“Чёрт!” – про себя перепугался Крольчихин и ускорил бег, видя, как маячит впереди дежурная комната Морозова. Сейчас, он избавится от ключа и будет свободен для того, чтобы откочевать домой и поспать.

-Морозов! – рявкнул Крольчихин, подбегая, чтобы вынудить этого засоню проснуться и протянуть свою руку за ключом. Но Морозов, наверное, очень крепко заснул – он не показал и носа, а Крольчихин, остановленный этой неприятностью, впился руками в хромированный бортик и, сотрясая его, принялся свирепо рычать в закрытое окошко: -Морозов, чёрт бы тебя подрал! Забери у меня этот ключ проклятый к чёрту!! Позади рассекала Зоя Егоровна, стремительно приближаясь, а голос Морозова почему-то раздался из-за спины Крольчихина. -А, я тут... – проклекотал сонный дежурный, зевая и роясь в своих карманах, чтобы отыскать ключи и отпереть дежурку. -Где тебя черти носят?? – гневно осведомился у него Крольчихин, потрясая перед носом Морозова своим ключом, зажатым в кулак. -Та, у Ветеркова ветер в голове... – загудел Морозов, проворачивая свой ключ в замочной скважине. – Нашёл в И-нете того фашиста, который по-настоящему был Рудольф Шталь, и заставил нас с Казачуком узнавать, похож он на нашего беглеца или не похож... -Давай, быстрее возись! – подогнал этого медлительного слизня Крольчихин, свирепо топая по полу, потому что Морозов так и не открыл дверь, а Зоя Егоровна уже вырвалась из-за поворота и громадными скачками неслась к нему, чтобы лишить сна ещё на часа на два. -Ну, – булькнул Морозов, отпихнув открытую дверь и вползая в дежурку прямо, как черепаха какая-то – едва ноги волочил. – И мы с Казачуком сидели там, как идиоты и узнавали! -И что, узнали?? – прорычал Крольчихин, метнув в Морозова свой ключ и уже убегая, чтобы не попасться Зое Егоровне. -Вы представляете, Алексей Васильевич, одно лицо... – тихо протарахтел Морозов, вешая крольчихинский ключ на гвоздик с номером его кабинета. – Ветерков нам все уши прожужжал, что у них одно лицо и я, кажется, ему поверил... Огорошенный мистической новостью, Крольчихин замешкался, а Морозов продолжал гудеть, зевая: -Нет, ну так можно совсем затуркать человека, если ему такие фантасмагории показывать... Ведь не бывает же на свете живых фашистов... -Крольчихин!! – Зоя Егоровна применила обманную тактику и настигла Крольчихина, зайдя сзади. – Давай, шуруй мне убирать! – приказала она, как живой фашистский генерал, и всунула-таки свою тяжёлую швабру в сонные руки следователя. Крольчихин понял, что попался, застряв тут с этим Морозовым – надо было не слушать его бредни, а бежать домой, как только освободился от ключа. Но теперь поздно, он настигнут и ему не отвертеться – придётся елозить тряпкой по полу до тех пор, пока Зоя Егоровна не кивнёт с довольным видом и не исчезнет, растворившись в хитросплетениях коридора. Заграбастав обратно свой ключ, чтобы открыть злополучный вымокший кабинет, Крольчихин с унылой миной потащился назад, мыть, похоронив мечту о десяти часах спокойного сна. Моя пол, Крольчихин был угрюм, как туча – елозил проклятой шваброй по вымоченному линолеуму, прожигая испепеляющим взглядом всё на свете – и пол, и стол, и стены, и сейф, и окна... Всё бы уже давно обуглилось – так агрессивно Крольчихин зыркал и испепелял. Зоя Егоровна загородила выход своим могучим торсом, пресекая для Крольчихина попытки к бегству, а за компьютерным столом всё торчал стажёр, укутанный в шаровары и свитер Морозова, похожий в этом во всём на пухлого серого медведя. Ему бы уже домой уползти да поспать, но он всё торчал и торчал за своим тупым компом и щёлкал, щёлкал, действуя на взвинченные нервы Крольчихина. -Стажёр, шёл бы уже... домой... – прорычал Крольчихин, свирепо возя шваброй, ударяя ею ножки стульев и столов. -Ты аккуратнее, Крольчихин! – Зоя Егоровна тут же сделала Крольчихину ехидное замечание, сдвинув свои толстые, кустистые брови. – Мне разгром не нужен! -Тьфу... – Крольчихин беззвучно плюнул, а Ветерков из-за своего компьютера монотонно, гугниво прогудел: -Я не могу, я боюсь домой... И, Алексей, Васильевич, гляньте сюда, я тут в И-нете нашёл... -Ну, и что ты там нашёл? – буркнул Крольчихин, отложив презренную швабру и приблизившись к стажёру и его монитору, на котором светилась какая-то статья про Третий Рейх со старыми черно-белыми фотографиями каких-то фашистов в формах и видов на разбомбленные города. -Википедия, что ли? – хмыкнул следователь, узрев в статье Ветеркова желтизну и негодность для следствия. -Нет, научный журнал, – опроверг подозрение следователя Ветерков, тыкая пальцем в однообразные мелкие буквы и фотографию около них. – Гляньте сюда! -Давай, Крольчихин, не отлынивай! – Зоя Егоровна тут же включилась, заметив, что следователь отложил швабру в долгий ящик, бросив пол мокрым и истоптанным, и откочевал за компьютер к стажёру. -Не развалится! – отмахнулся Крольчихин, а его ботинки с ночи были грязны – пройдя к стажёру по чистому, он снова натоптал, что вызвало у Зои Егоровны ехидные смешки. – Так что ты там нашёл, стажёр? Крольчихин был готов читать даже жёлтые Интернет-статейки, лишь бы пол не тереть, как уборщик. А Ветерков с серьёзным лицом объявил следующее: -Вот, гляньте, сюда, – Ветерков показал на одну фотографию, сделанную очень давно, аж в сорок первом году. – Это... Крольчихин уже не услышал, что бормотал стажёр своим осипшим от простуды голосом, потому что одного взгляда на предложенное фото было достаточно для того, чтобы понять: в сорок первом году сфотографировали их “мусорного киллера”. Сегодняшней страшной ночью Крольчихин своими глазами его видел – в фуражке и в форме – в таких же, как на показанной стажером фотографии... Он уже был готов поверить, что эти “аномальщики”, действительно могут прыгать во времени. Сегодняшняя ночь, буквально, перевернула все его представления о логике, здравом смысле, о физике, о жизни вообще. Они с Федором Федоровичем, Казачуком и Морозовым уже просмотрели записи видеокамер из изолятора и от увиденного содрогнулись. Казачук и Морозов тащили Рудольфа по коридору, Казачук, открыл камеру, а потом... Потом записи были словно подтёрты – замигали цветные квадратики, полосы, чернота... А после этого всё наладилось – они снова увидали тот же коридоры, ряды спокойных запертых дверей других камер и распахнутую дверь камеры, приготовленной для Рудольфа... Казачук и Морозов топтались, только самого Рудольфа след простыл, будто бы он действительно, провалился в тартар или... прыгнул во времени, воспользовавшись той штуковиной, которая торчала на его руке. Никто так и не смог снять её, пристёгнутую толстым ремешком, Крольчихин решил, что это на нём часы такие, вроде как с калькулятором или с чем-то ещё... Сейчас Крольчихин пялился на глупое фото в Интернете, и его не на шутку разгулявшееся воображение рисовало на страшной руке Рудольфа часы не с калькулятором, а с машиной времени! И те аномальные солдаты не разбежались, не уехали, а опять-таки, переместились во времени... Крольчихин даже не заметил, как схватил со стола стоявшую около мышиной бутылки кружку Ветеркова и залпом выпил весь его ужасный кофе, даже не заметив, насколько он ужасен. Любого другого человека на его месте тут же вытошнило бы, но Крольчихин невозмутимо поставил чашку назад, присоседив к опустевшей бутылке – мыши Ветеркова лежали под столом, в его мусорной корзине, стажёр выкинул их, сдохших. Одной мышью он промахнулся мимо корзины, и она лежала кверху лапками просто на полу – на радость Зое Егоровне. – ...А Рудольф Шталь был его сообщником... – сквозь страх и ужас, которые буквально, сдавили Крольчихина в тисках, следователь услышал обрывок сумбурной речи Ветеркова, который уже поменял Интернет-страницу и показывал исторический персонаж по имени Рудольф Шталь – “близнеца” их аномального Рудольфа. -Вы понимаете? – со страхом и дрожью в голосе проблеял белый стажёр, нездорово моргая и пиная под столом свою умершую мышку. -Та что ты тут буровишь, Ветерков?? – в жуткий разговор вмешалась Зоя Егоровна, своим скрипучим голосом вмиг разогнав весь зловещий флёр и ворвавшись в ужасную реальность со шваброй, пытаясь вновь всучить её не Крольчихину, а на этот раз стажёру. – Под столом у тебя – свинник, а в голове – ветер! Давай, прекращай сочинять, а лучше убери конюшни свои, пока тут крысы не забегали! -А? – Ветерков неловко вздрогнул на своём скрипучем стуле, махнул ногой и выпихнул из-под стола дохлую мышь так, что она улеглась прямо перед носом Зои Егоровны... -Упс... – стажёр заметил, что сотворил бяку и решил, что Зоя Егоровна сейчас ему уши надерёт, однако крепкотелая, злая уборщица внезапно переменилась в лице. Её сдвинутые брови встали устрашённым домиком, злой блеск в глазах погас, сменившись страхом... -А-а-а-а!!! – истошно заверещав, Зоя Егоровна выронила швабру и как ужаленная помчалась прочь из кабинета, распахнув дверь. -Мышь!! Мы-ы-ышь!! – изрыгала она фальцетом, пуская петухи, и уносилась всё дальше. -Я и не знал, что она так мышей боится... – прошамкал удивлённый поведением суровой уборщицы стажёр. – А я ещё думал, чем её отпугнуть... -Решение пришло само собой, – заметил Крольчихин, который был даже рад, что этот “капрал” исчез и больше над ним не нависает. – А знаешь, что я придумал? – спросил он, двигая компьютерную мышку Ветеркова туда-сюда по столу. -Что? – осведомился Ветерков и полез под стол, чтобы подобрать мышиный трупик и ввергнуть его в мусорную корзину, к другим мышам. -А мы их всё равно поймаем! – сумасшедшим голосом изрыгнул Крольчихин, стукнув кулаком по столу стажёра и едва не опрокинув пустую кружку. -Сенцова они уже убили... – дрожащим голоском проблеял Ветерков, испугавшись безрассудной идеи Крольчихина. – И меня чуть не убили... Может, не надо? -Надо, Серега! – грозно постановил Крольчихин, отринув все страхи и решив для себя: он поймает этих “аномальщиков”, кем бы они ни были, хоть чертями! – Сенцов полез к ним в одиночку, а мы навалимся все сразу! Давай, стажёр, выгребай своих мышей! Ты говорил, у тебя есть знакомый эксперт? -Ветеринар... – пробухтел стажёр, подозревая, что из сумасшедшей затеи Крольчихина ничего не выйдет – они просто все умрут, потому что аномальные туристы их убьют... -Хватит капуститься! – рыкнул Крольчихин, пережевав и переварив всё случившееся, взяв себя в ежовые рукавицы и снова обретя свои титанические силы. – Давай, выгребай мышей, дуй к своему ветеринару! Мы должны составить о них представление, чтобы понять, как их ловить! -Ла-ладно... – согласился Ветерков, раздавленный напором следователя. Он снова полез под стол, унеся за собой свою бутылку, принялся собирать в неё погибших своих мышей... -А вдруг меня убьют? – осведомился он, вынырнув из-под стола с бутылкой, полной дохлых мышей. -Не убьют! – рявкнул Крольчихин, нацепив на свой страх суровую маску. – Давай, стажёр, дуй к ветеринару! Одна нога здесь, другая там! -Ла-ладно... – повторил обескураженный Ветерков, поднялся со стула, нацепил свою забытую куртку на медвежий свитер Морозова и потянулся в коридор, унеся с собой своих мышей. -Отлично! Постановил следователь Крольчихин, полностью совладав с собой – со своими страхами, ужасами, опасениями, он снова был несгибаемым следователем и решил работать. Сделав себе ещё одну чашку тошнотворного кофе “по-ветерковски”, следователь выпил его залпом, чтобы не заметить мерзкий вкус, уселся к себе за стол и взялся за работу, позвонив в военную прокуратуру, чтобы выбить для себя свидетеля Новикова Александра. Проклятому Мешкову удалось спихнуть на беднягу всю чудовищную вину “туриста”, и забить в военную тюрьму строгого режима, где несчастного Александра до сих пор гноят... -Ало? – на том конце некто каркнул скрипучим голосом, и Крольчихин тут же узнал ненавистного Мешкова. Надо же было нарваться... -Старший следователь Крольчихин, Ровд Калининского района, город Донецк! – прорычал ему Крольчихин, сделав вид, что не узнал его. Интересно, а Мешков узнает Крольчихина? И что он ему скажет? -Во-первых, здрасьте... – нехотя проскрежетал Мешков, по своему обыкновению чиркая чем-то там у себя. – А во-вторых, что вам нужно? -Новиков Александр! – рявкнул Крольчихин, сходя с ума от этого чирканья проклятого. Наверное, он это специально делает, чтобы всех нервировать. -Извините... – неприятным голосом извинился Мешков, не переставая чиркать – даже сильнее зачиркал, занервничал! – Он сбежал из тюрьмы, прямо из карцера. Крольчихин на минуту заглох – его опять поразил ледяной страх: Александра забрал из карцера аномальный “турист”. А как же ещё можно сбежать из карцера?? Но Мешкову Крольчихин не выдал испуга. Вдохнув побольше воздуха, он вернул суровость и громко заявил: -Плохо охраняли! Это во-первых! А во-вторых, Новиков Александр не виновен, и я только что это доказал! Мне он необходим, как свидетель!! Блин... -Неужели, нашли настоящего преступника? – ехидно хмыкнул Мешков, поднимая в Крольчихине ярость. -А как же! – грозно похвастался Крольчихин, зажав трубку между ухом и могучим плечом, а сам в это время перечитывал сумбурные показания самого Александра, дальнобойщиков, Новиковой Светланы, Вилкина... Кстати, Вилкина нужно будет тоже позвать, зря Крольчихин отказался от его помощи. -Ну и кто же это? – поспешил выяснить Мешков и поставил Крольчихина в тупик. Если он скажет про “аномальных туристов” – Мешков поднимет его на смех и в психи запишет... -Гастролирующая банда! – выкрутился следователь. – Причём, очень опасная! Они уже убили одного моего оперативника, одного следователя из Пролетарского Ровд, а так же – бойцов ОМОНа! Я пытался их арестовать, но они устроили бойню при задержании и скрылись! Я должен найти всех свидетелей, чтобы снова попытаться их поймать! Мешков вместо ответа икнул в трубку, а Крольчихин испытал злорадное удовольствие: наступил ему на хвост и больно прищемил! -Так что вы скажете, Мешков?? – Крольчихин решил добиться от него ответа, чувствуя своё превосходство. Во-первых, он хорошо напугал Мешкова, во-вторых, задел его наглое самолюбие, показав, что из Мешкова следователь никудышный. -Новиков сбежал... – проквакал Мешков, и даже чиркать перестал – так испугался. – Мы его искали, но не нашли...