Он был засунут под все другие, по бумаге проходили хаотично линии сгибов – ощущалось, что рисунок был единожды смят, а после аккуратно расправлен. На нём – странное существо, получеловек-полузверь. Неумелые линии обозначили рельеф мышц – он был обнажён по пояс, складки на широких то ли джинсах, то ли брюках, слегка откинутый назад корпус, вскинутую голову. У существа были длинные рысьи уши с кисточками, волосы – собраны в хвост. В руке – что-то вроде факела.
– Вот те на… – пробормотал Арсений, вдруг сообразив, что это за зверюга такая. Это был он сам во время танца в библиотеке. Он не брал факел, но это была уже художественная вольность самой Алисы.
Хмыкнув, Перо вернул рисунок обратно и вытащил газеты из-под остальных бумажек.
– Лайза, отбой. Нашёл.
– Хорошо, – выдохнула девушка, закрывая тумбочку. – Сейчас подойду.
Когда они оказались в безопасной гостиной, рыжая повеселела.
– Четырнадцать номеров. Будем надеяться, Алиса их не каждый день перечитывает и нашей подмены не заметит… Ну что, ко мне?
– Предлагаешь сразу просмотреть номера?
– Да, лучше сразу. Скажем уже Биллу, что ничего там нет, и совесть наша будет чиста…
Арсений не стал спорить.
Газеты были самыми обычными пожелтевшими номерами «Daily Telegraphs» и «The Times» за какой-то там ещё восьмидесятый год. Лайза просматривала их с маниакальной сосредоточенностью.
А хорошо что я привык к этим датам
Арсений со вздохом перевернул очередную страницу. Жёлтый свет пыльной люстры навевал тоску. Что-то о выборах, наводнении на юге, визите посла… спортивных достижениях…
Он почти задремал над страницами, когда Лайза внезапно воскликнула:
– А это точно было! – девушка вытянула из-под кровати распираемую от бумаг папку, раскрыла, принялась лихорадочно перекладывать листы.
– О, «дело о поджигателе», родненькое, – Арсений зевнул во всё горло и потёр глаз кулаком.
– Да смотри же! – Лайза перебрала фотографии и сунула ему под нос какую-то одну, с изображением здания. – Эпидемия пневмонии в Эксетере, пять жертв, куча подозреваемых… Это не из дела 1034, а 1007, но тот старик, Барни… Он же зачем-то положил фотографию в папку? И вот, в газете, смотри… Больница, Эксетер, пять смертей…
Арсений даже проснулся.
– Совпадение?
Лайза мотнула головой и решительно подтянула к себе следующую газету.
Через десять минут просмотра нашлось ещё одно совпадение – Арсений нашёл статью об убийстве пожилой женщины в Солсбери. Мало того, что она была убита, так ещё и домишко неизвестным преступником был сожжён.
– Это у нас фотография обгоревшей хижины… Давай так, – предложил он Лайзе, наконец-то начиная понимать азарт рыжей, – будем вырезать статьи и прикреплять к соответствующим фотографиям. У тебя же был где-то степлер?..
Нашлась ещё одна заметка – касательно Саупгемптона, где владелица была убита в собственной гостинице, а трое её детей остались сиротами. Гостиница сгорела.
Ещё были восемь статей о разных городах (фотографии нашлись не ко всем) и короткий некролог о заживо сгоревшей в своём доме женщине из Бристоля. Арсений потянулся ещё раз пересмотреть фотографии – авось пропустил название какого-то города. Вперемежку с ними лежали фотографии подозреваемых по делу №1034 и №1007.
– Что тут у нас… Брутон, Плимут, Эксетер… хвостатый, ты мне щас не нужен… Солсбери… Дартмут… какой-то непонятный чувак с усами… автомобиль… девушка симпатичная… фотки из особняка… а тебя я где-то вид… О.
Лайза, как по сигналу, подняла голову от газет.
– Нашёл что-то?
Арсений медленно перевернул к ней фотографию. На ней был странный тип с нервным, неприятным лицом. Щёку бугрил уродливый шрам.
– Мэтью… Стабле, – прочитала Лайза мелкую подпись, сильно сощурившись. – Билл говорил, что у него физиономия как у серийника.
– Да ладно, это… Я дебил, блин… Щас.
Арсений вскочил с места. Дело было даже не в том, что он до этого никак не мог соотнести этого Мэтта с фотографии с Обезьяной, хотя и знал его имя. А в том, что он видел изображение Мэтта уже после того, как они с Лайзой нашли в папках эту фотографию. Видел – и не вспомнил.
Он вихрем внёсся в свою комнату, каким-то чудом не разбудив братьев – они мирно сопели под общим пледом в мягком свете прикроватной лампы, – пошарил в тумбочке, извлёк оттуда альбом Эрики и кинулся обратно.
– Притащил, – он плюхнул альбом на газеты перед Лайзой. – Это… альбом Эрики. Покойница при жизни была знатной извращенкой… короче, рисовала всякую пошлятину, если интересно, потом посмотришь подробно. Но главное… – он торопливо перелистал альбом, открыв на последних страницах. – Вот.
Лайза, недоумённо хмурясь, склонилась над раскрытой страницей.
Там, несколькими штрихами – измятое покрывало, диван гостиной – на заднем плане едва намечены окно и рояль. На диване лежит Обезьяна, а сверху – Алиса, обхватывает его обнажёнными бёдрами. Голова закинута вверх, руки лежат на его груди. С первого взгляда – она верховодит ситуацией, но если посмотреть на лицо Мэтта…
– Билл спаси мою душу, – замысловато ругнулась рыжая, разглядывая рисунок.
– Эрика, я так понял, обладала безграничной фантазией, но некоторые вещи брала из жизни. Тут есть один рисунок, мы с Джимом тоже в гостиной… – Арсений закрыл альбом и переложил его на стол. – Короче, если можно было рисовать с натуры, девочка рисовала. Думаю, этот рисунок относится как раз к таким… зарисовкам…
– С натуры, – медленно договорила за него Лайза. – Но почему это тип вообще оказался в особняке? Это же тот самый, о котором ты рассказывал неделю назад за завтраком, помнишь? Ты говорил, что в особняк кто-то пролез, и этот кто-то едва не убил Форса…
Арсений секунды две смотрел на неё недоумённо, потом вспомнил, что подпольщица, как и все остальные, не знает ничего конкретного об охоте Дракона. На то, чтобы изложить историю, ушло минут десять – об учениках Кукловода, пролезшем через прокопанный Биллом тоннель Обезьяне, и об охоте Райана, сначала стоившей пожизненной хромоты помогавшей Стабле Алисе, а затем едва не приведшей к гибели Форса. Всё это время Лайза не отрывала от него взгляда. Потом подтянула альбом, нашла рисунок и приложила к нему фотографию, сравнивая.
– Как насчёт и это скрепить степлером? – поинтересовалась ироничным тоном.
– Ну уж нет, искусство дербанить не позволю, – Арсений решительно отобрал альбом у рыжей. – Я по этой тетрадке изучаю рисовальную анатомию.
– Но ты же понимаешь, что это значит? – Лайза постучала слегка отросшим ногтем по фотографии Стабле. – Его фотография в деле. Он сам в особняке. Алиса ему помогает. Алиса утащила газеты, в которых упоминались соответствующие преступления.
– Он – убийца?..
Рыжая медленно кивнула.
Они оба вздрогнули – с кровати упала папка, давно уже задумчиво балансировавшая на краю.
– Ладно, – Арсений перегнулся через край кровати, за рассыпавшимися бумагами. – Завтра расскажем всё Биллу.
– Что-то ты не особо воодушевился, – заметила ему Лайза.
– Спать хочу. – Арсений выпрямился с кипой бумажек в руках. Вздохнул. – Подай папку. Сложим всё, да я пойду баиньки.
Судя по выражению лица, Лайза была недовольна. Сложили бумажки, устроили папки аккуратными стопками на столе. Страницы конфискованных газет – оставшиеся после вырезок – смяли. Арсений пообещал сходить закинуть их в камин. Хотел уже забрать альбом и уйти, но, стоило протянуть руку к книжке, Лайза, косясь в сторону, нейтральным тоном попросила:
– А книжечку не оставишь? На ночь, для ознакомления.
Арсений важно покивал, подтолкнув к ней подшивку.
– На одну ночь и только под расписку, – произнёс тоном сварливой библиотекарши. Улыбнулся. – Страницы не портить, себе понравившиеся рисунки не дёргать. Ну и всё, спокойной ночи… Если сможешь уснуть после просмотра.
Он махнул рукой рыжей – девушка сидела на кровати с альбомом в обнимку. На него смотрела, как на врага народа.
Перо ухмыльнулся, вышел и плотно прикрыл за собой дверь её комнаты.
