– Не знаю насчёт принятия, но выглядел Джон вполне спокойным… – припомнил Арсений. – Я бы и не подумал. Пальцами шевелить нельзя, да?

– Да, не стоит. – Джим снял бинты, провёл ватой по ранам. – А тут лучше. Можно не сшивать. Спокойным, говоришь?

– Ну да. Съел мой бутерброд. – Арсений, сообразив, что самое страшное позади, расслабился. Его потянуло в сон. Он осторожно пересел так, чтобы и Джиму было удобно возиться с его левой рукой, и самому опираться на спинку кровати, и стал смотреть на дока из-под полуопущенных век. Ему было спокойно. Легче стало, когда рассказал про фотографию.

Понял наверное.

Или не понял значения не придал

А всё равно.

– Ну и тёплые ж у тебя пальцы, – пробормотал сонно. – С подогревом… Или это я свои отморозил окончательно?.. Ты как Табурет, блин, только без шерсти.

– Спасибо. – Со второй рукой док закончил быстрее. Перевязал, удовлетворённо похлопал и переложил ладонь на колени хозяина. – Мне тоже нравится, что я без шерсти.

– Угу… – протянул Арсений задумчиво. В общем-то, сказать было нечего. Молчать казалось уютнее. Это было почти как в прошлом, до взрыва.

Джим убрал весь инвентарь, залез под одеяло, пристроился рядом. Он и вправду теперь был очень тёплый. Как Табурет без шерсти.

– Арсень, – тихо позвал он.

– Ммм?

– Я понимаю, с кем связался.

– Ммм… ну… понимаешь. Верю. – Снова пришлось повозиться, чтобы сползти ниже, головой на подушку. И закрыть глаза. Сонные мысли причудливо путались в голове, но он знал, что не уснёт, слишком устал. – Джим, ты… короче, спать тебе надо. Спи уже.

Следующее утро – полностью – было посвящено подготовке к операции. Дженни, Тэн и Лайза сидели в гостиной в уголке и по энциклопедии вслух заучивали названия инструментов – Джим сам отчеркнул им карандашом нужные статьи, потому что во время операции им надо будет быстро понимать, что подавать ему.

Местом операции избрали кухню: мало тканевых поверхностей, проще мыть, есть подходящего размера стол, близко раковина.

Джим поговорил с Леонардом.

– Мне нет разницы, в каком состоянии его держать, – успокоил его призрак. – Можете не переживать на этот счёт, Джим.

Кухня была начисто выдраена с хлоркой. Под каждую из четырёх ножек стола подсунули по куску резины: необходимое заземление для работы с дефибриллятором. Сверху стола постелили продезинфицированную клеёнку. Отключили холодильник, чтобы освободить ближайшую розетку. Поближе к столу подтащили две тумбочки: для чистых и использованных инструментов, плюс ёмкость с дезинфицирующим средством.

Подпольщики: Нэт, Рой и Рич притащили и закрепили на потолочных балках собранную лампу-прожектор. Они же вызвались перетащить лидера и стол с пентаграммой на кухню.

Всё складывалось гладко, хотя Джим всё равно старался не думать ни о кустарных условиях, ни об антисанитарии, ни о тяжёлом состоянии брата. Выбора нет. Наоборот, надо благодарить небо, что хоть такое есть.

За час до операции – убрать волосы, снять бинты, обтереть раздетое тело брата слабым раствором марганцовки. Приготовить дубильный раствор, физраствор, раствор для дезинфекции рук, ёмкость для дезинфекции инструментов, продезинфицировать нить, выложить на стол четыре комплекта перчаток, ватные тампоны. Успокоиться.

За полчаса – проверить дефибриллятор, выложить инструменты, перепроверить их наличие: основной набор, набор для полостной операции на груди, проверить лампу. Вспомнить, что нет капельничной стойки, послать подпольщиков за альтернативой, установить некое подобие капельницы, прибор для подачи искусственного дыхания – на всякий случай положить рядом.

За пятнадцать минут дезинфекция себя и ассистенток. Долго мыть руки с кусочком только что распакованного хозяйственного мыла. Сушить стерильной салфеткой. Дезинфицировать ногти. Натягивать перчатки. Ждать, пока девушки наденут на него халат.

За пять минут – обработать кожу на груди оперируемого дубильным раствором. Рой включает лампу и тут же уходит, Тэн закрывает чистой тканью неоперируемые области.

Успокоиться.

Эмоции – в банку.

Время – пятнадцать часов двадцать три минуты.

– Дженни, скальпель.

– Ну, чего там? – вполголоса.

Время приближалось к шести, и Арсений, только что скуривший на улице пятую подряд сигарету, вернулся к кухне, чтобы сменить Роя на посту у двери.

– Да… работают. – Подпольщик ответил так же тихо и подвинулся, чтобы Арсений привалился спиной к косяку.

– Не выходили?

– Не-а. Зато вороны полезли… – он многозначительно указал взглядом на потолок, – сверху. За час троих шуганул, вынюхивют, что да как. Так что ты тут внимательнее.

– Ага, понял. В гостиной народ чай приспособил греть в камине, ещё вроде как хлеба нажарили и сосисок, так что…

– Да ну? И котелок нашли, что ли?

– Ну… знал я, где он лежит, вот и…

– Э, ты сам-то хоть ел? – проницательно поинтересовался Рой, почему-то не спеша уходить.

– Да так.

– Так – жопой об косяк. Угробишь себя на благие дела… Перо.

– Ничего со мной не сделается.

– Ну… тут ведь как сказать, – подпольщик прищёлкнул языком, – теперь весь особняк гудит, что ты прям герой, вернулся из небытия, достал лабуду эту для операции, ещё половина здешних видела, как ты вчера кровью испытательные предметы лапал и на последнем издыхании в библиотеке в зеркалке висел… А не думаешь, что теперь от тебя этого ждать все будут?

Арсений не заметил, как пальцы сами собой нашарили в кармане пачку сигарет.

– Нет, это тема дохлая. Я для кого попало башку под гильотину не суну, – выдохнул, запрокидывая голову. Затылок вдавился в твёрдую поверхность дверного косяка.

– Ну-ну. Да я-то чего, я так… – он оглядел пустой коридор. – Короче, я тебе не говорил. И вообще слухи, но… Алиса и Билл теперь между собой за тебя готовы друг другу перервать глотки. Оба ж смекнули, что тебе сам Кукловод благоволит, раз столько дорогостоящей шуршавени подкинул… А я больше чем уверен, её хрен просто так надыбаешь… Короче, будь мы на воле, я б тебе линять посоветовал.

– Не прочь бы я… линять. Если совсем уж херово придётся, я через во-он ту вентиляцию вылезу, а ты скажи, что не видел.

Рой хмыкнул.

– Да просто мысля… Мы ж тут все под смертью ходим. И как-то, чую, психологически проще жить, зная, что в этой клятой домине есть кто-то, кто за тебя жопу порвёт. Файрвуду с тобой повезло, блин…

Он не уточнил, старшему или младшему, и о чём-то задумался. Арсений вернул голову в нормальное положение и даже мельком порадовался – выходит, Джиму в сравнении со всеми остальными от его беготни хоть какой-то бонус. Хотя бы в виде такого умозрительного «проще».

– А это… Я про того Леонарда… – заговорил Рой задумчиво, – помнишь, как мы все пересрались в первую секунду, как его увидели? А чё если его к Кукловоду подослать, а? Пускай шуганёт. Маньяк брык с инфарктом, а мы…

– Ещё полгода будем вскрывать его замки и двери. Тут же всё на автоматике.

– А, ну да, блин… не подумал. О, Нэт идёт.

Со стороны прихожей к ним и впрямь шла подпольщица. К привычным джинсам и майке в честь сегодняшего холода она добавила широкие мохнатые тапки и чей-то смутно знакомый длинный плащ. Подошла, кивком указала на дверь и, шёпотом:

– Ну, чего тут?

– Да тихо как в морге… Тьфу, бля, – Рой, сообразив, что сказал, только рукой махнул с досады.

– Тихо, значит, никто не помер, – девушка пихнула его кулаком в бок, чтоб подвинулся. – Мне передали, чтоб вас угнала жрать в гостиную, типа вы тут оголодали. Так что развернулись и шагом марш, у двери сама постою. Перо, тебе вроде ещё перемотаться, док девахе своей наказал тебе бинты сменить.

– Пойдём, – Арсений хлопнул подпольщика по плечу. – Тут и без нас ворон в фарш укатают, если что.

Нэт только довольно ухмыльнулась, приваливаясь к косяку.

Шёл одиннадцатый час ночи. Те немногие, кто ещё интересовался исходом операции, клевали носами в гостиной. Девушки дремали на диване, привалившись друг к другу, четверо подпольщиков вяло играли в карты у камина. Арсений сидел в кресле в углу – сюда не доставал свет камина и настольных ламп.