- Нет, – Шидан шумно вздохнул – хищник, отказавшийся от погони. – Ничто не извиняет действия моего народа. Обоих моих народов, ибо мои кровные родичи могли бы рискнуть своей жизнью и умереть, защищая людей Воздуха. Но человеческие войны… - Он сделал нетерпеливый жест, словно бы продираясь сквозь невидимые заросли. – Я не могу этого объяснить. Нет человеческого объяснения, которое устроило бы вас. Для рожденного от крови дракона не брать в руки оружия, не готовиться денно и нощно к убийству врагов, которые выступят против него – это невообразимо. Тот, кто так поступает, кто считает мир безопасным, не старающимся его убить… - Он развел в стороны руки. – Вот что мы называем безумием. Вы понимаете?

Саолуань вдохнула, пытаясь остыть достаточно, чтобы думать. «Ома и Шу, он действительно нечеловек».

- Драконы считают человека, не желающего сражаться, безумцем.

- И к тому же опасным, - мрачно подтвердил Шидан. – Клановые связи означают, что ты должен помогать своим родичам. И именно представляемая нами опасность, наша угроза друг другу не дает нам вцепиться друг другу в горло. Если один член клана не станет сражаться, а другие кланы узнают об этом…

- Они набросятся на него, его клан бросится в битву, и вся страна исчезнет в огне, - подвел итог Лангшу.

Шидан склонил голову.

- Я знаю, что многие люди не такие, - серьезно сказал он. – Я не могу понять почему, но я знаю, что это так. – Он оскалился на неё, только наполовину играя. – Почему ты так смутилась?

- Почему ваш народ должен быть маньяками-убийцами? – крикнула в ответ Саолуань.

Он расслабился и кивнул.

- Ты поняла. Хорошо.

- Я не поняла ничего!

Шидан отпрянул.

- Я подумал… мы - огонь. Какими ещё нам быть? – Он указал на корму, где остроглазые лучники наблюдали за вьющимся за ними дымом. Который теперь стал ближе. Должно быть, командир крепости не постеснялся внушить идею о важности скорости своему реквизированному судну. – Какими ещё мы смели быть, зная, что воздух – это воздух?

- Вы должны быть безжалостными убийцами из-за одного маленького мальчика, воспитанного в духе пацифизма, - с сухой иронией заметила Саолуань. Мальчик был Аватаром, но зачем позволять такой мелочи вмешиваться в её спор с драконом?

Шидан посмотрел на неё и вздохнул.

- Огонь сжигает, исцеляет, убивает. Воздух – это легкий зефир и воющее торнадо. Мы то, что мы есть. Неважно, что монахи…

Лангшу вскинул голову, нюхая ветер.

- Дым.

- Куда уж без него, - буркнула Саолуань.

- Нет, угольный дым. – Лангшу провел рукой по ветру. – Вверх по реке. И… о, духи, кто-то жжет дома… Шидан? Почему вы улыбаетесь?

========== Глава 40 ==========

Солнышко светило, Гайпан горел, и день обещал быть чудесным.

«Так и надо этим чертовым вражеским подпевалам, - самодовольно думал Джет, прикоснувшись на удачу к коре дерева, на котором он устроился. – Наводнение не смыло мусор. Нам придется его сжечь».

Смеллерби и Лонгшот расположились на деревьях поблизости, также поджидая отбившихся в сторону людей и, кажется, совсем этим не довольные. Это было нечестно. Он даже не был тем, кто начал эту драку.

Конечно, он её раззадорил. И совершенно точно раздул её огонь с тех пор, как два дня назад прилетел почтовый ястреб, и все огненные ублюдки заметно разделились на два равных лагеря. Спор о владениях, исцелении и верности – вот уж чудо! – судя по тому, что им удалось подслушать. Как будто Народ Огня мог хоть что-то знать о верности.

Нет, ему не пришлось начинать эту драку. Насколько знали Смеллерби и Лонгшот, он её не начинал.

Как мило, что тот нож, что он показывал Сокке несколько месяцев назад, всё ещё лежал в обломках на кронах деревьев. Настоящий кинжал убийцы из Народа Огня, что бы там ни думал тот наивный парень из Племени Воды. Было бы позором дать ему заржаветь в земле Царства Земли.

И что с того, что он оказался в спине одинокого солдата, проходившего возле дома, где жил старейшина от Огня, который больше всех шумел о чести… Ну, он же просто вложил нож туда, где ему место, так?

Джет слушал доносящиеся из Гайпана крики и кивнул головой. Значит, Смеллерби и Лонгшот больше не хотели сражаться за борцов за свободу? Хорошо. Он просто напомнит, что они не могут допустить, чтобы солдаты покинули Гайпан и распространили эту драку по окрестностям, не так ли?

А если среди них попадется парочка гражданских… предатели это заслужили.

«И если получится здесь, я смогу повторить это на побережье… Это гораздо лучше, чем уговаривать того глупого покорителя воздуха…»

Зеленое, коричневое и ярко-красное направлялись к ним. Похоже, жители городка опередили солдат, что немного облегчит жизнь его бойцам…

«Он».

Даже с такой высоты он узнал лицо того, кто вел толпу. Он узнал этот шрам.

«Он пробрался мимо Народа Огня, обложившего Ба Синг Се. Он здесь. И с теми людьми идут трусы из Народа Огня!»

Этому могло быть только одно объяснение.

«Я был прав! Ты из Народа Огня!»

А теперь, когда он знал, нельзя оставлять покорителю время, чтобы заметить атаку.

***

«Надо было поговорить с дядей».

Ошибка. Грубая. Конечно, Зуко помнил о других тупоголовых идиотских подвигах, которые он выкинул за прошедшие годы, но тогда он рисковал своей шеей. По большей части.

«Нам надо было поговорить. До того, как кто-то сойдет на берег. Проклятье».

Но он устал, страдал и был совершенно сбит с толку. Что он должен был сказать дяде Айро? «Эй, давай отложим в сторону взаимные попытки убийства и будем семьей?»

Он не… Кузон не посылал Урсу во дворец для убийства Азулона. В этом он был уверен. По большей части. Но это не значило, что этого не делал Шидан. Дракон-мечник чертовски хорошо знал, чья кровь текла в жилах Азулона, и он носил с собой собственный груз обид. Рожденных в крови, пепле и костях его крылатых родичей.

И Зуко любил Айро как своего дядю, и Шидана как своего сына и друга, и он не мог выбрать.

Дядя захочет, чтобы он выбрал. Вся его семья хотела, чтобы он выбирал: спасти сестру, быть мальчиком для битья для сестры, преследовать Аватара во славу Хозяина Огня, чтобы быть где угодно, но не дома. Дядин выбор был сравнительно милосердным… По крайней мере, с точки зрения Айро. Выбрать между кланами и решить, что будет правильным для всего Народа Огня. Зуко понимал это. Он даже соглашался. Частично.

Но дядя хотел, чтобы он выбрал, а он был раненым, усталым и злым. Агни, он так злился на Року! И на ложь, умалчивания и отговорки…

Ли мог их стерпеть. Чуть получше. При необходимости можно врать людям за пределами племени, а дядя явно не считал Озая своим племенем. И если Айро приходилось врать ему, чтобы врать Озаю…

Но он не мог быть Ли. Не на «Сузуране». Людям Джи и так хватало стресса. Он должен был быть командующим офицером, а не оборванным целителем из Царства Земли.

И если он не мог быть Ли… ему было сложно говорить даже когда он был в своем уме. Злой и раненый? Он не хотел орать на дядю.

…Вообще-то хотел. В том-то и проблема.

Поэтому он не разговаривал с дядей. Не по-настоящему. Это было слишком больно. Он просто хотел подождать несколько дней. Чтобы остыть. Чтобы время приглушило острую боль от осознания «он солгал мне».

Ошибка. Вероятно, смертельная. Может, не для него – Зуко пыталось убить куда большее количество солдат, чем весь гарнизон Гайпана вместе взятый, и он сомневался, что кто-либо здесь мог сравниться с морпехами, но те люди, что были с ним…

«Если мы это переживем, я никогда больше не поплыву с гражданскими снова».

Зуко знал логистику. Знал. Он знал о беготне, беспокойстве и головной боли, возникающих при попытке доставить множество солдат из пункта А в пункт Б без провалов, взрывов или потасовки посреди ночи. Еда, питьевая вода, всякие мелочи, полезные для морали, как-то – дрожь по телу – ночи музыки… Он всё это знал.