Арсений давил и давил, пока его не пихнули в плечо.
– Хватит. С ней всё. Удивляйся и отходи.
Арсений вытащил руку из кармана и, как во сне, обернулся к мониторам.
Джек, и вправду стоящий на столе, замер, глядя на распластавшееся у дивана тело.
– Вот тебе раз! – изумился Стабле, перекрывая гомон. – Чья это ловушечка, вы что, охоту друг на друга открыли? Кто сообразил, признавайтесь. Дам собачью печеньку. Что, молчите? И идей никаких нет? Правила-то прежние: не важно, как выживет один из вас, лишь бы второй умер. Файрвуд выиграл. Но запомни, крысёныш, в следующий раз за грязный язык могу и наказать. Твой братец за непослушание уже поплатился… Марионетки!
Голос хлестнул, заставил заткнуться даже Лайзу.
– Прежде чем вы отправитесь спать, а похоронная команда вернётся к обожаемым лопаткам, у меня два объявления. Первое: я разрешаю группе Дракона остаться в комнате наверху. Да-да, вы не ослышались. Иначе вы ж переубиваете друг друга ночью в подвале, а мне что останется? И второе – среди вас есть мой человек, который доносит мне обо всех ваших маленьких секретах. В какой он группе сейчас – не скажу, да. Так интереснее. А теперь – доброй ночи! Помните, великий учитель Трикстер вас любит.
Динамик отключился.
Арсения трясло. Он мотнул головой, отгоняя желание рухнуть и уснуть на полу, и проковылял к Джиму. Тэн по-прежнему держала его.
– В сознании, – сказала тихо, не разжимая рук.
Пока с чердака расходились люди, Арсений склонился над Файрвудом, поцеловал в лоб, ничего при этом не ощутив: ни радости, ни облегчения. Внутри было пусто и страшно хотелось спать.
– Всё закончилось, Джим, – сказал тихо. – Уже всё. Джек в порядке. Тебя сейчас отведут в комнату обратно… а мы придём. Скоро.
– Арсень, – тихо и хрипло. Глаза Джим не открыл. – Я снова вижу… тень..
Арсений замер, вглядываясь в его лицо. Исами тоже склонилась ближе, вопросительно взглянула на Перо. Он мотнул головой, показывая, что пока не знает.
– Прямо сейчас – видишь?
Джим еле поднял руку, но в его воротник вцепился сильно – будто из последних сил.
– Он снова говорит… Арсень, смотри… смотри… чтоб я глупостей на наделал…
– Передавай слова, – Перо перехватил Джима, помогая ему подняться. – Мы рядом. Я рядом. Ничего не случится.
Исами на выходе с чердака полезла в сумку, вытащив смятый листок и карандаш.
– Всё равно лучше записать. Каждое слово может быть важным, – сказала еле слышно в ответ на взгляд Арсения.
Он кивнул и рывком перетащил Джима через порог.
– Говорит, что ты умрёшь… что Джек умрёт… Я ничего не смогу… уже не смог… Арсень…
Слова становились всё менее понятными – говорить ему явно было очень тяжело, но он старался. Скатывался в невнятный бубнёж, снова – проговаривал чётче, и всё это время цеплялся панически, дрожал.
– Мы умрём, если не выполним его условия? Или это просто угроза? – Арсений обхватил его покрепче.
– Уже… мы умерли десять лет назад… ты один живой, – глаза широко открытые, блестящие, из-за расширившегося зрачка почти не видна радужка. – Нас нет… призраки… проклятие… не выжить…
Арсений почти с отчаянием обернулся на Тэн.
– Вытаскивай, – сказала она одними губами. Качнула головой. – Не выдержит.
Перо остановился. Джим совсем на нём обмяк. Арсений из последних сил навалил его на себя и обнял.
– Всё хорошо, – одной рукой поддерживая под спину, другой гладя спутанные волосы. Шептал, касаясь губами уха. – Джим, всё нормально. Мы живы. Джек живой, я живой. Вокруг пиздец… – судорожно вдохнул, когда в лёгкие втиснулось что-то ледяное, но продолжил, – но мы живы. Тень врёт, она сама бессильная. Она боится здешних призр… призраков…
– Кому мне верить, Арсений? – тихо и как-то несчастно.
– Верь… – Арсений, не выдержав, вцепился пальцами в его плечи. – Мне…
Боль за рёбрами нарастала, и он отшатнулся, чтобы не повалить и так едва держащегося на ногах Файрвуда на пол. Привалился к стенке, скорчился, медленно сползая на пол.
– Я… в порядке. Сейчас… уйдёт. Оставьте… Исами, уведи…
– Идёмте, Джеймс, – Тэн взяла Джима под руку. – Так надо. Прошу вас.
Но Джим уже почти не соображал – тихо-тихо продолжал говорить, едва шевеля губами, зато происходящее вокруг точно не осознавал. Его нужно было лишь вести, чем Исами и занялась.
Арсений позволил себе лечь на пол. Поджал колени к груди, как маленький ребёнок. Нутряная дрожь нарастала, пока он не начал стучать зубами – быстро закусил край воротника. Он не помнил, как кусок проклятия прошёл через него, только туман помнил, багровый и приторно-сладкий. Он каплями оседал на языке, вызывая тошноту.
– Спать тут решил, придурок? – рыкнуло сбоку голосом Райана. Его рвануло вверх, хвостатый завалил на плечо.
– Арсень, если слышишь, – позади негромкий голос Джона. – Мы закопали труп. Джек уже в комнате.
Перо мотает головой, утвердительно, и повисает на хвостатом.
Теперь можно уснуть.
Ночью делали вылазку – Дженни и Джим-подпольщик отметили на карте неразвороченные тайники. Причём, о нахождении части тайников знала она, о другой – Нортон.
– А вдруг Мэтт бы поймал меня и стал пытать? Я бы смогла выдать только половину, – бесхитростно сказала Дженни, когда сонный Арсений её об этом спросил.
Райан не дал ему спать, сказал, Мэтт затеял какую-то новую долгосрочную игру, но это не значит, что он не попробует вытащить оставшиеся запасы из рук марионеток.
– Это может быть ловушка, – тихо сказала Исами. – Надо помнить, что Обезьяне помогает проклятие, и оно не за нас. Если он дал нам возможность разгуливать в коридорах…
– Здесь всё ловушка, – резко отозвался Райан. Он нависал над Дженни, старательно отмечающей места нычек. Арсений прямо-таки чувствовал, как в этой умной голове с бешеной скоростью просчитываются варианты. Западни. Ловушки. Последствия.
– Надо часть тайников отдать тем, кто остался в подвале, – Джейн с решительным видом протянула ему карту. – Обязательно. У них там, правда, тоже остались ящики с овощами и консервы, но это...
– Их сначала достать надо, Уоллис.
Даже не взглянув на девушку, Райан сунул карту Арсению.
– Перерисуй копию, быстро.
Потом хвостатый собрал всех, кто был в состоянии обчистить тайник. Действовать надо было быстро. Разбил их на группы. Сказал Арсению и Джеку, что они идут с ним. Исами должна была вести Роя и Джона. Дженни оставалась за старшую – держать Зака (вопил, что тоже хочет помочь) и присматривать за ранеными. Арсений перечертил вторую карту. Джон ещё успел что-то пробормотать о том, что он зря не отслеживал в свою бытность маньяком состояние всех «слепых зон» на камерах.
– Ваш третий этаж и восточное крыло второго, начиная от спальни, – скомандовал Райан, когда толпа из шестерых человек, пролезших тайным ходом, сбилась в фотолаборатории. Отдал карту Исами. – Соберёте всё – возвращаетесь в комнату. Найдите, во что можно набрать воды и запасите побольше, в нижней комнате. Мы начнём с первого, потом обшарим до детской. Вопросы?
Исами взяла карту. Райан протиснулся мимо неё, не глядя. На них даже не обернулся. Арсений, зевая, косился на Джека, но крыс молчал. Смотрел перед собой, возил лучом фонарика по полу.
Так было все полчаса, пока втроём обшаривали и быстро закидывали еду из тайников в сумки. Райан шёл впереди, тыкая шваброй в углы, половицы, пороги и косяки. Джек молча тащил свой мешок.
Один раз сработала ловушка в стене, другой над полом под тычком швабры зазвенела натянутая леска. К счастью, оказалась не взрывчатка, а просто детская шалость, верёвочка через порог.
Арсений старался не уснуть. Сознание плыло, периодически он задрёмывал прямо стоя. В зимнем саду надёргал немного мяты и пожевал прямо на ходу как верблюд. Предложил Джеку, но тот отпихнул его руку.
Они могли воочию убедиться, что Дженни и Джим-подпольщик отличаются большой изобретательностью. Половицы и углы полок – ещё цветочки. Две бутылки коньяка, замотанные в тряпки, в рукавах старого пальто. Мешочки с крупой, приклеенные скотчем к обоям под самым потолком (в углах), большой пакет с банками сгущёнки под ванной, стеклянные банки с солониной, затолканные в драные резиновые сапоги в шкафу, ещё крупы и макароны – в коробке из-под женской шляпки, снова крупы – на дне цветочных горшков, присыпанные землёй запечатанные пакеты. В диване в гостиной – мешок фасоли. Банка томатной пасты и консервы, спрятанные под убирающейся плашкой на лестнице в прихожей; пакет сахара килограмма на два, насколько определил Арсений, взвесив в руке, – оказался зашитым в пузо огромного плюшевого медведя в детской. Упаковка соли – в туалете, в держателе для туалетной бумаги в виде ракушки.
