— Трещина ногтевой фаланги, — буркнул угрюмый медик, откладывая в сторону аппарат и подцепляя щипцами стерильные прозрачные пластинки. — Сиди тихо. Поставлю фиксатор. Вот что, дня не мог подождать, чтобы сунуть руку под пресс?!

Сердитый медик остался на посту единственным, на площадке у медчасти не было ни одного глайдера — все, даже рефриджератор, куда-то угнали.

— Что, не слышал? — поморщился медик на вопрос Гедимина. — Снова взрывы на дороге. Куча дохлых мартышек. Загрузили в холодильник, увезли в город. Половина охраны там же. А тут ещё ты…

В следующий раз Гедимин выбрался из реактора после сигнала к обеденному перерыву. Рука, залитая анестетиком, болеть перестала, но работать мешала. «Зачем по правой бил?!» — сердито щурился инженер, по перекладинам опалубки выбираясь наружу. На юге, у въездных ворот, раздался громкий протяжный гудок.

— Внимание! Немедленно явиться на пропускной пункт: мистеру Перу Ларсену…

Услышав полузнакомое имя, Гедимин мигнул. Среди вызванных больше не было знакомых, но и сарматов тоже не было, — на пропускном пункте ждали нескольких охранников и «мирных служащих». Два имени из списка Гедимин видел в перечне «своих» в смарте убитого «Вендиго».

— Остальным сохранять спокойствие и продолжать работу! — продолжал объявляющий. — Если вы будете нужны федеральной полиции, вас вызовут!

«Федералы,» — инженер хмыкнул. «Быстро. Похоже, Линкен был прав. Одна убитая макака перевешивает сто сарматов.»

— Гедимин! — Хольгер, наткнувшись на него у прицепа с водой и пищей, крепко схватил его за локоть. — Вот ты где. Наверное, опять весь день сидел в реакторе и всё пропустил?

Сармат мигнул.

— Пропустил что?

— «Вендиго» уничтожены, — выдохнул химик, пристально глядя сармату в глаза. — Десять трупов здесь, один… или два, или четыре… в лесу, там, где мы держали «Скат». Кенен пишет, что в городе толпа федералов. Все въезды перекрыты, лес прочёсывают патрули. Есть версия, что кто-то из людей «Вестингауза» покрывал диверсантов. Может быть, теперь можно будет спокойно ездить. А что у тебя с рукой?

— Ушибся, — отмахнулся Гедимин. — Уничтожили? Хорошо. Надеюсь, всех. Надоели.

Хольгер хмыкнул.

— Не то слово, атомщик. Теперь твой деаэратор отомщён. Можешь спокойно ставить новый.

— Когда его привезут, — сармат недовольно сощурился. — Местные саботажники не дают мне ремонтировать старый. Теперь нового ждать две недели. Может быть, их тоже кто-нибудь взорвёт?..

…Открытый глайдер федералов проехал мимо. В нём, едва помещаясь между бортами, толпились экзоскелетчики в лёгкой броне. Два тяжёлых «Рузвельта» тёмно-синей окраски пробежали следом. Гедимин слегка посторонился, чтобы его не зацепило торчащим соплом.

— Одиннадцатый час, а макакам нет покоя, — покачал головой Линкен, оглянувшись на «броненосцев». — Когда же они свалят?

«То звал их, то гонишь,» — жестами сказал Гедимин. Взрывник фыркнул.

— Не могу ни за что ручаться, — задумчиво протянул Кенен, разглядывая небо над озером, — но над мистером Ларсеном сгустились тучи. И хотя своим мартышки прощают многое, есть вероятность, что мы с ним надолго расстанемся.

Гедимин пожал плечами.

— Всё равно он не работал.

«И опять всё пришлось делать самим,» — мысленно дополнил он. «Ладно, не в первый раз. Теперь вот палец болит… и от Герберта второй месяц ни слова. То ли в экспедиции, то ли в госпитале…»

«Доброго дня, коллега. Очень рад, что могу снова выйти на связь, — сигнал с Энцелада не имел ни малейшего шанса добраться до вас. Сразу же вынужден извиниться, и, как минимум, дважды. Во-первых, за то, что так долго не отвечал вам и заставил вас волноваться. Могу признаться, что мне тоже было неспокойно, особенно после новостей о диверсии в окрестностях «Полярной Звезды». Но теперь я вижу, что вы живы и здоровы. Хотелось бы узнать побольше из первых рук — как была допущена целая серия диверсий на столь надёжно охраняемой территории?

Вторая причина для извинений гораздо серьёзнее. Я хочу попросить прощения за ложные сведения о вашем народе. Как вы, наверное, успели понять, все проекты баз на Энцеладе обречены были остаться только словами. Но нам удалось продавить постройку первой долговременной научной лаборатории на этой планете, и я только что оттуда и могу сказать, что работы идут полным ходом, и результаты более чем интересные. Эта база была названа «Кассини»; она стоит у южного полюса Энцелада, в ущелье Каир, — крайне любопытное место для исследования. Я провёл там две недели и не отказался бы провести целую трёхмесячную вахту, но моя специальность далека от изучения планет. Пейзажи Энцелада потрясают воображение, а то, что происходит под его ледяной корой, будоражит разум, но всё это, к сожалению, совершенно не интересует наш Комитет безопасности. Для них «Кассини» — «база наблюдения за орбитой Сатурна на случай скрытой угрозы со стороны искусственнорождённых». Да, именно так прописано в официальных документах — к сожалению, я не могу дать вам на них ссылку. И множество интереснейших данных, как я подозреваю, будет засекречено из-за статуса «Кассини». Ещё раз прошу у вас прощения за клевету на ваш народ — мне, как любому, у кого есть на плечах голова, очевидно, что ни о какой скрытой угрозе не может быть и речи…»

Дочитав до конца, Гедимин кое-как скрыл облегчённый вздох и выключил смарт. «Живой. Занят делом. Так же, как и я,» — подумал он и едва заметно усмехнулся. «Скрытая угроза? Значит, макаки всё ещё ждут Саргона… с орбиты Сатурна. И мы с Линкеном едва не подтвердили их опасения. А было бы забавно, если бы получилось…»

За спиной сармата, на западном краю аэродрома, низко загудел приземляющийся глайдер. Судя по звуку, это была небольшая, но мощная модель, избыточно утяжелённая и не вполне обтекаемая из-за каких-то дополнительных обвесов. Сармат лениво обернулся, проверяя догадку. Глайдер успел коснуться земли и слегка развернуться, снижая скорость. Слух не обманул Гедимина, — обвесы из бластерных турелей и довольно тяжёлой брони покрывали глайдер со всех сторон. На заднем бампере синела крупная буква «W».

— Ты смотри! — изумлённо мигнул Иджес, поворачиваясь к глайдеру. Машина подъехала к двухэтажному зданию аэропорта и остановилась недалеко от входа. На платформу вышел охранник в тяжёлом экзоскелете, за ним — второй, и между ними — едва заметный на фоне бронированных махин человек в обычной «мартышечьей» одежде. Он выбрался из-за спин «броненосцев» и остановился, вытирая лоб куском белой ткани. Иджес толкнул Гедимина в бок.

— Видел?

Тот растерянно мигнул.

— Что, опять не узнал? — Иджес криво усмехнулся. — Вот тебе твой мистер Мартинес. Только что из Пенсильвании…

Фюльбер повернулся к озеру и слегка улыбнулся, поправляя микрофон на воротнике.

— А, месье инженеры! Как вижу, всё в полном порядке. Вы оба живы и не выглядите ранеными. Признаться, я беспокоился, — нелегко было бы найти вам замену!

Гедимин ухмыльнулся и сделал несколько шагов по направлению к глайдеру. Насторожившиеся охранники развернулись к нему, поднимая «лапы», увешанные бластерами.

— Что в Пенсильвании? — спросил сармат. — Зачем тебя там держали? Проблемы с заводом или станцией?

— Ни в коем случае, мсьё Гедимин, — улыбнулся Фюльбер. — К вам и вашим соплеменникам вопросов нет. Руководство решило, что я могу вернуться к работе. Судя по доходящим отсюда новостям, мне будет чем заняться.

— А что с Ларсеном? — спросил Иджес. — Строит станцию где-то в другом месте?

— Очень сомневаюсь, — Фюльбер снова улыбнулся — едва заметно, не показывая зубов. — Им занимается федеральная полиция. А она редко ограничивается штрафами и пошлинами. Думаю, мсьё Ларсен больше не будет отвечать за безопасность чего бы то ни было. М-да… Трудно поверить, что он оказался замешан в подобных делах. На материке к нему не было никаких претензий. Проверки, проверки и ещё раз проверки, месье инженеры. Вот чем нам нужно заниматься, если мы хотим, чтобы всё работало, как надо. Не так ли, мсьё Гедимин?