Сталин, наблюдая все эти приготовления, улыбался. Его определенно рассмешила двусмысленная ситуация, в которой оказались его собственные охранники. Действительно, охранники, долг которых защищать первое лицо государства, попали в ситуацию, где они должны выступать в совершенно противоположном качестве — в роли потенциальных убийц. Совершенно естественно, что это нервировало людей...

  Сотрудники охраны, за исключением Власика, вытащили пистолеты и вышли из лаборатории.

  - Ну, и задали вы задачку, - добродушно рассмеялся Сталин, с интересом разглядывая опутанное проводами растение. - Посмотрим, что же из этого выйдет.

  Наконец, двери открылись и все четверо вошли внутрь. Кобура у Власика была открыта и оружия в ней не было, что сразу же было отмечено всеми.

  - А теперь медленно пройдитесь возле цветка, - Гунар в очередной раз оглядел прибор и тянувшиеся к нему провода. - Не так быстро.

  Бойцы начали осторожно подходить к столу. Бросаемые ими на цветок взгляды были отнюдь не дружескими, что сразу же отметил и прибор. Его стрелка совершала нервные и неглубокие броски, когда к цветку подходил очередной человек.

  Третьим шел Власик, с волнением косившим глаза в сторону прибора. Стрелка вновь дернулась, но не сильно. Следом пошел последний — коренастый парень с чуть оттопыренными ушами. Едва последний приблизился к растению, как стрелка резко дернулась и задрыгала как сумасшедшая.

  - Вот и поймали тебя, - с азартом произнес потиравший руки Сталин. - Раз и все!

  Охранник при этих словах побледнел, словно он действительно был разоблаченный шпион.

  - Это хорошо, товарищ Гунар! - довольно проговорил Сталин. - Это очень хорошее изобретение. И надо уже сейчас думать, как его использовать на фронте, - последнее он произнес уже даже не ученым, а своим сопровождающим. - А как вы считаете, товарищи, - тут он обратился к стоявшей у стола троице. - Может ли растение думать как человек и, а чем черт не шутит, разговаривать как человек?

  Своим тоном он дал понять, что его вопрос можно рассматривать и как шутку. По крайней мере им так показалось. Однако, Гунар, как самый старший из троицы, решил ответить, максимально серьезно.

  - В данный момент, товарищ Сталин, я могу лишь выдвигать предположения. Мои коллеги, я уверен, находятся в таком же положении. В тоже время, уже проведенные эксперименты, позволяют говорить о том, что растения — это сложный организм, который, что можно утверждать, способен общаться с себе подобными, в состоянии улавливать информацию из окружающего пространства. Мне думается, растение способно думать... Просто на данный момент мы в состоянии судить об этом лишь по косвенным признакам — возмущение электрического потенциала, изменение температуры и цвета и т. д. То это растение не способно говорить и думать, это человек не может понять его и говорить с ним!

  - Однако..., - с некоторой долей восхищения пробормотал Сталин. - Молодцы.

  У Гунара даже на какой-то момент промелькнула мысль, что высказанные им предположения, что там греха таить слишком смелые предположения, Сталина ничуть не поразили. Ученый не увидел в его лице даже намека на удивление или улыбку. Нет! Ему отчетливо показалось, что тот услышал что-то такое, что и так уже знал и без него, то есть что-то совершенно обыденное. К счастью для науки эта мысль исчезла без следа едва только были произнесены следующие слова Сталина.

  - Знаете, Василий Сергеевич, вы можете гордиться, что в стенах вашего учреждения выросли такие ученые. Признаюсь, я поражен широтой взглядов и смелостью их фантазии. Это действительно наши советские ученые, которые по по большевистски смело отстаивают свои мысли. Разве там, на Западе, есть такие? - он с улыбкой оглядел всех троих, лица которых моментально стали алыми. - А?! - тут он вновь повернулся в сторону своей «свиты». - Представляется верным, если деятельность такого молодого, но правильно коллектива будет под нашим самым пристальным вниманием. Все наработки данной лаборатории необходимо незамедлительно готовить к внедрению в действующую армию. Владея такими возможностями советская контрразведка просто обязана будет избавить войска от диверсантов и предателей. Лаврентий Павлович, как вы считаете?- он многозначительно посмотрел на Берию.

  Стоявший все это время молча, нарком государственной безопасности выдвинулся вперед.

  - У меня также нет никаких сомнений, что работа ученых заслуживает высокой положительной оценки и с ее результатами необходимо в самом скорейшем времени познакомить ответственных сотрудников наркоматов и особых отделов фронтов и армий.

  110

   Из дымки утреннего тумана, непроницаемым пологом накрывшим большую часть океана возле канадской границы, медленно появлялись корабли с опознавательными знаками военно-морского флота Северо-Американских Соединенных штатов. Первыми показались несколько минных тральщиков, с ярко зажженными прожекторами, нетерпеливо обшаривавшими окружающее пространство. Несколько позже белая пелена из своих объятий выпустила угловатый корпус эсминца типа «Флетчер», который сразу же занял самое дальнее место в защитном ордере. Следом за ним, вырывая из тумана беловатые клочья, появился флагман соединения. Двухсот семидесяти метровый монстр с водоизмещением почти в 60 тысяч тонн на фоне остальной корабельной мелочи выглядел по истине инородным телом. Длинный обтекаемый корпус линкора, похожий на гигантский гарпун, был загроможден многоуровневыми башнями артиллерийских систем с грозно выставленными в небо стволами орудий.

  Соединение вышло в заданный квадрат. Корабельные двигатели, рыкнув в очередной раз, замолкли. На палубы опустилась тишина.

  - Надеюсь, дорогой Уинстон, вы не считаете такое место для встречи исключительно моей блажью? - пожилой господин откинулся на спинку инвалидного кресла с застывшим на его лице извиняющем выражении. - Я, действительно, до безумия люблю океан..., - из кают компании открывался потрясающий вид на просыпающийся океан. - И, естественно, безопасность.

  Его собеседник с тяжелой «бульдожьей» челюстью в ответ лишь добродушно рассмеялся. Он стряхнул пепел с громадной сигары и проговорил:

  - Что вы, господин президент, это чудесное место!

  Он удобно расположился на мягком кожаном кресле, высота сидения которого была чуть ниже чем у инвалидного кресла Рузвельта. По этой причине и без того не больно высокому Черчилю приходилось смотреть на собеседника снизу вверх.

  - Я и сам не равнодушен к океану. Место жительства, знаете ли, располагает, - помигивая пошутил он. - Да и корабль просто великолепен! Только со стапелей. Кажется, в воздухе еще пахнет свежей краской.

  Во время этого ничего не знающего разговора оба прекрасно понимали, что это всего лишь прелюдия к чему-то более серьезному и важному. Все же остальное — необычное место встречи, новейший американский линкор, невиданная секретность — это не более чем антураж, который лишь подчеркивал насколько тяжелыми будут поднимаемые на встрече вопросы.

  - Вы ознакомились с материалами? - наконец, Черчиль решил сделать первый шаг. - Материалы достаточно красноречивы.

  На небольшом журнальном столике, который стоял немного в стороне от собеседников, лежало несколько пухлых папок с документами. Ближайшая к президенту САСШ была открыта и несколько листов из нее было перевернуто.

  - Вы правы, они более чем красноречивы, - был вынужден согласиться Рузвельт, немигающим взглядом застыв на бумагах. - В последнее время мы уже несколько раз все это обсуждали..., но, признаться, я в затруднении..., - он с некоторым трудом оторвал взгляд от бумаг и перевел его на собеседника. - Ведь принятое сегодня решение будет иметь далеко идущие последствия...

  - Господин президент, - Черчиль решил немного ему помочь. - Не так давно я сказал, что для победы над Гитлером готов отправиться в ад и заключить союз даже с дьяволом, - Рузвельт понимающе кивнул головой. - Но Гитлера нет... , а значит и договор не действителен.