– Ну даёшь.

– Да как-то… Ну, положим, можно ещё как-то разобраться с решёткой. Но на крыше же трубки эти, система подачи газа…

– Помню, – кивнул Арсений. И правда: резкий приступ головокружения, тошнота и край крыши, едва не поставивший точку на его недолгой жизни.

– Вот и оно… Короче, дымоход отпадает. А ты мешай давай, а то приправа как следует не разойдётся, – Джек решительно отобрал у него щепку. – Всему учить надо…

– Ты не зазнавайся тут, великий кулинар.

Файрвуд только хмыкнул, помешивая дымящееся варево.

– Но ещё одна тема есть. Фотолаборатория. Я когда её распечатал, думал, ну комната и комната, да и не до того было. Но ты сам подумай: это самый верх боковой башни, если верить картинам с планом особняка в комнатах.

– Можно им верить, – заверил Арсений. – Я помню, как выглядит особняк снаружи.

– Тем более. Комната на самом верху башни, а под ней? И под твоей комнатой. Особняк сам по себе каменный, но полы-то деревянные. И если пропилить пол…

– Попробуем. – Арсений через его руку заглянул в котелок. – А снимать случаем не пора?

– Не лезь, – уверенным тоном. Джек слегка оттолкнул его плечом. – Когда надо будет, скажу.

Засидевшись за глинтвейном – порция небольшая, но и они никуда не торопились, – придумали ещё несколько планов. В частности, попробовать поискать ходы на ту половину дома, поискать люк в фотолаборатории, простучать стену здесь, в гостиной, проверить окна в спальне на предмет слабых мест, попробовать найти способ проникнуть в комнату, находящуюся на первом этаже возле кинотеатра. Арсений вспомнил о пресловутом подкопе в подвале, на что Джек сказал, что спрашивал у Билла. Тот поведал, что рыл его, сам только-только попав в особняк, пока однажды Кукловод не обрушил на создателя стенки его же творения. Старик едва там не погиб, сурово запил после этого случая и зарёкся с тех пор искать лёгкие выходы из дома.

– А ещё он сказал, что поначалу почти все попавшие сюда собирали паззлы и находили что-то в тайниках, – Джек поудобнее привалился к креслу и сильно-сильно сощурился, повернув голову к огню. – В том числе и Алиса, и Дженни, и Джим. Он тебе-то не рассказывал, что вытащил из тайника?

– Не-а, – Арсений лениво подлил из котелка себе в стакан. – Ни слова.

– А надо бы спросить…

– Надо, – согласился Перо.

Они некоторое время помолчали, допивая глинтвейн. За окнами бесновался ветер. Зачастившие в последнее время сырые туманы с завидной периодичностью сменялись таким же сырым ветром, а изредка проглядывающее солнце тепла вообще не приносило. Под шум ветра и треск пламени в камине Арсений почти задремал; сквозь тёплую дрёму в коридоре послышались чьи-то неуверенные шаги.

Он вздрогнул, проснувшись, когда в комнату ввалился Джим. Док был еле живой и хватался за стенки. Арсений подскочил к нему, помог добраться до дивана и дал в руки чистую тряпку.

– Дорбальда… всё. Зеркалка, – прогнусавил старший Файрвуд, вытирая кровь с нижней половины лица. Правда, действие было бессмысленным – кровь текла из носа и тут же снова залила губы и подбородок.

– Мир с ног на голову, – Джек поднялся с пола и сел на диванный подлокотник рядом с братом. – Арсень учится варить глинтвейн, Форс валяется с простудой, я застрял в дымоходе, а ты проходишь испытания.

– Ты в дыдоходе застрял? – тут же переспросил Джим, обернувшись к брату. Джек не выдержал, начал смеяться.

– Джим, ты б помолчал пока, – Арсений, хмыкнув, протянул ему чистую тряпку и почти насильно заставил прилечь на бок. – Щас…

Он над опустевшим котелком намочил вторую тряпку водой из бутылки, отжал и приложил ко лбу Файрвуда. Тот слегка кивнул и промокнул остатки крови. Полежал ещё минуты три, после чего со вздохом сел.

– Вроде лучше. Пускай пока тряпка так побудет.

– И сколько ты висел? – полюбопытствовал Джек.

– Не более четверти часа. Кажется. Не засекал. И со мной говорил Кукловод, – Джим бросил взгляд на Арсения, но тут же его отвёл. – Он… не знаю, стоит ли говорить это вслух.

– Ага, и ты, значит, одной зеркалкой обошёлся, – Арсений сел с другой стороны Джима.

– Завтра «против времени» и «чернила» в библиотеке.

Джек тихо присвистнул:

– Легко отделался, однако…

– Нет, Джек, не легко, – Джим резко обернулся в его сторону. Драматичность момента портило только то, что он периодически осторожно шмыгал носом. – Мне нельзя дербанить руки.

– А ну да, ну да… – судя по тону, Джек не впечатлился. – Но тебе всё-таки придётся сказать вслух, чего там у тебя за секреты. Я, видишь ли, немножко не в том состоянии, чтобы вести переписку.

Арсений же между тем взял левую руку Джима и повернул ладонью вверх. На ровной коже цепь проколов была почти не видна – если бы не выступившие и уже засохшие капли крови.

– Может, я их того, перекисью? – предложил не слишком-то уверенно. Всё же ситуация была донельзя странная. – И да, я тоже как бы пояснений жду.

– Ну давай перекисью, – Джим иронично приподнял уголки губ и положил руку на его колено. – И никаких секретов. Просто не хочу, чтобы Кукловод был осведомлён о моих мыслях. Так что, Джек, садись ближе, пошепчу на ушко.

Пока Арсений смоченной перекисью ватой обрабатывал одиночный ряд проколов на ладони дока, Джим что-то усиленно шептал на ухо Джеку. Тот слушал, и, судя по выражению лица, не особо верил.

– Ну всё, всё, – Джим, отстранившись, слегка оттолкнул брата, – можешь больше не делать такое лицо, я закончил.

– Эта ж твоя психология… – пробормотал тот недовольно.

– А мне? – Арсений отложил на стол слегка измазанную кровью вату и с прищуром уставился на Джима.

Джим слегка наклонил голову и поманил его пальцем.

– В общем, слушай, – зашептал, обдавая горячим дыханием ушную раковину, – мы Кукловода уже немного знаем, так? Я решил провести ещё одну сессию разговоров. А Кукловод не дал мне закончить и послал проходить испытания. Каково, м?

– Боится, что ты опять вытащишь Джона? – так же тихо спросил Арсений, стараясь на него не коситься.

– Да, мне кажется. Разумнее же было проигнорировать. Какая разница, что я там в очередной раз бормочу. – Джим коснулся носом его скулы, вроде как случайно. – Послал меня в зеркальную, я, естественно, не прошёл, и висел пятнадцать минут.

– Лучше бы тебе к нему не лезть, – Арсений на всякий случай отстранился. А то… два стакана глинтвейна, хорошее настроение – того и гляди, потянет завершить вечер совсем уж замечательно. – Серьёзно, – уже нормально, не шёпотом, – в следующий раз можешь порядком влипнуть с испытаниями.

– Это точно, – согласился Джек, с подозрением щурясь в их сторону. – Маньяк не будет слушать, нужны там тебе руки целыми или нет. Да и эта теория… Может, его просто взбесило, что ты у него время отнимаешь, вот и всё.

– Джек, вот скажи, если б ты на его месте не хотел кого-то слушать, что бы сделал? – Джим закинул ногу на ногу, сцепил на коленке пальцы, – лично я сделал бы тише колонки.

– Так это – ты, а то – маньяк! – Джек раздражённо выдохнул и скрестил на груди руки.

– Да ладно, забейте. Обе версии могут оказаться правдой, – Арсений пересел на пуфик рядом с диваном. – Джим, ты бы лучше рассказал, что из тайников вытаскивал в начале заточения. А то Билл вот проговорился на эту тему…

Джим напрягся. Прям видно было, как резко распрямилась спина, слегка сильнее сжались пальцы.

– Я могу сказать, – он нахмурился. – Но я потребую, во-первых, никому не рассказывать. Во-вторых, чтоб Джек отреагировал адекватно.

– Сама адекватность, – тот на секунду воздел руки к потолку, после чего вернулся к своей скептической позе, снова скрестив их на груди. – После известия о маньяке с раздвоением личности мне уже ничего не страшно.

– Пистолет.

– О, – Джек медленно подвинулся ближе к диванной спинке.

– Но я тоже пистолет нашёл. Для меня это значило выбор фракции, – Арсений покосился на Файрвуда. Тот был спокоен как скала. – И что бы этот значил?