– Арсень, хватит! – Дженни смеясь, кинула в него свёрнутой тряпицей и закрыла рот ладошкой. – У нас же… настройки не получится…

– Ладно, ладно, – Арсений на подлёте поймал белую тряпку, развернул её и поднял над головой в знак капитуляции. – Что там мне делать?

– Пока расстели чёрную ткань на ящиках, она в корзинке. И зажги свечки… Спички там же… А я благовониями займусь. И где ты только их нашёл?

– Повезло. В гостиной, в книжном шкафу были две коробки.

Арсений старательно расстелил на ящиках чёрную ткань, даже разгладил складки. Пока зажигал свечи, Дженни выключила верхний электрический свет и установила в деревянных подставках несколько палочек с этими самыми благовониями. В воздухе закурился густой сладкий дым. Судя по надписи на коробке, это должна была быть «зимняя гвоздика», но для Арсения пахло почему-то вполне по-русски, бальзамом «золотая звезда», которым когда-то его ныне покойная бабка натирала виски от головной боли.

Пришла Тэн, кинула недовольный взгляд на работающие мониторы. Она запретила своим помощникам говорить в голос и уточнила, что желательно вообще не говорить. Пока Арсений проходил испытание, чтобы закрыть дверь изнутри, она расстелила на полу небольшой коврик, встала на колени и осторожно положила на ящики найденную им тяжёлую спиритическую доску, а на неё – фарфоровый указатель. Арсению всё ещё не верилось, что эта побрякушка на что-то способна, но не портить же людям настроение. Тэн вон – сама загадочность, сосредоточенно расставляет вокруг остальные атрибуты, а Дженни светится предвкушением, но не ярко, а так… как мерцающая из-за шторки свечка.

Он дособирал предметы и на всякий случай проверил, не открылась ли дверь.

– Перо, – негромко окликнула Тэн. – Второй раз испытание проходить не нужно, это будет отвлекать, но лучше последить за дверью. Не хватало нам тут толпы.

Придётся побыть секьюрити. А ты что, на ведущую роль в этом загашнике экстрасенсов рассчитывал?

Усмехнувшись, Арсений занял пост у входа на чердак и принялся наблюдать.

Вот Тэн, покончив с расстановкой, подзывает Дженни и взглядом указывает на место напротив себя.

– Побудешь медиумом. Ты уже делала это в прошлом, с чашей.

Если девушка и колеблется, то только секунду. Потом решительно поправляет волосы, чуть приподнимает подол юбки, садясь на указанное место, и протягивает руки к доске, кладя обе ладошки на указатель.

Тэн начинает что-то тихонько напевать, прикрыв глаза. Пламя свечек чуть колеблется.

А Дженни права на все сто. Так руки и чешутся фотоаппарат вытащить

Держись, держись, чувак, не то прилетит тебе спиритической доской по кумполу за сорванный телемост с загробным миром

Арсений с трудом подавляет смешок и от нечего делать смотрит на крайний монитор, передающий изображение с камеры в прихожей – там кто-то неумело проходит испытание. Два раза путает предметы, натыкается на кактус-ловушку. Ругани не слышно, колонки отключены. Да и зрелище скучное. Перо снова переводит взгляд на девушек.

Японка, продолжая петь, поглаживает сначала пирамидку, потом переключается на шар. Медленно, словно на чайной церемонии, наливает из большого кувшина воду в гадательную чашу, водит кончиками пальцев, едва касаясь жидкости, пристально вглядывается из-под полуопущенных век в отражение. Блики дрожат в воде, на секунду кажется, что там мелькает что-то голубовато-светящееся. Дженни глаза закрыла и вообще замерла, руки на указателе расслаблены.

Минута, две…

Проходильщик в прихожей закруглился с испытанием и ушёл. Комната опустела, экран замерцал ровно. А вот в квадрате, передающем состояние дел в подвале, прошла едва заметная рябь. Сначала полосой, потом вроде изображение успокоилось, но спустя несколько секунд пошло густой серой рябью. Да и в других квадратах изображения комнат словно бы вздрагивали – изредка через поле проходило несколько тёмно-серых полос.

Хвостатый беситься будет

Опять глушилки что ли

Но там же пусто, у Подполья нынче собрание в одной из комнат, они днём говорили

Разве что крысы

Крысы с глушилками. Точно

Тэн запела особенно заунывно, оторвав его от задумчивого созерцания помех. Арсений поёжился.

Чёртов сквозняк

По полу тянет ледяным, а его драные кроссовки далеко не образец термоустойчивости. Арсений недовольно переступил с ноги на ногу и случайно уронил забытый в руке коробок спичек.

– Вот же… – опасливо косясь на обоих медиумов, он тихонько наклонился за коробком – и замер в таком дурацком положении. По полу стлался туман. Густой, голубоватый ледяной туман, который он видел уже не раз и не два, который приходил и иногда обретал человеческие очертания. Он тянулся по полу, заползал на столы, обволакивал мониторы хвостатого и ящики с пыльным хламом, только возле девушек его не было. Туман собрался кольцом, клубясь, нахлёстывая на круг, но не перетекая через невидимую границу.

Вспыхнула та самая «вечная свеча» Дженни, огоньки обычных замерли и поблекли.

Арсений, моргнув, выпрямился. Голова кружилась, чердак медленно начал плыть, стираясь; теперь уже все экраны, мигая, передавали помехи, и серая рябь тошнотворно мелькала в глазах. Исколотая ладонь упёрлась со всей силы в дверь, пытаясь удержать хозяина на ногах, но боли он не почувствовал.

Тэн резко распахнула веки и поднялась, вглядываясь куда-то вверх, под балки.

– Они здесь, – сказала тихонько. – Они услышали…

Из тумана, который теперь заполонял собой всё пространство, к замершей Дженни протянулась знакомая рука с коротким шрамом на костяшке. Миновав плечо, скользнула вниз, накрыла ладони девушки – здоровенная лапища, сразу обе ладошки, – и резким посылом от себя сдвинула её руки вместе с указателем.

Арсений, хватаясь за стенку и прилагая все усилия, чтобы не отрубиться, почему-то понял, ещё до того, как Тэн произнесла увиденное вслух: призрачная рука показывала всё тот же «H E L P».

Дважды, с паузой в несколько секунд.

Указатель дёрнулся в последний раз, и призрак оставил Дженни, слившись с туманом. Девушка ещё секунду сидела неподвижно, затем бесшумно рухнула на пол.

– Всё в порядке, Перо, она просто заснула. Стой на месте, – резко заговорила Тэн, обернувшись в его сторону. И вовремя: Арсений уже сделал порыв перебраться к Дженни.

– Разве ты не видишь? Призраки… – Тэн повернулась вокруг себя на месте, жадно вглядываясь в туман. – Они здесь, они пришли… Прошлое этого дома… Здравствуйте, вы хотите поговорить? Нет, пока нет, у них ещё мало сил…

Арсений вдруг понял, что его за запястье держат невидимые ледяные пальцы. Они скользнули вверх по руке, сжались на плече... Туман подобрался к горлу, холодом сдавил там, где раньше кожей давил ошейник Кукловода.

– Отзови… – прохрипел он еле слышно, сползая по стенке на пол.

Последним, что удалось увидеть, был густой туман.

– Всё, х-хватит с меня вашего спиритизма, – Арсений двумя руками обхватил тёплую чашку с прозрачным зеленоватым чаем. Он сидел рядом с Дженни на втором ярусе кровати в детской, а Тэн, стоя на кроватной лесенке, оглядывала новый синяк на его шее. Осмотрела, качнула головой.

– Всё так страшно? – осведомился Арсений.

– Просто синяк, пятна по окружности горла. Пей чай, Перо. Станет легче, – удивительно ласково сказала Тэн, накрывая его плечи клетчатым пледом. Поправила края и легонько спрыгнула с кроватной лесенки вниз, чтобы налить чаю и себе.

Арсений, залпом выпив подстывший чай, боком передвинулся так, чтобы касаться закутанной в покрывало Дженни – девушка всё ещё не пришла в себя, отстранённо смотрела на дно своей чашки и молчала.

– Странно, – заговорила Тэн, садясь в кресло, – я не ощущала в призраках никакой агрессии или желания причинить нам вред. Они хотели поговорить, но не могли, из-за недостатка энергии…

– А что, может, на моём синяке есть тайные знаки, – Арсений свободной от чашки рукой пощупал пострадавшее горло и вдруг ухмыльнулся. – Ну точно, Джим меня теперь убьёт. Аж самому интересно, как я ему объясню наличие второго синяка на том же самом месте.