– Ты вообще-то младше, – огрызнулся Джек.

– Давай сюда, – Джим, улыбнувшись, похлопал по свободному подлокотнику. – Только плед захвати, нашего… не хватит.

Джек, недовольно сопя, всё-таки перешёл на подлокотник. Пошуршал, устраиваясь и заматываясь в плед. Наткнулся на обнимающую руку Арсеня, пригрозил, что скинет его с кресла, если он ещё раз при нём старшего облапает.

– Надо же, вы ещё передеритесь. – Джим открыл книгу. Ему было очень хорошо. – Я буду прекрасная дама, Арсень – мой рыцарь, а Джек строгий папаша. Кто дракон? А, точно…

Ответом ему стал радостный гогот Арсеня и хмыканье младшего.

И даже Тэн на этот раз не выдержала: пристраивая книгу на коленях, Джим заметил скользнувшую по её губам улыбку.

====== Холод ======

На этот раз погружение в Сид не было плавным и спокойным. Оно походило на провал, подобный тому, как резко вырывает сознание из начинающейся дрёмы сон о падении.

Исами и Арсений рухнули в Сид, ломая пласты чужой памяти и реальности; мимо успели пронестись обрывки чьих-то жизней, незаконченные, как заброшенные мастером картины.

Потом была пустота – и падение прекратилось. Они лежали на холме среди сухой травы. Память о тихом шелесте заползала в уши; стебли, сплошь в колких синих чехлах инея, растворялись наполовину в нависшем прямо над ними небе; комья мёрзлой ультрамариновой земли, застывшие в грязи следы, окаймлённые тонким белым кружевом изморози, вели на вершину холма и там исчезали у корней дуба.

Арсений, ощущая, что ещё немного – и холод отберёт возможность двигаться, сел и потянул Исами за руку. Японка лежала на стылой земле, широко раскрытыми чёрными глазами глядя в нависший над ними потолок гостиной.

– Вставай, – сказал он ей без слов. – Иначе вспомнишь что-то такое, из-за чего уходить не захочется.

Говоря это, он невольно оглянулся на остатки своего камина. Разрушенную кладку оплели сухие стебли, вон, из-под куста вереска виднеется часть витой чугунной решётки, тоже в изморози. Но это только потому, что он не позволял себе помнить живых, пока был в Сиде.

Исами послушно поднялась на ноги. Руки её Арсений не выпустил. Простирающийся в бесконечность ковёр сухой травы утыкался в стенку с висящими на ней картинами.

– Куда мы идём? – безмолвно спросила Тэн.

Он пожал плечами.

– Значит, нам к призракам. К тем, которых ты пытался отпустить.

Они начали с крипты. Исами шла за ним, он не отпускал её руки, хотя и не ощущал прикосновения к тонкой ладони. Они спускались по лестнице, которая обращалась осыпающимися земляными ступенями. Друид встретил их недалеко от порога крипты.

– И не смотри так жалобно, с тебя я тоже снял гейс, – сказал ему Арсений вместо приветствия.

– Да, снял… – Исами высвободила ладонь из его пальцев, прошла вперёд. Протянула руку к призраку. Коснулась, как живого. Впрочем, впечатление оказалось обманчивым – пальцы провалились сквозь. – Я не ощущаю тяжести нарушенной клятвы.

– Это место приковывает… – проскрипел Друид. Понять что-то по его взгляду было невозможно – лицо призрака утопало в густо-синей тени капюшона.

Синий

Зонт синий

Арсений мотнул головой. Короткая мысль обошлась ему в целое облако пепла, который теперь плавно оседал к его ногам.

– Неправда… – Тэн медленно качнула головой. Глаза держала закрытыми. Подалась на шаг вперёд, протягивая руку, и Арлен слегка отпрянул, замерцав. – Цепь… она не отсюда… не к могиле…

– Я не знаю, девочка, – отозвался Друид скрипуче. – Если эта цепь не моя, её невозможно разбить.

– Идём, – Арсений снова потянул Тэн за руку. Она вздрогнула, но подчинилась. Друид отплыл в угол подвала, замерцав между стеллажом с инструментами и бочкой, на которой любил сидеть Зак.

Они поднялись по ступеням (их оказалось куда больше, чем в первый раз)

– Зачем ты меня увёл? Я почти увидела… – Исами прижималась к его боку и слегка дрожала.

– Глубоко в Сид нельзя смотреть. Не вернёшься, так Леонард говорил.

Они обошли двух других призраков, но ни Филида, ни Воин ничего не знали насчёт цепей. Виллем сказал, что проклял своих богов, за это они прокляли его и не дают уйти; Эслинн же, сидящая на краю холма и глядящая в серую туманную даль, поведала, что груз Старшего стал легче на три души – чего же ещё они ждут? Она не обернулась, а после сказанных слов поднесла к губам флейту. Арсению показалось, что она начала играть шум ветра в облетающей листве дуба.

– Не понимаю… три… – Исами сошла к подножию холма. На её тяжёлые чёрные волосы, рассыпавшиеся по плечам, падали крошки колкого белого снега. – Их же четыре.

Арсений её не услышал. Он смотрел в прозрачную воду чёрного озера, в которое Исами готовилась шагнуть, сама того не видя

– Снова ты, горячий, танцующий в руках остывшего… – Дева смерила их подозрительным взглядом. – И живая знахарка. Что вы опять забыли у моего колодца?

Вдоль стены скользнула странная тёмно-синяя тень

Исами прошла вперёд. За ней, оставляемые босыми ступнями на покрытой снегом траве, исчезали следы.

– Мы ищем ключ, отпирающий замки. Душа, вспомнившая себя и сбросившая оковы гейса, должна уйти. Но они не уходят… Арсений не снимал гейса с тебя. Ты не просила.

Призрачная женщина отпрянула от протянутой руки Исами, как Друид до этого.

– Не подходи! – она попыталась отступить в туман, клубящийся возле холодильника. – Уйдите, оставьте меня в покое! Я имею право на месть!..

Арсений кидается вперёд, хватая её за край призрачного платья

Ткань водой проходит сквозь пальцы, но он чует – Дева не может уйти.

– Уходите!.. Оставьте меня!.. – кричала Аластриона, вся вытянувшись вперёд. Черты исказило мёртвым беззвучным воплем, руки согнуты в локтях, перед собой выставлены, тонкие призрачные пальцы скрюченными когтями хищной птицы застыли в воздухе.

Дева медленно растворялась в тумане

Внезапно Исами кинулась за ней, Арсений – следом за японкой. Они очутились то ли в лесу, то ли в саду – в царящем сумраке, сквозь сеть высоких тёмных ветвей мерцало небо. Гибкие плети вечнозелёного плюща опутывали стволы, пушистые кусты омелы гнездились в ветках тяжёлыми плотными шарами.

Он бросился за ней, за мелькающими языками чёрных растрёпанных несуществующим ветром волос. И угодил прямиком гущу тумана. Споткнулся о корень, упал, успев подставить руки. Ладони содрало коркой мёрзлой земли

Впереди мелькнула тонкая поглощаемая туманом фигурка.

– Исами… подожди!

Слова оседают на землю клочьями снежного пепла

На руках, поднесённых к носу – убедиться, что боль реальна – ярко-алые капли, проступившие там, где кожа содрана

– Идём, идём! – теперь Исами тянет его за руку. Они несутся сквозь призрачный лес. Где-то впереди, в неясной сумрачной синеве, видны просветы между деревьев. Тэн вдруг резко замирает, оглядывается

Между деревьев туман

Ветки

– Аластриона, – Арсений указывает пальцем свободной руки на Деву – та, подобрав подол платья и задыхаясь, бежит к краю леса. На сгибе руки у неё тяжёлая корзина, оттуда – веточки, листья собранных трав

Они кидаются следом. Аластриона выбегает из леса – чуть в стороне, рядом – деревня. Она под холмом. Дева замирает на секунду, едва успевает выдохнуть – и снова бегом, по холодной, в инее, траве, по острым камням.

Исами на бегу указывает в даль – там, пока они ещё не сбежали с холма, заалели языки пламени; за крайними домами схлестнулись две чёрных волны – два сражающихся войска

Сид не сохранил звуков, воплей, треска огня и скрежета стали

Трава под ногами

Холод

Иней

Сейчас… она задыхается. Подбегает к колодцу, рядом с избушкой – там на земле, на плащах, лежат раненые. Ей притаскивают всё новых и новых, развороченные доспехи, рваная ткань в пятнах крови, багровые полосы ран, страшные следы мечей и копий, искажённые в предсмертной муке лица. Рядом с некоторыми – женщины, слёзы по щекам, кричащие дети, оставленные без присмотра… Аластриона бросает корзину с травами.