Он рывком всплыл — пополнить запасы воздуха и осмотреться — и тут же нырнул, быстро забираясь под нетронутый лёд. Там он повис, расставив руки и ноги и напряжённо отслеживая давление воды. Результирующая течений медленно развернула его к северо-западу, и он в два гребка пролетел шесть метров и остановился снова. Луч фонаря уткнулся в серую перчатку на безвольно висящей руке. В подводной темноте она показалась Гедимину ослепительно-белой.

Айзека вынесло к поверхности, и он висел вниз лицом, зацепившись капюшоном за ветку, вмёрзшую в лёд, и течение уже развернуло его к северо-западу. Ремонтник не видел лица, но рядом с шеей в луче фонаря курилась тёмная муть. Сармат не двигался и не пускал пузыри — тихо колыхался вместе с течениями.

Гедимин нащупал ветку, рывком сдёрнул с неё складку капюшона и поймал сармата за руку, закидывая её себе на плечо. Айзек был на полголовы ниже, но набрал воды под комбинезон и неприятно отяжелел. Поднырнув под него и закинув себе на плечо вторую руку, Гедимин погрёб к разлому. Вдохнуть под водой он не мог, но тёмная муть коснулась губ, и сармат почувствовал соль. «Ранен? Кровь течет — значит, жив. Быстрее наверх…»

Ему навстречу выдвинули сразу две планки. Вытолкнув на лёд Айзека и убедившись, что его утащили на прочный участок, сармат выбрался сам. Ледяной ветер неприятно обжёг затылок и на миг оборвал дыхание. Гедимин прикрыл шею ладонью, растирая замёрзшую кожу, — расплывающееся вниз по телу чувство слабости ему очень не нравилось.

— Вытрись! — Шекеш бросила ему полотенце. Сармат отмахнулся и повернулся к Айзеку — но того уже окружили, приподняли, и рослый поселенец положил его через колено, с силой надавив на живот.

— Сердце бьётся? — кто-то из филков подошёл пощупать свисающую руку, но едва успел отскочить — от третьего удара в живот утопленник дёрнулся и захрипел. Полведра воды вылились из него сразу, потом хлынула слизь. Он задёргался, подбирая под себя руки, схватился за горло и мучительно закашлялся.

— Поднимайте! — скомандовал «медик», отряхиваясь от слизи. Айзек уже стоял на четвереньках и яростно отплёвывался, в промежутках жадно хватая воздух. Его припухшее лицо от носа к скуле пересекала широкая кровоточащая полоса. Выплюнув остатки слизи, он растерянно оглянулся, хлопнул себя по карманам и попытался вскочить, но его поймали и завернули в полотенце, невзирая на сопротивление и сердитый хрип.

— Локатор! — расслышал Гедимин среди невнятных звуков. Он повернулся к озеру. «Всплыть не мог. Должен лежать под разломом. Что с придонными течениями?»

— Куда?! — Лилит схватила его за плечи и развернула от водоёма. — В ядро Юпитера все цацки! В душевую, живо!

— Ага, туда его, — Линкен сцапал Гедимина за локоть и потащил за собой. — Ладно — из-за сармата, но сдохнуть из-за железяки?!

Краем глаза ремонтник увидел, что недовольного Айзека тоже тащат к душевой. Слабо пожав плечами, он пошёл к зданию. Волнение уже улеглось, и теперь он остро чувствовал холод — ветер леденил мокрую, не вытертую как следует кожу, и полотенце, обернутое вокруг шеи, никак от него не защищало. «Ладно, в другой раз. Надо отогреться…»

…Гедимин лежал на расстеленном на полу толстом полотенце и блаженно жмурился, чувствуя, как горячий пар обволакивает промёрзшее тело. Сверху на его поясницу, поджав под себя ноги, уселась Лилит, но её вес не мешал сармату — воздействие на позвоночник и спинные мышцы было даже приятным. Дверь в предбанник была приоткрыта; группа сарматов, пробывших в горячей части душевой слишком долго, вышла туда, и теперь оттуда доносились обрывки обсуждения недавних заплывов.

— Надо нам у себя такое устроить, — говорила Мика. — Подальше от насосных станций. Есть хорошие тихие места вдоль восточного берега.

— И никаких комитетов, — буркнул Иджес.

Дверь открылась полностью, и в душевую заглянул Линкен. Увидев сарматов, он весело хмыкнул.

— Эй, атомщик, твоя спина ещё цела?

— Всё в порядке, — отозвался Гедимин, слегка повернув голову. — Как там приборы?

— По разобранным непонятно, — ответил взрывник. — И надо же тебе было за ними лезть!

— Это же просто прохладная вода, — еле заметно усмехнулся Гедимин. — Ты бы испугался прохладной воды?

— «Прохладная вода» рассадила Айзеку лицо, — буркнул Линкен. — А могла ударить под череп. Всплыть бы ты не успел. За сарматом я полез бы. Но не за железякой!

— А вот макаки так же думают о нас, — Лилит соскользнула со спины Гедимина и выпрямилась. — «Кто полезет за механизмом, сделанным из слизи? Пусть дохнет!» Лежи, атомщик, я проверю приборы.

Она вышла из душевой. Гедимин нехотя перевернулся на спину и сел. Сармат, неподвижно лежащий на полотенце у другой стены, зашевелился, и ремонтник повернулся к нему.

Айзека принесли сюда ещё до того, как Гедимин пошёл искать на дне озера утонувшие механизмы, и он успел оправиться от утопления и из синего стать рыжим, как венерианец. Пока ремонтник плавал, сарматы нашли медика; свежий шов на лице Айзека выглядел очень аккуратно — Гедимин был практически уверен, что через неделю от раны останется узенькая белая полоска, но вот нос сармата навсегда потерял прежнюю форму.

Поймав взгляд ремонтника, Айзек поднял руку и помахал расслабленной кистью — «всё в порядке». Гедимин кивнул и выбрался из душевой.

Разобранный и выложенный на просушку под тёплый воздух эхолокатор уже не был покрыт испариной; пульты управления выглядели хуже. Модели подводных лодок с незначительными повреждениями уже забрали с просушки и унесли; большая часть сарматов разошлась по своим делам, в душевой остались Шекеш, Астиаг и двое сарматов из барака, где жил Айзек. В тот момент, когда Гедимин отвлёкся от изучения эхолокатора, дверь на улицу открылась, и вошёл ещё один поселенец, полностью одетый.

— Я связался с комендантами, — сказал он, кивнув Линкену. — Никто не против, если вы все останетесь в Порт-Радии на ночь. В нашем бараке уже нашли семь мест, и комендант обещал дать матрасы.

Гедимин мигнул. «Ночевать в Порт-Радии? Ещё одно место, где я немного проживу,» — думал он, надевая тёплый комбинезон. Одежда лежала в сушилке по соседству с приборами и успела хорошо прогреться. «Перед сном успею собрать эхолокатор. Надо подумать, как сделать такой же для Ураниума. Если самки устроят у нас такие соревнования, эхолокатор пригодится.»

«Конечно, я знаю, что такое Плейстоцениум. У нас говорят, что «макаки опять украли всё у Ассархаддона», что без его наработок по генетике им никогда не воспроизвести бы геном вымерших животных, но я думаю — это ерунда. В конце концов, им не понадобились ничьи чужие технологии, чтобы сделать нас — в том числе и Ассархаддона. Есть ещё один очень интересный проект, с ним сейчас работают в Австралийском Университете Монаша. Они намерены воссоздать мегафауну Австралии. Их экспедиции перекопали весь континент вдоль и поперёк, и ходят слухи, что в их лаборатории в Даджарре уже содержится живой тилацин. Одна проворная мартышка даже сфотографировала его, но я думаю — это подделка. Можешь сам посмотреть вот по этой ссылке. Выглядит как сильно заретушированная дикая собака, привставшая на задние лапы. Я бы дорого отдал за то, чтобы лично выбраться в Даджарру! Если у них получится, это будет настоящий прорыв — воссоздание генома практически по намёкам и предположениям, без капли сохранного материала. Почитай про Даджаррский проект. Мне кажется, тебе понравится. Тебе всегда нравились невозможные проекты.»

Гедимин прошёл по ссылке, с неё перебрался на несколько связанных страниц других проектов Университета Монаша, почитал немного об экспериментах в Институте Вистара, оценил сеть расходящихся ссылок на сходные проекты в других странах и в недоумении пожал плечами. «Это очень большая работа, и вероятность успеха невелика. И даже если у них получится… Интересно, зачем им это? Вымершие животные… Я не понимаю, какая от них польза.»