Эрих Траурихлиген находился у себя кабинете: полулежал в шикарном кресле своем, запрокинув голову и разбросав по подлокотниками длинные руки. Над ним суетились два доктора: вытаскивали пули и осколки, мазали чем-то, прижигали, слушали, бинтовали... Досадливо и навязчиво теребили, нервируя... Еще тут крутился Шульц: подавал им ерунду всякую: противно лязгающие стальные инструменты – он раздражал сильнее всех квохтанием своим придурошным....

- Приподнимитесь, герр группенфюрер, – один доктор заставил его отлипнуть от высокой спинки и сесть прямо, после чего завел его руки за спину и дёрнул со страшной силой, навалившись всем весом. В теле что-то хрустнуло и боль пронзила такая, что впору было издать свинячий визг и запроситься прочь с войны домой: встали на место сломанные и смещенные ребра. Однако Эрих продолжал угрюмо глухо молчать, он вообще не проронил ни звука, пока эти доктора терзали его. Теперь, вот, перевязывают так, что дышать становится нечем, черт... Эрих был очень мрачен, но не зол: не злился даже на своих глупых слизней Заммера и Баума... Хотя, нет, на Баума, все же, злился: он бы живьем без соли его сожрал за то, что этот осел вздумал стрелять в его возлюбленную... Которая почему-то совсем не хочет его любви, ее нет сейчас рядом с ним, когда он ранен, она не лечит и не утешает его, она вернулась назад, в свое будущее... Хотя ему сейчас именно она нужна – не доктора эти суетливые, и тем более, не Шульц...

- Брысь! – Эрих решил их выгнать, потому что они его достали уже своей навязчивостью, докучливостью... Рука уже тянется за пистолетом, желая выстрелить три раза: по пуле на человека...

- Но, – один из докторов вздумал застрять, кудахча. – У вас очень низкое давление, кровопотеря... Вам просто необходимо переливание и капельницы физраствора, вы можете просто упасть в обморок...

- Да что я вам, девка, чтобы в обмороки валяться??? – осатанев, Эрих вскочил, распихав всех, выхватил пистолет и принялся гвоздить под их дурацкие ноги. – Если я сказал: Брысь, значит, бррррррысь!!!!

- Ой! Ай! – слизни стали разбегаться, визжа, а Эрих едва заставил себя стоять и выглядеть невозмутимым и злобным: голова закружилась, и колени подламывались. Не соврал дурацкий доктор: обморок не за горами, однако Эрих – не “девка”, и к тому же всегда прав – поэтому он стоял и стрелял до тех пор, пока все не исчезли и дверь не захлопнулась за ними. Плюясь ругательствами, Траурихлиген отшвырнул пистолет и обрушился в кресло, развалившись в нем. Ярость ушла, сменившись той же тоской: Ей бы он позволил делать с собой, что угодно – ковырять, теребить, колоть, пули вынимать – он бы терпел... Вообще, все что угодно терпел бы от Нее – даже если бы она решила его избить его же собственным стеком – он бы терпел, пока ей бы не надоело... Эрих отдал бы ей все, что у него есть: свою любовь и страсть, золото, бриллианты, деньги, замки, захваченные города и страны, весь мир и космос, и даже “брахмаширас”... Только бы Она любила его, делила бы с ним ночи, играла бы его волосами и называла “своим генералом”... Но, похоже, прав проклятый Рудольф: он совсем ей не нужен, он для нее и не мужчина, и не человек даже, а просто какой-то подопытный инопланетянин для изучения и препарации. В будущем у них вообще мода такая: сшибать летающие тарелки ракетами и препарировать инопланетян, которые из них выпадают. Многие книги и фильмы будущего об этом и есть – как инопланетян препарируют... И его альбом она забрала лишь для того, чтобы изучать всем ОПом и делать пометки в планшетом компьютере. Это как часть “препарации инопланетянина”, а не проявление каких-либо чувств. У них в будущем вообще не бывает чувств, они как машины, и у нее даже имени нет...

Стук! Стук! – в толстую дверь кабинета очень-очень робко постучали, будто мышь какая-то скребется... Ну, да, это Баум и Заммер приползли на разнос. Да, и Фогель с ними: тоже, слизень хорош, впустил ОП в город, позволил вломиться в карцеры... Честно говоря, Эрих и забыл, что вызвал их, заполнив мысли свои девушкой-роботом из будущего.

- Ну, вползайте уже, слизни безмозглые! – Эрих рыкнул сурово и мрачно, поднялся из кресла и накинул новый китель прямо на голое тело, на свои давящие, неудобные бинты, схватил в кулак свой стек, злобно рубанув им воздух. Сейчас, он Бауму башку стеком снесет...

Дверь отвалилась тяжело, будто тонну весила, ну, да, они не хотят входить – вон, заползают, подраненные, подбитые, пришибленные... Баум в бинтах, Заммер – тоже. К тому же, у Баума под глазом расплылся свирепый фингал: это Траурихлиген ему съездил в глаз. Приползя, они вытянулись, подняв свои глупые руки, забулькали “Хайль Гитлер” по уставу...

- Так, Баум, мямли, остальные все – молчать!!! – заревел Траурихлиген, остервенело взмахивая стеком перед носом Баума... Он даже попал, и майор отпрыгнул и взвизгнул, получив к фингалу еще и сломанный нос.

- Я... Хотел... Убить... Дознавателя... – Баум гундосо заскулил, хватаясь за нос... А Траурихлиген аж зубами скрежетал и клацал, сатанея.

- Ну, ты просто безмозглый слизняк!! – рявкнул он и переломал стек надвое, швырнул куски в лицо майора. Тот отбивался, закрываясь ладонями...

- Я сказал, что можно убивать любых дознавателей любым способом, только не ЕЁ!!! – Эрих продолжил реветь, а Баум уже весь сошел на сопли, тем более, что нос сломан, и сопли сами текут... – Если бы ты хоть пальцем тронул ее – повис бы на колу, возле партизан!!! Вот, что, Баум!!! Еще один, самый мелкий прокол – и все, я проткну тебя!!! А теперь прочь с моих глаз!!!

Эрих топнул генеральским сапогом, и Баум поспешил сбежать, унося свой нос. Прокол уже имелся у него: потеря смартфона... Генерал ему это еще припомнит... Майор всерьез подумывал о том, чтобы застрелиться.

- Так, теперь мямлит Заммеррррррр!! – взяв другой стек, целый, Траурихлиген надвинулся на Заммера, и тот пополз в угол, пятясь. – Ну, мямли, чего заглох???

- Герр группенфюрер, я... Хотел... Убить... Дознавателя... – Заммер, словно бы скопировал Баума, даже гундосил так же, хоть и нос его оставался целым... Пока что, целым... К тому же, он отвернулся, не выдержав адского пламени в глазах раненого генерала.

- Рррррр!!!! – в ответ Траурихлиген смог только зарычать и врезал стеком по вздрагивающей серой спине Заммера. Хрясь! – стек переломился, и кусок его отлетел в дальний угол, куда жался синеющий Фогель... Дрожащею рукою он откупорил пузырек и закинул в перекошенный рот таблетку...

- Прррррочь!!! – Траурихлиген зашелся рычанием, выгоняя Заммера и швырнул остаток стека в след ему, уносящему ноги. Попав Заммеру в затылок, этот тяжелый жесткий кусок отскочил и грузно, шумно бухнулся на пол, оставшись там лежать.

Фогель погибал... Синея, он ощущал, как подкрадывается к нему суровый инфаркт... Генерал же взял третий стек, и уже надвигался на него.

- А вы, Фогель, молодец! – Траурихлиген вдруг просиял, растянув неожиданно добродушную улыбку... Фогель отпрянул и стукнулся в угол лопатками. Чему же он, собственно, радуется, когда он, Фогель, не сумел организовать охрану туристки и допустил ее похищение спецслужбами будущего??

- Операция “Катя” прошла на славу, мой дорогой друг! – заложив свой третий стек за широкую спину, Траурихлиген вдруг вытащил Фогеля из угла и принялся обнимать свободной рукой, выжимая дух. Бросив коменданта, он повернул к нему довольное свое лицо и громко заявил:

- Очень скоро я узнаю результаты операции “Катя” и составлю план дальнейших действий! – улыбка Траурихлигена расплылась до ушей, а Фогель ощутил движение воздуха: гибель пока пощадила его. – Мне даже хочется пожаловать вам какой-нибудь орден за блестящее выполнение моего плана!

- Яволь, – в ответ Фогель по своему обыкновению решил не отступать от устава и заставил себя вытянуться и отчеканить это заученное слово.

- Фогель, вы даже не осознаете, какой прорыв вы помогли мне совершить! – Траурихлиген не прекращал сиять, а под ложечкой у Фогеля завелось некое гнетущее чувство. Если генерал орет и ломает стек о вашу спину – это плохо. Но если улыбается и награждает непонятно за что – так же, жди беды...