На подлокотник его кресла села Маргарет, демонстративно обвив руками шею дока. Джим неуклюже погладил её по руке.

– Не думал, что ты пообедаешь так быстро. Подежуришь за меня, пока я тоже схожу?

– Нет-нет, сиди, – она соскочила с подлокотника, метнув на Арсения недовольный взгляд, – я тебе принесу. Дженни уже должна была приготовить поднос.

Арсений намёк прекрасно понял. Поднялся с дивана, поправил ремень сумки.

– Ну, мне обед приносить некому, так что сам пойду.

– Конечно. Спасибо, что зашёл. – Док снова откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. – Я всегда рад твоему обществу.

Арсений быстро вышел из комнаты, чтобы последовательница за ним не успела. Ещё не хватало идти с враждебно настроенной бабой на кухню – от таких злобных взглядов гастрит заработать недолго. А ещё его ждали до сих пор не найденные для родной фракции паяльники.

Время приближалось к десяти вечера. На кухне горел свет, но Дженни не было. Арсений занял ближайший табурет, облокотившись на стол. Расставленная на полотенцах для просушки посуда блёкло поблескивала в свете лампы, из крана медленно, с равными промежутками срывались капли. Ударялись о раковину. Холодильник за спиной вздрогнул, затрясся. Старинный агрегат, кажется, пережил пару поколений здешних аристократов.

Точно аристократы. Как иначе? Кто ещё живёт в особняках? Кто-кто в теремочке живёт, а? Кукловод, вороны, крысы… блин…

Очередная капля ударилась о днище раковины.

В коридоре послышались лёгкие шаги.

Арсений нехотя обернулся. Вошла Дженни с Нэн на руках. Крыса, заметно раздобревшая в последнее время, едва помещалась на ладонях девушки.

Он улёгся обратно – опустил голову на скрещенные руки.

– Арсень… – Дженни опустила крысу на стол. – Хорошо, что ты пришёл.

Показалось, или она разговаривала с ним как раньше. Попросила его приглядеть за Нэн, чтобы не любящая водные процедуры зверюшка не убежала. Пока крыса бегала по рукам Арсения, Дженни, тихонько напевая, расстелила полотенце, заткнула раковину старой губкой, принесённые с собой шампунь и найденный им поролон положила на борт.

Он понял вдруг, что с появлением девушки кухня перестала быть тоскливой. Нэн, взгромоздившись на плечо, сунула нос ему в ухо. Арсений дёрнулся, едва не свалившись со стула.

– Сейчас я её буду купать, – Дженни открыла кран и подставила руку под струю воды, оценить температуру, – можешь пройти испытание? Лучше, чтобы не было сквозняков. Давай, неси нашу грязнулю сюда.

Арсений взял крысу в руки. На ощупь она была мягкой и горячей. Белая шёрстка и впрямь выглядела грязной.

Осторожно передав Нэн в ладони Дженни, он ещё раз встретился с девушкой взглядом.

– Только проходи помедленней, – непонятно почему Дженни не могла сдержать улыбки. – И, наверно, не один раз придётся… Мне нужно минуты четыре, ладно?

– Без проблем.

Пока он медленно расхаживал по кухне, скидывая списочные предметы на стол и попутно шаря по шкафам – вдруг что отыщется интересного, – Дженни быстро намылила брыкающуюся крысу. Скользкая Нэн завертелась в её руках и едва не выскользнула из пальцев.

– Не пугай меня больше так, – девушка, переведя дух, осторожно опустила её в воду, – если упадешь на пол, точно простудишься. Ну… – в ход пошла жёлтая губка, – теперь давай почистим хвост… не вертись… и где ты ползала, а? Неужто в запасах Джека? Тогда удивительно ещё, что тут нет машинного масла…

Арсений засмотрелся на мирную картинку и едва не прозевал испытание.

Когда после второго Дженни завернула крысу в махровое полотенце, он стал обладателем двух иголок, молотка, упаковки ваты (сразу отправилось в отдельный карман сумки, предназначенный для предметов по заданиям дока) и двух крошечных ловушек для бегающих по картине крыс.

– Спасибо, – Дженни обернулась к нему, держа махровый кокон. Мокрая Нэн высунула мордочку из полотенца. Крысе явно хотелось на волю.

– Не за что. Обращайся.

Он уже уходил, когда Дженни окликнула:

– Это же ты оставил?

– Я?

– Шкатулку.

Арсений подавил первый порыв ретироваться за дверь. Так было в его подростковом возрасте, когда он после ссоры с сестрой подбрасывал ей шоколадки или конфеты, а потом упорно делал вид, что тут ни при чём.

– Ничего я не оставлял…

Девушка покачала головой, улыбаясь.

– Так только Закери делает – подкидывает мне в шкатулке подарки под дверь. А сегодня я нашла две. И одна – с леденцами. Ты же их вечно откуда-то таскаешь.

– В подвале две коробки есть… – пробормотал Арсений, глядя в сторону. – Может, Зак до них тоже добрался.

– Арсень, я на тебя не в обиде. – Дженни покрепче прижала к себе вырывающуюся крысу. – Можешь не извиняться, правда.

– Я… да.

Арсений осторожно прикрыл за собой кухонную дверь.

Кажется, и впрямь работает… В детстве же срабатывало! Блин!..

Он торопливо перекинул сумку через плечо и чуть ли не вприпрыжку понёсся к себе – надо было ещё выбрать из хлама в сундуке таблетки для Джима и успеть поделать набросков до ночи.

====== 7-21 октября ======

В следующие дни работы особо не было, и Арсений вплотную занялся набросками и изучением литературы. Сделал из найденных листов бумаги что-то вроде альбома – сложил листы вместе, шилом проделал дырки по верхнему краю и прошил толстой нитью; ручки пришлось искать по всему дому, в конце концов он выменял парочку у лояльно настроенного последователя за клей и моток ниток. Теперь с этим «художественным набором» он расхаживал по дому и зарисовывал всех, кто попадался на глаза. Своих, чужих, во время испытаний, за обедом, в гостиной на посиделках, какие раз в три-четыре дня организовывала Дженни для поднятия морального духа обитателей, подкарауливал в коридорах. Научился несколькими беглыми чёрточками передавать характер и выражения лиц, позу, особенности фигуры. Тренировался даже на Коте, ухватывая случайные движения животного.

Через пять дней так надоел большинству обитателей особняка, что при виде его с блокнотом многие демонстративно уходили и хлопали дверьми (особенно девушки из последователей). Арсений стал ходить по пятам за Джеком, рисуя его в самых разных ракурсах. В первый день подпольщик взбесился и попытался отобрать блокнот, но Арсений за свою набросочную книжку готов был стоять до последнего. В итоге всё вылилось в не слишком серьёзную драку, после которой они дружно отправились искать в кухню молотки (в подвале опять были проблемы с полками).

На восьмой день запойного рисования Арсений вдруг понял, что Кэт ему по-своему не хватает. Точнее, крайне не хватает её в ванной. Один раз они даже пересеклись возле злополучной двери – девушка выходила оттуда с его полотенцем на голове, он шёл мыться, по привычке нацепив запасную футболку на голову, наподобие монашеского покрывала (руки заняты мылом, зубной щёткой, тюбиком пасты и батарейкой, найденной валяющейся в коридоре у плинтуса не пропадать же добру). Вид у Кэт был злой и одновременно беспомощный. Арсений в ответ ухмыльнулся.

Тебе ведь тоже не хватает, стерва. Но чёрта с два я променяю фракцию на возможность тебя трахать.

Ухмылка стала ещё шире. Девушка хлестнула его полным ненависти взглядом и ушла, громко чвакая шлёпанцами по старому паркетному полу.

Однако бравада бравадой, но ещё через два дня ему стала сниться Софи. Без всякой там светлой ностальгии, романтики, костра, фотоаппарата… и одежды.

Пришлось удвоить количество проходимых за день испытаний. За каких-то четыре дня Арсений разгрёб завалы заказов на стикерах, изрисовал двухнедельный запас бумаги и нашёл для Джима, как тот сам сказал, удивлённо глядя на подарок, «ваты на месяц усердного врачевания». Арсений в ответ только кисло улыбнулся. У дока-то была девушка. И не было проблем. А ему до чёрта не хотелось снова ввязываться в какие бы то ни было отношения.

В пятницу увязался с Дженни поливать цветы, потом вызвался развешивать стираные шторы, благо, пришла Джулия и кратко сообщила, что его зовёт Джек.