А Мэтт не обиделся. Несмотря на то, что Алиса не смогла принести ему еды, несмотря на происшествие с Райаном, когда чуть не был пойман. Не обиделся. После заточения, когда они всё-таки сумели встретиться, рассказал о неудачной охоте на себя как весёлую историю, да поделился добычей – вложил ей в руку тяжёлый, неприятно холодный шприц.

По одному на брата.

Замена метательным ножам – Мэтт их забрал.

Алиса не стала спрашивать, зачем ей шприц, и почему может пригодиться. Положила в проходильную сумку, и всё.

Над ней с Мэттом явно сгущались тучи. Одно только радовало – сегодняшняя реакция Учителя на поимку Мэтта. Не дал убить, осадил Райана.

Учитель мудр и справедлив.

Учитель никогда не накажет без причины.

Привычная мантра успокаивала, хоть и куда меньше, чем обычно. Хотелось, чтобы Мэтт был в сознании, не связанным, чтобы не было этого происшествия с электрошоком. Чтобы можно было раздеться, нырнуть к нему в кровать, прижаться… пусть даже под предлогом секса, всё равно. В его объятиях было намного спокойнее.

Под боком шевельнулось. Поначалу слабо, а потом – резко, дёрнулось, чуть не падая с кровати, и раздалось досадливое шипение.

Алиса резко села. Обняла пришедшего в себя Мэтта.

– Не вырывайся, тихо, – отпустила. Нельзя давать себе волю, ровно как и показывать слабину. – Это решение Учителя. Только благодаря ему ты ещё жив.

Мэтт пошевелился, глядя на неё непонимающе. Промелькнула даже мысль, что шокер чёртова Форса отшиб у него память. Но нет: вот моргнул пару раз и посмотрел на неё уже по-другому. Осознанно.

– Элис… Да, попался, – прохрипел невнятно. – Воды… нет?

– Не называй меня так.

Алиса резко, даже поспешно встала. Расправила изрядно помявшееся платье. Подарок Дженни… наверное, хозяюшка дома захотела её утешить после заточения. Глупо, хотя в чём-то и резонно: в другой одежде Алиса чувствовала себя немного не собой.

Мэтт, поворочавшись, перевалился на бок лицом к ней. Послал быстрый взгляд в её сторону.

– Красный тебе больше идёт, чем те серые тряпки… – прохрипел тихо. – И это имя. Мне-то куда привычней звать тебя так. Циркачка Элис с горящими веерами в руках... я тебя такой запомнил.

– У меня есть свои причины не желать называться так. – «Элис» неприятно отдавалось во всей её сущности, теребя альтер-эго. – Я принесу воды.

По пути на кухню все, кто встречался, провожали её напряжёнными взглядами. С их-то стороны она попросту вступилась за странного, опасного человека, тайком пробравшегося в особняк и, возможно, убившего Эрику.

Ведут себя как послушницы монастыря, – думала Алиса с презрением, проходя мимо них, – ах, к нам кто-то пробрался, ах… И зачем бы Мэтту кого-то убивать здесь?

Но Дженни была по-обыкновенному приветлива. Поздоровалась, вытащила ей стакан, посоветовала вместо воды налить чай.

Мэтт встретил её вымученной улыбкой.

– Попали мы в переплёт, подруга, – заговорил, когда она села к нему.

– Учитель выслушает тебя, и все останутся с носом.

После раздумий, как бы половчее напоить его, она села на кровать, положила на колени подушку, а на подушку – его голову. Так поить было проще.

– Подумай, с каким большим носом уже остался Дракон. Ему же не дали меня прикончить на месте… – невнятно пробормотал Мэтт, прежде чем попытаться отхлебнуть из стакана.

– О, об этом я уже подумала…

Мысль о том, что особнячный умник ушёл ни с чем, приятно грела душу. Не любила его Алиса. С их совместного пребывания в детском доме не любила.

Мэтт пил медленно, зато практически не проливал ничего на подушку.

– Зато теперь ты сможешь выйти из тени. Учитель вряд ли откажет тебе, если ты скажешь, что хочешь учиться.

Чай закончился, и Алиса вернула стакан на тумбочку.

– Да, я ему… всё объясню, – Мэтт покосился в сторону мигающей камеры.

Динамики мягко щёлкнули.

Алиса напряглась.

– Тогда объясняй, – произнёс прохладный голос Учителя.

Мэтт поворочался так, чтобы можно было спокойно смотреть на камеру.

– А и объясню! Виноват Форс, Ваша честь. Во всём. У меня никаких плохих намерений не было – просто в особняк прийти за ними, – он слегка вытянул шею, насколько мог в связанном положении. – Нас же оставалось всего трое! А после особняка снаружи жить – сплошное мучение. Правила какие-то непонятные, о свободе никто вообще слушать не желает. Ну я и вернулся. А чем я хуже Дракона и Тигрицы? За что наш гений на меня так взъелся? Сначала Тэн против настроил, потом и до самого учителя добрался. И умеет же, умеет! Вот и пришлось мне, опальному, под домом окоп рыть и пролезать тайком. Так мало было, Дракон на меня ещё и охоту открыл…

Алиса слушала речь Мэтта с улыбкой. Ей было приятно думать о том, какое лицо будет у Умника, когда он увидит разгуливающего по особняку Стабле.

– А почему, позволь спросить, ты раньше никак не пытался поговорить со мной?

– Так кто бы позволил? – Мэтт завозился ещё сильней. – Вот, когда Алиса пыталась поговорить, Форс влез же, перебил, да ещё и угрожать начал. А капканы? Это же травля! Пришлось на той стороне дома сидеть и защищаться. Как могу и умею, в меру скромных сил. Я думал, Дракон попадётся разок, поймёт всё и оставит меня в покое. Я б тогда вышел и поговорил. Так нет же…

Алиса нащупала руку Мэтта. Легонько сжала её.

– Складно. – Голос Учителя интонации не изменил, поэтому вердикт предугадать было невозможно. – А теперь скажи, почему я должен позволить тебе остаться здесь.

– Потому что я тоже хочу учиться свободе, – тут же отозвался Стабле. – Помогать другим и себе. Как мне Алиса помогала до сих пор.

– Хорошо. Слушай…

Алиса внутренне подобралась. Мэтт тоже – это чувствовалось даже через подушку.

– Твои слова правильны, но ты всегда хорошо умел говорить. Поступки мне не понравились. Поэтому остаться ты можешь. Но сам понимаешь, что с тобой будет при первой же оплошности.

Мэтт посмотрел на камеру обиженно.

– Никаких оплошностей, Ваша честь. Примерная марионетка… Мне даже комнаты не надо, поселюсь в зимнем саду. Мне тамошняя змея нравится.

– Подробности мне безразличны. Алиса, можешь его развязать.

Динамики отключились, и Алиса, наконец, смогла дышать спокойно. Она, слегка дрожа, переложила голову Мэтта на подушку и принялась быстро теребить намертво затянутые узлы.

– Я же говорила, – она старалась говорить спокойно, чтоб не выдавать своего состояния. – Он позволил. Теперь ты вместе с нами.

Узлы не поддавались, и она, соскользнув с кровати, присела перед тумбочкой. Там должны были быть ножницы.

– Да, да, – Мэтт явно был доволен. Теперь он косился на камеру из-под полуприкрытых век. – Учитель всегда судил по справедливости.

Ножницы нашлись в груде какого-то бумажного хлама – она давно ими не пользовалась. Трос плохо поддавался, и, скорее всего, после этого они уже не смогут ничего резать, но всё это было неважно. Главное – всё обошлось.

Учитель всегда судил по справедливости.

– Почему Учитель его не вышвырнул? – Исами хотя нет Тигрица сидела на ящике, идеально прямая. Арсений видел её со спины – сам он остался стоять, подпирая дверной косяк.

– Откуда я знаю, – равнодушно ответил Райан. Длинные пальцы – слышно – перестуками прошлись по клавишам.

Воцарилось молчание. Арсений прошёл от дверей, уселся на свободном ящике, закинув левую ногу на колено правой, и уставился в спину хвостатому.

Вот тоже, выпрямился весь, будто палку проглотил.

Где я такое видел

А точно Джим

Когда какая-нибудь дрянь случается

А и обидно же должно быть

– По мне, фигня какая-то. Зачем ты его ловил-то столько, спрашивается? – сказал в пространство. Хотелось курить.

– Его нельзя оставлять здесь, – подала голос Тигрица.

– Боюсь, это решаю не я.

Райан сказал это с привычным ядом в голосе. Но к яду примешивалось что-то ещё, трудноуловимое.

Арсений оглянулся на Тэн. Тигрица чуть прищурилась.