-Спрашиваешь! – выпалил я, но тут же поправился, – Такой шанс посмотреть на то, с чем тебе приходится жить!

-Не стесняйся, – попросил он, – Могу даже дать фонарик...

-Зачем? – удивился я.

-Шанни не очень-то проверяла меня на осмотре. У неё и так много дел. –

-И...

-Пообещай не материться, – усмехнулся пёс, залезая когтями в свой глаз.

-Твою мать, Добб! – не выдержал я, отворачиваясь.

-Ты обещал не материться.

-Ты ещё не слышал всего моего лексикона! – пригрозил я.

-О да, учитывая то, что ругаться как настоящий русский тебя научил я!

-Да заткнись ты...

-Да не бойся ты уже наконец. На.

Пёс положил лапу мне на плечо, протягивая свой левый глаз. Тот самый кибернетический глаз, способный смотреть в инфракрасном спектре, помогать Доббу прицеливаться и делать ещё множество полезных и занимательных вещей. В частности с обратной стороны в нём было встроено три мощных светодиода. Как ни странно, они уже горели, несмотря на то, что глаз сам по себе не был рассчитан на автономное питание...

-Фууу! – протянул я, как только увидел, как на меня с моей ладони таращится оранжевый зрачок моего лучшего друга, – Порой я забываю, что ты как конструктор!

-А что делать? – пожал плечами одноглазый вояка, – Давай не медли, там батарейки не на долго хватит.

-Чё ты от меня хочешь хоть? – я взмахнул лапами чуть не потеряв драгоценный глаз Добба.

-Я сам себя внутри не осмотрю. А мне уже давно горит “Проверьтесь у техника” – уже скоро на подкорке мне это выжжет.

-Но я не техник! – попытался противопоставить я, но доберман, незлобно огрызнувшись, велел приступать.

Собравшись с духом, я присел перед ним на одно колено и направил широкий луч света внутрь его живота.

-Ну и бардак! – сразу же заявил я, отодвинув пальцем пучок проводов.

-А, щекотно же! – заорал пёс, чуть подпрыгнув на кровати. Потрясающе – у него внутри грязными пальцами роются, а ему – щекотно!

-Тебе когда пуля залетела, тоже было щекотно? – поинтересовался я.

-Когда внутрь попала – да! А вот когда кожу раздирала – не очень!

-Ага, понятно...

Я порыскал светом по внутренностям моего друга, потихоньку охреневая от увиденного.

У его спины располагался довольно объёмный по размерам и внушительный по ёмкости аккумулятор, сразу рядом с ним – центральный процессор: девять золотистых квадратиков, раскидавших свои ножки по маленькой зелёной платке. К этой пластмаске шло большинство проводов, от самых тонких до толстых силовых кабелей. Дальше большой П-образной конструкцией был основной гидравлический привод его экзоскелета. Такой же я видел у некоторых моделей экзоскелетов, одеваемых внешне. Прямо в нём был и небольшой масляный резервуар, занимая, наверное, большую часть внутреннего, так сказать, убранства моего друга. Последней деталью был блок небольших колбочек – штук шесть или семь, все из стекла и даже с какими-то маркировками. Именно в них я обнаружил небольшой дефект: от первой склянки отвалился небольшой чёрный датчик, прикреплённый к ней снизу.

-Так, ща будет щекотно, – предупредил я, запуская запястье внутрь добермана. Пёс хихикнул как девочка, но сидел спокойно.

-Что там? – спросил он, когда я подцепил когтями датчик.

-Да ща... тут кусок пластмассы явно не на своём месте.

-Ты уверен? – обеспокоенно спросил он, елозя на кровати и борясь с щекоткой.

-Более чем.

Датчик с щелчком встал на своё место и Добб тут же констатировал:

-Эй, да ты меня починил. Надпись исчезла! – радостно сказал он, улыбаясь мне.

-Рад, что смог помочь... – я отдал псу его глаз и тот быстро вставил его обратно в голову.

-Вот чёрт! Теперь горит – проверьте масло!

-Значит, это был датчик уровня масла... – догадался я, садясь рядом с ним.

-Да точно он! – Добб ударил себя в висок, выравнивая глаза, – Лучше бы ты его не чинил...

-То есть благодарности не будет? – догадался я, сложив лапы на груди.

-Ну ты прям обижаешь! – расстроился пёс, усиленно моргая.

-Что-то ты в последнее время обидчивый, – сказал я ему, вставая с койки, – я пойду, навещу купе.

-Я с тобой пойду, не волнуйся.

-Зачем?

-Сходим в город, проставляюсь.

-Идея богата, – усмехнулся я, – У тебя и здесь есть должники?

-Конечно, у меня длинные лапы и чуткие уши, – Добб ещё раз стукнул себя по голове, – А вот зрение пока подводит.

Я наклонился, посмотрев ему в глаза. Ну точно – смотрели они в кардинально разные стороны.

-Не шевелись, – сказал я, и большими пальцами поправил ему оба глаза так, чтобы они действовали синхронно, – Лучше?

-О да! – Добб даже встал с кровати и ещё разок сильно моргнул. После этого глаза действовали уже совсем как живые.

-Чака возьмём? – предположил я, подходя к окну. Я не хотел смотреть, как мой друг с трудом ковыляет на костылях до гардероба и одевается.

-Хорошая идея, – ответил пёс, – Он там твою броню не убил?

-Если бы не она – я бы сейчас в пустыне валялся бы.

-Да уж, повезло...

Позади раздались странные шорохи и скрипы. Добб явно залезал в свою боевую броню. Я не стал ему препятствовать – я и сам хотел одеться подобающе для выхода в город. К тому же она помогала ему сохранять силы в раненой лапе.

Из окна в номере добермана открывался довольно унылый вид на разрушенный заводской комплекс Красноярска. Тлеющие под солнцем кирпичи и бетонные плиты, образующие причудливый рельеф этой местности, рассыпающийся в пыль остов БТРа, который притащили к заводу на переплавку, а ещё неподалёку...

Там где заканчивались руины завода и начинались бесконечные пески стеклянной пустыни, стояли четыре креста. На небольшом пригорке перед каждым лежала что-то памятное для того, кто сейчас лежал в сухом песке выжженной адским солнцем пустыни. На одном из крестов висела старая армейская каска, в которой сражались ещё люди. Она была в совсем плохом состоянии, и на неё наверняка никто бы не покусился, а вот его соседи явно были побогаче.

У одной могилы лежал пистолет Макарова и ржавый армейский нож. У другой – какой-то плеер и небольшие наушники. А на последней могиле лежал длинный тяжёлый меч...

-Твою же... – прошептал я, поняв что все лежавшие были из моего вагона, и по идее это я был нести за них всю ответственность.

-Тебя никто не винит.

Добб возник за моим плечом как будто из неоткуда, и сказал эти слова как будто в рупор. Настолько они пронзили меня, что я рывком обернулся и упёрся в его искусственный взгляд своими глазами.

-Да чтоб их разорвало...

-Мы ещё легко отделались, – заверил меня Добб.

-Четыре жизни – это по-твоему легко? Да для нас и одной будет слишком много! – сорвался я.

Но за что я больше всего уважал старого киборга или андроида – он умел сохранить хладнокровность в абсолютно любой ситуации. Ещё бы он не мог – он видел тысячи смертей от чужих пуль, он убивал сам, он видел как умирают от старости.

-Они погибли...

-Не достойно воинов! – перебил я его, стукнув по пластиковому подоконнику, да так что АГС невольно подпрыгнул, звякнув сошками.

-Не волнуйся. Им уже гораздо лучше, чем нам.

-Да пошёл бы ты... – бросил я и, оттолкнув пса со своего пути, пошёл прочь из его апартаментов.

Странно, но меня распирала невиданная доселе злость. Единственное, чего мне сейчас хотелось – получить свой боевой костюм обратно и взять со склада новый пулемёт, чтобы не оказаться в очередной раз безоружным. Беретта, бившая меня по бедру не давала мне такой уверенности, чем надёжный Русский пулемёт с большим магазином.

Уверенность? Да её уже давно не было в нашем мире!

Не было вообще ничего!

Всё что мы имеем – добыто из руин, и с огромным трудом воспроизведено. Люди потеряли всё, оставив нас погибать на убитой планете, покрытой песками и стеклом, а мы всё равно не сдавались. Да эти голокожие уже давно бы застрелились бы от такого!

Впрочем, стоило вспомнить тех людей, которые сидели в вертолёте. Может просто пилот узнал на что он подписался? Может, узнал что-то, что ему знать не полагалось, и потерял свою надежду на более-менее светлое будущее?