– Приём сегодня после завтрака и только до обеда. После я буду занят.

За ним вышел Арсений, несущий небольшой тазик с грязными бинтами, молча прикрыл дверь и прошёл следом за доком мимо сгрудившихся обитателей. Больше ничего интересного за этот день не произошло. На счастье Райана, любопытных у дверей комнаты, обратившейся в больничную палату, собиралось мало, и новость о его поражении далеко не разнеслась.

Или не на счастье, потому что нескольким представителям из обоих фракций пришла в голову великолепная мысль, что Форс им теперь ничего не сделает, и они часами торчали на чердаке, у мониторов, называя это бесплатным ток-шоу. Когда Арсений в последний раз заходил туда за инструментами, парочка высокоинтеллектуалов как раз пыталась сообразить, есть ли работающая зона наблюдения в ванной на втором этаже. Один из них, тыкая клавиатуру, втолковывал второму, что до плена работал охранником на оптовом складе и кое-что понимал в системах наблюдения, ну, точнее, в просмотре данных с этих систем. Перо в ответ на предложение присоединиться покрутил пальцем у виска и посоветовал им не лезть не в своё дело.

Его, конечно же, не послушали.

Помимо раны, Райан заработал нетяжёлую форму пневмонии и теперь часто и надрывно кашлял. Первые три дня у него ещё и температура держалась, и хвостатый здорово ослабел. Приходила Тэн, поила его травяными отварами, перед этим посоветовавшись с Джимом – тот сказал, что травы вразрез с приёмом необходимых лекарств не идут. Арсений, толкущийся в комнате по полдня, предложил на такой почве замутить глинтвейн, но тут Джим уже решительно воспротивился.

– Мешать алкоголь и антибиотики – последнее дело, – сказал строго.

– А, точно же… – Арсению показалось, он прямо-таки спиной ощутил разочарование хвостатого. Да и то правда, Форс был не дурак выпить.

Полегчало ему к вечеру того же дня. Температура спала, злючести прибавилось. Все признаки выздоровления.

На следующий день Билл выловил Арсения утром в коридоре и спросил, можно ли поговорить с Форсом.

– На темку тех фотографий, – уточнил, подпирая спиной косяк.

Арсений остановился и перехватил тяжёлый таз – тащил развешивать стираные пледы.

Ну конечно, дело №1034. С тех пор, как Перо и Лайза нашли в библиотеке, в самом пыльном и тёмном углу маленькой каморки, придавленные стопками старых книг, оставленных на розжиг камина, несколько пыльных папок и вытащили их – как изящно выразилась рыжая, «прямиком из анналов истории», – Билл прямо расцвёл. Непышным таким цветом, как зимний кактус. В папках были материалы по этому самому делу, включая протоколы допросов свидетелей и фотографии. И на одной из этих фотографий был Форс собственной персоной – только лет так на десять моложе нынешнего.

Все папки явно притащил Джон, больше просто было некому.

– Всё-таки решили, – протянул Арсений, поддерживая таз коленом согнутой ноги. – А Лайза чего, не пойдёт?

– Ну… – Билл хмыкнул, – к больному всё-таки наведываемся. Док наше массовое нашествие точно не одобрит.

Арсений представил, какую лекцию способен закатить Джим на тему покушения на здоровье его пациента, и скривился.

– В конце обеда приходи, Джима в комнате быть не должно.

Старик кивнул ему и направился к лестнице. Арсений потащил таз к бельевым верёвкам: до обеда надо было ещё успеть поискать для Дженни пропавший пятновыводитель, который кто-то из последователей умудрился умыкнуть из ванной за некоей туманной надобностью и не вернуть на место.

Старый следователь явился вовремя: Джим после обхода ушёл на обед, Арсений как раз получал от Райана втык за криво выстроганную деталь. На открывшуюся дверь Форс приподнялся на подушках, явно собираясь послать куда подальше вошедшего, но увидел Билла и умолк.

Арсений даже удивился.

Райан всё-таки сел, настороженно отслеживая взглядом каждое движение Билла. Старик остался у дверей. Арсений предложил ему стул, но тот только рукой махнул.

– На пару слов всего.

Установилось молчание. Арсений переводил взгляд с одного на другого.

– Мистер Гордон, – Райан первым нарушил тишину. – И зачем я вам понадобился?

– Хотел бы поговорить с вами без посторонних, – спокойно пояснил Билл, потянув на себя дверную ручку. По полу перестало тянуть сквозняком.

Райан бросил странный быстрый взгляд на закрывающуюся дверь.

Да ты нервничаешь

Арсений от удивления сильней чем надо прошёлся наждаком и едва не запортачил деталь окончательно.

– Я нашел один любопытный снимок, мистер Форс, – Билл чуть прищурился. – И хотел бы получить от вас некоторую информацию на его счет.

Арсений про себя отметил это «я». Старик явно не хотел впутывать его и Лайзу.

Билл вытащил из кармана фотографию и так же, издали, показал её Райану. Несколько секунд, после чего снова спрятал в карман.

– Узнаете?

– А вы нет?

– Конечно, мистер Форс. Но мне очень интересно, почему на обороте написано «Приложено к делу 1034».

До этого напряжённо выпрямленный, Райан слегка расслабился и позволил себе опереться спиной на подушки.

– Понятия не имею, – ответил равнодушно.

– Прекрасно. – Билл неслышно хлопнул себя ладонью по карману с фотографией, развернулся и приоткрыл дверь. Там, впрочем, обернулся. – Если вы что-нибудь вспомните, дайте мне знать. Желаю скорейшего выздоровления. Перо, вечером будешь нужен.

Старик вышел в коридор, дверь за ним тихо закрылась.

Арсений уже приготовился к очередной взбучке, но Форс промолчал.

А вечером, когда Арсений спустился в подвал, там уже была Лайза. Рыжая только что не подпрыгивала от нетерпения.

– Ну, что с ним?

– Да ничего, – фыркнул Арсений, оглядывая знакомые завалы на полках.

Билл пришёл минут через десять. От него сильно пахло куревом. Вытащил из кармана небольшую глушилку, поставил её на бочку, выдвинув антенну.

– Пристрастился к вашим этим техноштуковинам… – проворчал недовольно, вытаскивая из другого кармана набитую трубку. Два щелчка зажигалкой – и по подвалу потянуло густым табачным дымом. – В общем, пока не упускаем Форса из виду, – сказал он своим помощникам, опускаясь с дымящей трубкой на ящик. – Арсень, видел? Он не удивлен своей фотографии в полицейском деле, но номер не тот. Любопытно, что же он такого сделал, этот Форс…

– То есть, – нетерпеливо уточнила Лайза, уперев руки в бока, – ничего конкретного мы так и не выяснили.

Билл погрозил ей пальцем:

– Я своему чутью доверяю, девочка. От этого чердачного жителя пахнет тюрьмой. И шугается он от меня характерно… Будем искать. Если Фолл притащил в дом это дело, наверняка подкинул и все сопутствующие бумаги, какие смог достать. Завтра ещё на раз возьмёте библиотеку…

А пока они могли идти отдыхать.

Библиотеку надо было брать уже раз в десятый, хотя от завалов книг и пыли их уже тошнило. Вздохнув, Перо вспомнил о неудавшемся глинтвейне, предложил Лайзе, так сказать, в качестве профилактики и на тему скоротать вечер, но та, как-то туманно выразившись о делах, ушла.

Арсений, подумав, всё же решил, что ему самому профилактика не помешает, – ближе к марту за окнами особняка стали сгущаться ледяные сырые туманы, и куча народу теперь болели ангиной, – и вытащил из своей заначки одну из трёх бутылок. С собой взял Джека в качестве консультанта и не только – тот три дня назад перестал пить таблетки по той простой причине, что они закончились. Так что после ужина они взялись варить глинтвейн в камине, в старом закопчённом котелке.

Джек рассказывал о своих приключениях в поисках выхода из дома:

– Дымоход – дело гиблое, – рассуждал вполне себе живо, пока Арсений добавлял в варево приправы, помешивая вино деревянной щепкой, – там на высоте восьми футов решётка. И даже если её высадить – не факт, что нету второй.

– Ты как вообще в дымоход влез? – спросил его Перо. И только тут заметил на руках крыса не до конца отмытые следы сажи.

– Да как-как… застрял я там, как, – недовольно отозвался Файрвуд. – И еле вылез.