Об ноги стукнулось что-то мягкое, мяукнуло. Табурет в два прыжка оказался у дивана, посмотрел, что в большой корзине шурудит хозяйка, заинтересовался и вознамерился туда прыгнуть.

Время будто замедлилось, а мир вокруг стал ярким и невероятно отчётливым – Арсений всегда так, всем собой, ощущал рождение в окружающей реальности редкого кадра.

– Табурет, нельзя! Брысь! – Дженни, заметившая диверсанта, чуть приподнялась, панически взмахнула рукой, Тэн, с пирамидой, в лёгком недоумении обернулась в тот самый миг, когда Табурет начал свой прыжок.

Палец, уже до половины нажавший кнопку спуска затвора, вдавил её полностью, запечатлевая не кадр, а кусочек жизни – выгнувшегося в прыжке кота, когда он зацепился за край начинающей переворачиваться корзины, всполошенную Дженни и напряжённую, чуть приоткрывшую губы Тэн, инстинктивно прижавшую к себе стеклянную пирамидку. Арсения отпустило. Он медленно вернул фотоаппарат в чехол.

– Табурет плохой, плохой! – Дженни продолжала махать на перевернувшего корзину кота. Табурет шмыгнул под диван, теперь оттуда мерцали его хитрые жёлтые глазищи.

– Ничего не пострадало, – Тэн собрала вещи обратно в корзину. – Дженни, успокойся.

– Ладно корзинка! Он же перед завтраком стащил кусок колбасы для бутербродов, я только успела отвернуться! А ну вылезай, бродяга! Арсень, позови его, к тебе он пойдёт, а меня уже боится…

– Ну нет, у нас с ними солидарность. Если я его выманю, а ты шлёпнешь полотенцем, Табурет перестанет мне доверять, – заявил Арсений, перекидывая футляр обратно за спину.

– Один раз – не перестанет! – Дженни упёрла кулачки в бока, решительно нахмурившись.

– Коты – животные умные, так что не уговаривай. – Арсений прошёл и плюхнулся в вытертое красное кресло. Табурет, проползя под диваном, выбрался с другой стороны от Дженни и юркнул из библиотеки прочь. – Ну вот, говорю же…

Девушка, всё ещё сердито хмурясь, уселась обратно на диван. Тэн вернулась к разглядыванию пирамиды.

А двумя этажами ниже Джим делает гремучую ртуть

А в моей комнате Джек заканчивает собирать бомбу.

А через несколько дней…

Он прикрыл веки. На внутренней стороне бледно-багровым отпечатался контур окна.

Раннее утро.

Бомба, состоящая из пяти гнутых вагонов, припаянной к цистерне управляющей микросхемы и таймера, расположена под дверью.

Он пальцем начал водить по подлокотнику, как бы проецируя происходящие действия.

Таймер отсчитывает положенные… сколько там… Минута? Пятьдесят секунд, скажем, вроде Джек обмолвился, что программировал на это время…

Мы отходим к лестнице

Палец резко прочертил дорожку по вытертому плюшу назад, к спинке, и там принялся отстукивать в ритм мыслям.

По истечении пятидесяти секунд в цепи чего-то там переключается, провоцируя искусственное короткое замыкание. Искра по шнуру попадает в капсулу с гремучей ртутью. Фульминат мгновенно детонирует, запуская цепную реакцию в начинённых сухим порохом вагонах

Вспышка.

Палец с силой ударил в подлокотник. Замер.

На секунду Арсений зажмурился, погружая себя в полную темноту, затем резко раскрыл глаза.

И что после неё? Воздух?

Ну да, логично. Воздух. В дверной проём хлынет холодный воздух с улицы. Затопит коридор сквозняком. На взрыв примчатся люди, начнётся шум…

– Не пойму… Странное мутное стекло… – Тэн с недовольным выражением лица держала пирамиду с ярлыком инструкции на ладони. – И попытка описать то, что описанию не поддаётся. О предки, – она вернула стекляшку в корзину и покачала головой. – Почему европейцы помещают душу в такие вещи…

– Ну, они, может, и не очень красивые, – Дженни погладила чашку, как живое существо, – зато работают. Мы проверяли… давно, видели разные комнаты, вроде и реальные, как они есть, а вроде такие… – она поводила в воздухе руками, – старинные, древние…

Тэн попросила её рассказать подробнее. Арсений слушать не стал, от нечего делать ходил по библиотеке и рассматривал книжки.

– Перо, нужна твоя помощь, – окликнула его Накамура спустя минут десять, когда у Арсения уже промелькнула мысль куда-нибудь смыться. – Нам будет нужна спиритическая доска, Дженни говорит, видела её на чердаке. Если найдешь, то к полуночи проведём сеанс. И поищи, пожалуйста, благовония…

– Такие длинные палочки в коробках, они ещё обычно сладко пахнут, – пояснила Дженни. – Где-то я в доме видела, а где – никак не вспомню… Ох, а ведь и ткань нужна, и чернила, записывать слова духов…

Арсений не дослушал – радуясь возможности хоть что-то сделать, выскользнул из библиотеки.

– У меня только один вопрос, Перо. – Райан за всё время, пока Арсений проходил испытания на чердаке, не обернулся, вообще с места не сдвинулся, так и сидел, повернувшись к мониторам. – Сколько эта ваша спиритическая ересь будет длиться?

– Вопрос не ко мне, – вздохнул Арсений, перерывая ящики в углу. – Знаю только, что начнём к полуночи, ну и там где-то с час точно. А что, свалить хочешь? Очень мудрое решение. Я б и сам свалил, да ввязался уже по самое… придётся расхлёбывать.

Он вытащил из-под ящиков плоскую цветную коробку.

– Тьфу ты… – закрываясь рукой от пыли, разочарованно отбросил находку на груду тряпья у стенки. – Дартс.

Хвостатый тихонько фыркнул, но по нему никогда не поймёшь – то ли недовольно, то ли насмешливо, а то ли всё и сразу, так сказать, комплектом.

– А пнут кого? Пнут, конечно, Перо, – бубнил Арсений себе под нос, расчищая пространство посреди чердака – запинывая куда подальше валяющийся хлам, сдвигая ящики и коробки. Всё это происходило под внимательным надзором пяти развешанных масок – особенно беспокоила Арсения та, что висела на потолке под центральной балкой. Всё казалось, что вот-вот шлёпнется. Угловые-то висели себе мирно, пучились выпуклыми белыми глазищами из полумрака. Сам Князь Лекарств не явился, что Арсения радовало – на чердаке и так повернуться было негде.

Прибежала Дженни, веником вымела с центра чердака мусор. Выглядела девушка торжественно и таинственно. Попросила его выдвинуть на середину два ящика, сама занялась расстановкой свечей. Даже на мониторах, слабо и сиротливо мерцающих в полумраке чердака без присмотра хвостатого, пристроила парочку, а занявший место Райана манекен был отодвинут в угол вместе с креслом.

– Тэн сказала, что для самого обряда свечи не нужны, но вот для настройки…

– А сама она что делает? – Арсений выдвинул ящики, приставив их впритык другу к другу, и уныло оглядел чердак, подумав, что с его верой во все подобные мероприятия свечки вряд ли помогут.

– Пытается поладить с нашими предметами, – Дженни загадочно улыбнулась. – Подай со стола тряпку… да, спасибо. Говорит, они ей напоминают галдящую толпу, в которой никто никого не слушает, а для сеанса надо, чтобы они все говорили в унисон… – она принялась тряпкой протирать пыль с ящиков. – Интересное сравнение, правда?

– Джен, – Арсений привалился спиной к стеллажу, положив локти на полку, и слегка наклонил голову набок. – Во мне проснулся и громко топчется материалист. Как всё-таки думаешь, мы это всё не зря затеваем?

– Ну конечно нет! – девушка всплеснула руками, выронив тряпку. – Даже если ничего не получится, это будет очень-очень красиво, много свечей, чаша с водой, и представь, как среди всего этого будет Тэн! Она же такая… загадочная… И вообще, – Дженни деланно нахмурилась, – кто-то там любит фотографировать при свечках, а, Арсень?

– Ну вот, теперь в этом доме все знают, на что меня надо подманивать, – Арсений широко улыбнулся и развёл руками, как бы демонстрируя полную беспомощность. – Скоро свечками будут манить как Зак Табурета кусочками колбасы. Ты только представь… – он принялся жестами показывать, что именно представить, – вот иду я, значит, по коридору, а из-за двери высовывается очередной попрошайка, оглядывается, прикладывает к губам палец, ну и мне так тихо-тихо: «т-с-с, Перо, не хочешь пофотографировать при свечке? А заодно транзистор мне найди, два мотка изоленты и плоскогубцы. Там, в процессе как-нибудь»… И из-за двери, значит… вот так… свечку зажженную показывает. И я, вприпрыжку…