоши заставили Народ Огня относиться к Аватарам с подозрением. Но, за исключением двора Созина, Року не был нелюбим, и Белый Лотос был уверен, что любой наследник королевского рода без подобной личной обиды смог бы с ним подружиться. Особенно когда узнает, кто являлся Аватаром. Аанг был дружелюбным, честным, открытым…

К несчастью, судя по письму Зуко, он был всем этим… и зоной катастроф на двух ногах.

«Как бы я хотел списать это на приобретенный пессимизм», - подумал Пиандао, рассматривая чай. – «Если кто и заслужил право на цинизм, то это тот молодой человек». Но учитывая полученные им рапорты о принцессе Азуле и Аватаре…

«Агни, что за бардак».

И этому никак не помочь. Планы Белого Лотоса подтолкнуть Аватара и принца к заключению альянса придется подправить. Он надеялся, что генерал Айро работает над этим.

«Поместить принца Зуко и Катару на близкое расстояние в любое время и при любых обстоятельствах скорее всего закончится… плохо».

Мороз и пламя, это было самое огрызающе-вежливое письмо, которое Пиандао когда-либо имел невезение читать с тех пор, как он перехватил копию письма Шидана к Военному Министру Квину. Которое, если читать между строк, сообщало Военному Министру, что если тот думает, что Бьякко придерживает ресурсы, не направляя их на войну, то может приехать и лично поискать их. Разумеется, моря вокруг Бьякко очень бурные, и в открытом океане водились твари, которых даже военный корабль предпочтет избегать …

Не будучи дураком, Квин не принял предложения.

То, что принц прибег к схожему количеству письменного яда… Девочка была врагом. В прошлом, сейчас и, возможно, всегда. Что делало дар Зуко на законную вендетту… весьма смущающим.

«Признай это, старый солдат», - велел себе Пиандао, наблюдая за тихой потасовкой между Соккой и Тоф за чайные сладости. – «Ты должен был знать, что не стоит принимать доклады о сыне Озая за чистую монету».

И в этом был камень преткновения. Он достаточно много общался с Пакку, чтобы представлять, как Племена Воды относятся к мести. И он изучил достаточно записей Белого Лотоса, чтобы избавиться от некоторой пристрастности призрачных проповедей, которые время от времени читала ему Темул. Воздушные Кочевники ценили мирное решение любой проблемы, даже если такое решение могло показаться другим народам не совсем честными. Он знал, что сделал дар Зуко.