– Ну да, кто-то поставил глушилку на призрачный мир… – хмыкнул Арсений.

– Не совсем, – Джек отрицательно мотнул головой. – Получается, Сид на той же своей частоте и остался, а приёмники-то вы двое… И что-то с частотой выше перекрывает вам приём.

– Спасибо, – поблагодарила Тэн, глядя на крыса. – Вы подобрали очень точное сравнение.

Файрвуд-младший расплылся в довольной улыбке.

– В доме есть что-то ещё, помимо призраков, – продолжила Исами. – И оно сильнее Старшего.

– И вот оно, получается, «глушит сигнал», – подвёл итог Арсений.

Тэн кивнула.

– И думаю, с пониманием этого мы сможем пробиться, нужно только попытаться воспринять это новое, а не Сид, как мы делали все прошлые попытки… И хорошо, что мы собрались здесь именно в таком составе. Джим, мне нужна будет ваша помощь. – Она перевела взгляд на сидящего дока. Тот сидел, скрестив руки на груди и закинув ногу на ногу. Чуть хмурился. – Если мы, я и Арсений, пробьёмся в Сид, это будет не на один день. И мы можем не суметь вернуться самостоятельно. Существуют ли какие-нибудь способы разбудить человека, лежащего в коме?

– Медикаментозно – никак, – Джим покачал головой. – Но может помочь поток внешней информации, либо воздействие… Если всё станет совсем плохо, воспользуюсь дефибриллятором.

– Если мы не вернёмся в течение пяти дней, – Исами кивнула. – Я…

– Стоп, всё настолько серьёзно? – Джек пихнул Арсения в бок и уселся на освободившееся нагретое место. – Пять дней, распоряжения…

Исами коротко глянула на него.

– Леонард говорил, любая смерть может стать последней.

– Ну да, мне тоже. Было дело, – припомнил крыс. – Но это же…

– Он не может держать умирающих, не может связаться с нами, – продолжила женщина негромко. – Кто знает, может быть, та самая «последняя смерть» уже наступила. Лучше выяснить сразу. И нельзя допускать новых смертей, хотя бы пока мы не свяжемся с Леонардом.

– В любом случае, срок – пять дней. – Арсений постучал пальцами по колену. – А потом…

– А потом я всеми правдами и неправдами вас вытаскиваю. Джек тоже. Думаю, и Райан не откажет мне в помощи, – Джим вежливо наклонил голову в сторону японки. – Мы будем вам надёжным якорем.

– Благодарю вас.

Исами благодарила искренне. По голосу ощущалось. Она поднялась.

– Нет смысла откладывать. Утром отправимся. Арсений…

Он кивнул.

Исами ушла, забрав фонарь. Когда она закрыла двери, воцарилась тишина.

Арсений положил свой фонарик на тумбочку.

– А если вы там застрянете? – Джек первым не выдержал, – в смысле, если даже дефибриллятор не поможет?

Перо пожал плечами.

Крыс забрался на кровать, замотался в плед.

– Вот теперь точно не усну, – буркнул тихо.

– Да я тоже, – согласился Арсений. Огляделся. – Вообще собираюсь что-нибудь стянуть с кухни… Примус тут ещё есть, чаю согреем, просто посидим… Охота хоть чего-нибудь нормального перед этой… ней, в общем. Джим, – он повернулся в сторону Файрвуда-старшего, – если уйдёшь, я пойму. Это мне пять суток пластом лежать, а тебе утром вставать и работать.

– Арсень, ну что ты говоришь? – Джим покачал головой, не меняя позы. – Я тебя пять дней буду лицезреть в образе трупика. Страшненького, холодненького трупика. Дай на живого наглядеться.

– Ну, – Арсений поднялся, сквозь тоску и дрянь на душе заставляя себя широко улыбнуться, – тогда я за чаем. Кому чего захватить с кухни?..

В шесть была поставка. Арсению, отправившемуся на пробежку во внутренний двор, пришлось ждать пятнадцать минут у блокатора.

Когда блок был снят, в прихожей оказались ящики. Труп в простыне исчез.

Всё повторяется. Как в предыдущем акте.

На улице было по-весеннему прохладно, и странно – без тумана. Голубоватое небо медленно светлело, над крышами став уже белым; над восточной крышей тонкой полоской зазолотилось – готовилось взойти солнце.

Пахло влажно землёй и набухшими почками.

И стояла тишина.

Глубокая и полная, ни звука.

Арсений даже головой мотнул, чтоб удостовериться. Рядом, через двойные ворота, роща, при такой погоде птицы на рассвете должны орать как оголтелые, ан нет. Тихо.

Чваканье собственных кроссовок по грязи отдаётся от каменных стен неестественно громко. На разминочном кругу. После Перо перестаёт обращать внимание.

Отбегать своё, привычно – обливание ледяной водой, потом вымыться. Без завтрака – смысла нет, собираясь лежать в отрубоне непонятно сколько.

Выйдя из ванной – той самой злополучной – и вытирая волосы полотенцем отросли заразы, – увидел на верху лестницы Исами.

– Я подготовила травы, – сказала японка, когда Арсений поднялся к ней. – Не знаю, помогут ли они на этот раз…

Арсений поднял вверх ладонь, прося тишины.

Показалось?

– Правильно ли я понимаю, что зимний сад теперь открыт для всеобщего посещения? – Голос спокойный спокойный блин из-под потолка. Щёлканья динамиков в этот раз слышно не было, только тренированный уже слух Арсения уловил тихое потрескивание электричества.

– Вообще-то уже три дня как.

Найдя взглядом ближайшую камеру, Арсений встал так, чтобы стоять прямо перед ней, закрывая собой Исами.

– В таком случае, прошу прощения за запоздалую реакцию, – в тихом голосе появились угрожающие нотки. – И, поскольку вина на вас обоих, то и наказание будет соответствующее. Зимний сад, непрекращающиеся испытания, до одиннадцати часов. Двери закрываете попеременно, я прослежу. Вопросы, уточнения?

– Есть, – Перо прямо смотрел в камеру. – Комнату открыл я. Три дня назад, тайно, ночью, в три часа. Кукловод…

Исами схватила его за руку, сжала, но Арсений продолжил:

– …против не был. Благодаря открытию комнаты мы поймали Мэтта. А если у тебя есть возражения, отправляй на испытания меня одного, незачем на других срываться…

– Арсений, замолчи! – отчаянно зашептала японка. Почти что с ужасом. Пальцы, вцепленные в его запястье, сжались ещё сильнее. Теперь уже обеих рук.

– Арсень, ты сейчас серьёзно? – В голосе Джона недоверие. – Ты пытаешься выгородить Тэн? Или ты хочешь сказать, что ключ ты сам сделал?

– Молчи, пожалуйста… – шептала ему Исами, приподнявшись на цыпочки. Чтоб быть ближе к его уху. – Он в бешенстве, будет хуже…

– Положим, ключ я действительно получил, – Арсений начинал злиться, – но открыть комнату было моим собственным решением. Моим.

Секунда – удивительно длинная секунда – молчания.

– Итак, ты, Арсень, требуешь справедливости?

– Я требую, чтоб ты её не тро… а!.. не трогал.

Исами так вцепилась в его руку, что Арсений чуть не взвыл.

– Нет. – Голос жёсткий и холодный. – Тэн знала, на что шла, отдавая ключ. Райан знал, на что шёл, давая тебе наводку на комнату. И на его долю, разумеется, наказания тоже хватит. А ты, Арсень, здесь не более чем инструмент их решения пойти против моей воли. Но раз уж ты так жаждешь присвоить себе все лавры открытия – я согласен. Теперь ты и только ты можешь проходить там испытания. Чем и будешь заниматься до одиннадцати, как я сказал, беспрерывно. Тэн.

Женщина вздрогнула, но руку Арсения отпустила. Сделала шаг по направлению к камере.

– Я готова.

– Молодец. Вы с Райаном вместе это организовали – вместе будете расплачиваться. Попеременные испытания в спальне и на чердаке. Сами решите, кто в какой комнате будет закрывать, но проходите каждую вместе. Также, до одиннадцати. После, до часу, втроём – библиотеку. Закрываете дверь также, попеременно.

– Да, учитель. – Она слегка склонила голову. Но взгляд… Арсений предпочёл не смотреть долго.

– Ну и маньячина ты, – злобно сказал он камере. – Полотенце в комнату занести дашь, или мне проходить зимний сад в компании весёлых, – стащил с мокрых волос достопамятное полотенце с весёленьким рисунком, – уточек?

– Нет, можешь занести. Приступайте.

Снова – потрескивание электричества, и динамики отключаются.

Тэн, не взглянув на него, скрылась в коридоре. Идя к своей комнате, Арсений успел увидеть, как мелькнул край красной ленты на своротке к чердачной лесенке.