Арсений в своей комнате сбросил лишние вещи, переоделся, схватил с тумбочки забытый с ночи сухарь. Грызя его на ходу, сбежал на первый этаж. У лестницы стояла небольшая кучка подпольщиков. Судя по тому, что часть из них были с бутербродами – они вылезли с завтрака. Майкл, Ричард, Рой (в первых рядах с двумя бутербродами, наложил их друг на дружку), Закери, Нэт и даже Джек. Последний выглядел гордо, будто для постамента позировать готовился.

– Арсень, мы всё слышали и тобой гордимся, – сказал торжественно. – Так с маньяками и надо.

– Во-во, – поддакнул здорово повеселевший Рой.

– Так держать! – рявкнула Нэт. Приподнялась, хлопнув слегка ошалевшего Арсения по плечу.

– Нет террору Кукловода! – вдруг радостно заорал Файрвуд, вскидывая кулак к потолку.

Его продублировали все собравшиеся. Они скандировали это раз за разом, и в почётном вопящем конвое довели Перо до самых дверей зимнего сада.

– Кстати, – на пороге он остановился, развернувшись к товарищам. Те притихли. – Здесь запрещено проходить испытания всем, кроме меня.

– Да мы, блин, как бы слышали, – Нэт высунулась из-за парней – она стояла дальше всех. – И мы кой-чего сделали тут… Зак, давай, быстро покажи!

Остальные одобрительно зашумели.

Закери зашуршал в своей проходильной сумке, вытащил из неё тряпичный свёрток. Развернул и протянул Арсению на двух ладонях.

Там были паззлы. Множество крупных кусочков ДВП с фрагментами фотографии комнаты в гамме «сепия». На некоторых были отпечатки крови.

– Всё двадцать три паззла, Перо, – негромко заметил Рой, довольно ухмыляясь. – Когда ты исчез на два дня, мы тут вот таким составом всё излазили и насобирали. Так что…

Закери гордо переложил свёрток в подставленные ладони Арсения.

– Блин… – Арсений расплылся в широченной улыбке. Осмотрел их всех, довольных, ухмыляющихся. – Спасибо вам, народ. Правда.

– Ну… – Джек тоже хлопнул его по плечу, сильно щурясь, – давай, Перо. Покажи маньяку, что нас так просто не возьмёшь.

Свёрток с паззлами Арсений запрятал в отдельный карман своей сумки. Кивнул подпольщикам напоследок. Зашёл в комнату, вдохнул поглубже, вдавливая ладонь в длинные острые шипы, и решительно захлопнул за собой дверь.

– С инте-э-э-эрнациона-а-а-алом воспрянет дух людской, – пел Арсений по-русски, привалившись к аквариуму. Знал он только эту строчку. Поэтому, помолчав немного, принимался по новой: – с инте-э-эрнациона-а-алом…

К счастью, стекло у аквариума было твёрдым. И вполне выдерживало навалившегося на него человека.

К счастью, маленькая лесенка-стремянка была устойчивой, и хватало сил на ней не качаться.

Комната кружилась, если открыть глаза. Как с перепою. Руки, опущенные в воду, горели адовым огнём. Но если вытащить их из воды – ещё хуже. На восемнадцатое прохождение шипы разорвали шрам на его левой ладони – тот самый, которому обязана была кровавая надпись на обоях в прихожей: Freedom.

Кровь, вытекая из проколов, медленными розоватыми лентами растворялась в воде аквариума. Любопытная золотая рыбка тыкалась в его ладони носом. Иногда Арсений кожей (или её лохмотьями на ладонях) ощущал, как она закрывает-открывает рот вплотную к его руке. Обыскивает на предмет тины, наверное. Хорошо не пиранья…

Он поднял к потолку голову, не видя его.

– С инте-э-эрна-а-ациона-а-алом…

К библиотеке Перо дополз в восемь минут второго.

– Опаздываешь, – холодно констатировал с потолка Фолл.

Арсений отмахнулся от него мокрой рукой в окровавленных бинтах.

В библиотеке уже были Райан и Тэн. Тигрица молча впустила его, прежде чем закрыть дверь.

Райан сидел на полу, у дивана, и перематывал ладонь. На полу валялись обрывки старого, пропитанного кровью бинта.

– Озверел, – сказал Арсений в пустоту. Надо было собрать остатки сил и помочь Тэн с испытанием.

– Это ты так думаешь, Перо, – Райан затянул узел бинта зубами. Поднялся, бросив на него короткий прищуренный взгляд. – Учитель всегда был таким. То, что с вашим Актом на него накатил приступ внезапной доброты – ещё не показатель.

Тут только Арсений понял, что хвостатый едва стоит. Пошатывает его, только старается не показывать. И побледнел в разы.

А гемостимулина нет

У Джима его тоже нет

Джон периодически напоминал о своём присутствии потрескиванием в динамиках и отрывочными командами быстрей проходить испытания. Их всех по два раза переворачивало в зеркальной. Потом был заход из пяти подряд «против времени». Потом Фолл садистки объявил с потолка «отдыхайте», приказал задвинуть шторы и зарядил режим «тайник» на следующие десять испытаний.

Перерывов не было. Ни на минуту.

Дверь не открывалась. Блокатор после завершения испытания щёлкал, таймер обнулялся, но замок не открывался.

На двадцать девятом испытании Тэн присела на диван перевязать ладони, и больше не поднялась. Она была в сознании, но смотрела перед собой. Даже не среагировала, когда Арсений поводил перед ней ладонью. Подпольщик повозюкал в сумке рукой. Нашёл-таки одну пыльную завалявшуюся капсулу, заставил Тэн проглотить.

А дверь не открывалась.

– Сколько, Перо? – хрипло спросил Райан от двери.

Арсений перевёл взгляд на часы. Они казались где-то далеко, а тихое тиканье гулом отдавалось в ушах.

– Половина… первого.

Хвостатый то ли принял к сведению, то ли нет. Но после защёлкивая механизма медленно привалился к двери.

Арсений его понимал. Сейчас надо было подняться с дивана, а он не мог.

Таймер беззвучно мелькал алыми цифрами. Сознание вырубалось.

Сид

Так проще

Так будет проще уйти

Надо

Можно прям сейчас

Арсений рывком скатился с дивана. Упал на пол.

И с тупым удивлением поймал себя на мысли, что выжить и не надеется, но это отчего-то не пугает.

– Говори… что в листе, – выговорил, поднимаясь на четвереньки. Упирался в пол локтями, ладони обратились в одно сплошное кровоточащее мясо. Мир плыл, качался, но перед носом у Пера стоял глобус. Это вселяло надежду. Другие предметы тоже рядышком, они не ставили их далеко.

– Заткнись и лежи, – злобно огрызнулись сверху.

Арсений запрокинул голову, увидев над собой в далёкой выси силуэт хвостатого. В рёбра с правого бока ткнулась мощная рифлёная подошва ботинка. Подпольщик завалился набок. Подняться второй раз никакой возможности не было. Он лежал на ковре, скорчившись, и смотрел, как Райан на последнем издыхании проходит испытание. Перед глазами удивительно прояснилось, картинка стала чёткой. Вот хвостатый поднял с пола последний предмет – статуэтку Будды. Точнее, присел за ней, да так и остался сидеть, сомкнув длинные пальцы на бронзовых боках улыбающегося бога. Будда был спокоен. Он видел уже много умерших марионеток в этой комнате.

Щёлкнул блокатор. Будда улыбался. Он улыбался жёлтой бронзовой улыбкой.

Подамся в буддисты если выживу

– Хватит с вас, – мягким эхом прокатилось с потолка. Арсению почудился Фолл, сидящий в своём кресле и улыбающийся жёлтой улыбкой Будды. Только он не соединял перед собой ладоней, одна покоилась на подлокотнике кресла, во второй был бокал с вином.

Его заволакивал знакомый синий туман. Заползал на колени, обвивал руки, просачивался тонким змейками в приподнятые уголки губ.

– Хреновый из тебя Будда, – прошептал ему Арсений, с облегчением закрывая глаза.

Джим зашивал ладони Арсеня первыми – они пострадали больше всех, к тому же разошлись старые, не успевшие как следует зарубцеваться швы. Джим при помощи перекиси вымыл оттуда чуть ли не с полстакана крови, а потом долго зашивал, с трудом находя непострадавшие участочки кожи для стягивания шёлковой нитью. С руками Исами и Райана было проще хотя бы оттого, что они испытаний не проходили уже очень давно.

Джек наблюдал за его работой, хмуро и сосредоточенно прищурившись. Джим настоял, чтобы все трое обосновались на одной кровати, в комнате Арсеня, а это значило, что младшему придётся какое-то время ночевать на раскладушке.