На выхваченной бумажке пятнадцать предметов. Арсений передвинул сумку за спину, чтоб не мешалась, перехватил фонарик правой рукой.

– А ты не ищешь лёгких путей, Перо. Как всегда, – усмехнулся Кукловод с укрытого темнотой потолка.

– Просто надоело ждать, – сквозь зубы ответил Арсений, шаря фонариком по полкам в поисках глобуса. Луч делался всё слабее, иногда гас, всё какими-то рывками.

– Я ещё подумаю, как наказать тебя за непослушание. А пока – наслаждайся последствиями своего легкомыслия…

Динамики располагались высоко, над стеллажами, и голос особнячного божества звучал чисто, гулко, усиливаясь лёгким эхом. Да ещё и густой мрак, царивший над книгами…

Чего удивительного, что Алиса тут торчит всё время и устраивает поклонения? И впрямь такой храм с божественным гласом из-под купола… Ну да. А камин – жертвенный алтарь.

«Последствия легкомыслия» Арсений испытал. Предметы лежали далеко друг от друга, большинство было на полках между книгами, под диванами, один – статуэтка лошади – даже прятался на подоконнике за задвинутой шторой. Носясь по комнате, два раза едва не угодил в ловушки – ещё одна тыква, гвозди в днище картонной коробки и моток колючей проволоки. Зато нашёл пару банок с чернилами и авторучку.

Кое-как отыскал персик за креслом, метнулся за статуэткой кошки. Следующей в списке была палитра. Луч заметался по комнате; Арсений обогнул диван…

И наткнулся на круглого лысеющего человека в очках. Тот сидел за спинкой, прижав к себе фонарик и толстую книгу. Арсений хотел было уже открыть рот, но очкастый, нахмурившись, приложил палец к губам и выразительно поднял глаза к потолку. Арсений внешне спокойно пожал плечами.

Он завершил испытание за пять секунд до отключения таймера. Ухмыльнулся. Сердце бешено колотилось, дыхание было частым, резким. В крови ещё не улёгся адреналин. Тянуло перевернуть комнату вверх дном. Интуиция подсказывала, здесь было что искать.

Арсений заставил себя успокоиться и раскидать предметы и тут вспомнил о странном последователе. Но тот уже и сам выбрался из-за дивана и теперь стоял у полок, с подозрением косясь на укрытый темнотой потолок.

– Кукловод, – заговорил слегка гнусаво, тоном лектора, когда Арсений водрузил рядом с ним между книгами метроном, – или, как называет его наша бесконечно тактичная алая бестия, «учитель», – он шмыгнул носом, – часто говорит с тобой, ведь так?

– Ну, бывает, – подпольщик недоумённо скривил губы.

– Вот именно! – подхватил гнусавый. Поправил очки. – А заметил ли ты… Скажем так… некоторое отличие… ну, скажем… стиля или манеры, если угодно… речи? Как будто это разные люди, – последнюю фразу он произнёс, растягивая ударные гласные в каждом слове. – А?

– Ну… положим, да. – Арсений скрестил на груди руки.

– Ну так вот. Это моя теория, я всё время ищу её подтверждения, потому столько времени провожу здесь, – последователь усиленно зашмыгал, как будто в поддержку своих слов. Арсений окончательно сбился с толку. – Это, как бы сказать… – очкастый пошевелил толстыми пальцами в воздухе, – но вы же, молодой человек, уже поняли, правда? Кукловод – это искусственно смоделированная личность!

– Чего?!

– Да, да, уверяю вас, это так. Группа учёных с целью провести некое психологическое исследование… Отбирает людей… ну разумеется, эксперимент должен быть чистым. Потому реципиентам ничего и не говорят… – он рассеянно провёл пальцами по корешкам книг, вытащил одну. – И сами учёные путём случайного выбора черт темперамента, отдельных особенностей… генерируют личность маньяка… Но любая модель, увы, лишь стилизованное отражение реальности! Потому мы и улавливаем некие противоречия во фразах и интонациях нашего… Учителя…

– А… ну ладно, – Арсений принялся поспешно думать, как отступить. Пробормотав что-то про поздний час, он попятился к двери. Это что, и есть наказание Кукловода – пытка бредом?..

– Прошу вас, проследите за тем, как Кукловод с вами разговаривает. И, уверяю, замечаешь, да… – он раскрыл книгу, нахмурившись. Палец с обгрызенным ногтем прошёлся по странице. Последователь, уже явно думая о другом, забормотал: – не отвергайте, юноша, эту теорию лишь потому, что в неё никто не верит… Разве все великие открытия не совершались так же – поначалу они казались обывателям сущим бредом!

– Тогда я согласен смешаться с ограниченной узкими рамками мышления чернью, – выдохнул Арсений, наконец-то оказываясь за порогом библиотеки.

====== 31 октября ======

Следующие три дня обитатели особняка – Джим подключил и своих, – искали по дому ящики с продуктами. Дженни поиск ободрила – на носу праздник, а на кухне одни тыквы. Правда, тихо призналась Арсению, что ей ужасно стыдно: попросила Кукловода сделать праздничную поставку… Он и сделал. На свой манер.

Хозяюшка постаралась загладить свою вину и из тыкв умудрилась наделать кучу блюд, да только это всё равно была тыква. Подпольщики выли, что скоро во сне её начнут видеть в кошмарах.

Арсений вдвоём с Джеком излазили подвал. Пришлось вытащить на всеобщее пользование ящики с леденцами. Группа на втором этаже нашла пару упаковок сгущёнки, проходящие гостиную обнаружили неплохой запас фасоли в мешочках. На этом успехи закончились.

– Не могу уже! – Джек, навалившись на перила лестницы, окинул унылым взглядом прихожую. Два дня он пребывал в отвратительном настроении, гонял всех с заданиями и язвил. А вот теперь совсем скис. – Ещё пара дней на тыкве, и… А, ладно, это не повод. Что у тебя там?

– Это для Тэн, – Арсений осторожно завернул в старый шарф маленький глиняный чайничек и опустил в сумку. Утром Накамура вежливо попросила найти для неё эту посудину в подвале. И чай, если получится. Какой-то особый, зелёный. У Дженни такого не было, но Тэн утверждала, что в доме он точно есть.

– А-а…гляжу, она тебя зацепила, – протянул подпольщик без особого интереса, свешиваясь на перила.

В прихожую заглянули «кухонные» проходильщики.

– Командир, восемь тыкв, – сообщил один, хихикнув. Второй сердито пихнул его в бок.

– У нас перерыв. Дженни выгнала, сказала, мешаемся.

Отчитавшись, оба исчезли за дверью.

– Тьфу, тоска… – Джек совсем повис на перилах. – Арсень, ну нельзя же Хэллоуин запороть. Это ж второй нормальный праздник в году…

– А первый новый год, что ли?

– Первое апреля! – Джек постучал пальцем по голове. Видать, висеть ему надоело – уселся на перила, спиной к прихожей.

– Это ещё далеко, – рассудил Арсений, принявшись старательно изучать взглядом картину на стене лестничного пролёта. Подумал, вытащил из кармана леденец. Надкусил с хрустом. На пол посыпалась мелкая карамельная крошка. – В-ш-штот раз мы… с едой уже пролетели. Что там ещё от праздника? Выпивка и развлекуха… Спирта почти не осталось. А на трезвую голову и творить не тянет.

– Вот же примитивщина. Ты ж фотограф!

– И?

– Чего «и»? Атрибутика главное. В частности, фонари.

– Это из тыкв, что ли?

– Ну.

Арсений обернулся. Джек ухмылялся так… довольно. Точно что-то задумал.

– Есть у меня одна идейка… Заодно и часть тыкв в расход пустим. Короче, – подпольщик спрыгнул с перил, поправил ремень проходильной сумки, – я притащу тыквы. Найдешь… – он принялся загибать пальцы, – ножи, маркер, верёвку для фитиля и… свечки надо. Штук десять минимум. Или ладно, фитиль сам найду. Скомпонуемся в подвале через два часа.

– Обнаглел, – кинул Арсений ему вслед.

Джек только рукой махнул, даже не обернулся.

– Я должна вам сказать, Би Ло Чунь, что вы нашли – очень высокого номера… – Тэн бережно завернула скрученные листики обратно в фольгу. – Даже у сухого чая аромат очень яркий и насыщенный. Мне бы хотелось попробовать его вместе с вами, но такой чай требует чайной церемонии.

– Всегда интересно узнавать что-то новое.

Тэн скользнула по нему внимательным тёмным взглядом. Арсений всё никак не мог понять, что это за взгляд такой. Он вздохнул, глядя, как слабый свет из заколоченного окна блестит на её тяжелых волосах.