- Спасибо, - тихо промолвил Джон. Он не мог ничего сделать для Манса, ни похоронить его в мерзлой земле, ни отнести его в крипту. Да Манс и не хотел бы этого, оказаться запертым на целую вечность в поклонщицком склепе. Он хотел бы лежать где-нибудь на вершине холма, под светом солнца, луны и звезд, укрытый лоскутом алого шелка, и чтобы темноглазая дорнийка принесла цветы к его могиле. Хотелось бы мне сделать по-твоему. Надеюсь, мы встретимся, и я смогу сказать тебе об этом.

Джон прошел мимо Манса и продолжил путь.

Вскоре он достиг сердца богорощи и встал перед огромным белым деревом с резным ликом. На заснеженных ветвях сидели вороны, и Джону показалось, что все они разом повернулись к нему, узнав его. «Я – Старк, - хотел сказать он. – Не важно, чья кровь течет в моих жилах, я всегда буду Старком. Не просто бастардом Сноу. Это и мой дом тоже».

- Помоги мне, - прошептал он. – Куда отправился Рамси Болтон? Что ты видел?

Ответом ему была тишина. Джон сверлил чардрево взглядом, готовясь в любой момент отпрыгнуть, если оно попытается напасть на него, как сделали отравленные корни на Древнем Пути. Он надеялся, что дерево оживет, заговорит. Без этого он не сможет выследить Бастарда, не сможет найти Светозарный и наконец свести давние счеты со злодеем. Он должен. Должен.

Пожалуйста. Прошу.

Незримый ветер качнул кроваво-красные листья, трепещущие на искривленных ветвях. Вороны взвились в воздух. Большой безгубый рот дрогнул, шевельнулся. Среди морщинистой коры показалось лицо Брана, а может, нечто более древнее и могущественное. Раздался шепот – это голос Брана, а может, чего-то более великого и ужасного.

Всего одно слово.

«Дредфорт».

========== Джейме ==========

Где-то высоко наверху сквозь замшелую трещину в камнях пробивался луч света, ярким пятном ложась на грязный пол туннеля. Свет был холодный и бледный, но это все же лучше, чем разнообразные виды темноты (темно, очень темно, темно как в заднице). Джейме остановился и запрокинул голову, подставляя лицо навстречу бесцветному лучу. Конечно, по одному лишь проблеску дневного света невозможно определить, где они. Ему раньше не приходилось разгуливать по сточным канавам, а надписи и знаки, покрывающие стены, были для него столь же непонятны, как и высокий валирийский. Они с Томменом блуждали под землей уже по меньшей мере неделю, пробираясь по бесконечному лабиринту туннелей, водохранилищ, сточных колодцев и катакомб. Ни один туннель не был похож на предыдущие. Джейме принялся было отмечать мелом повороты, надеясь, что так им удастся вернуться обратно, но толку от этого не было никакого, потому что он не смог различить собственные пометки. Судя по всему, мои последние слова, прежде чем я утону в моче, будут примерно такие: «Какого хрена, где я?» Что ж, весьма вдохновляюще.

Тяжело дыша, Джейме повернулся к сыну. Томмен на удивление хорошо переносил бесконечные скитания по грязи; как только мальчик привык к отсутствию роскоши, в которой купался с самого детства, он начал воспринимать пребывание под землей как чудесное приключение. Весьма нетребовательный выбор, – впрочем, неудивительно, ведь падение в дерьмо – это самое интересное, что случалось в жизни Томмена, если не считать штампования документов королевской печатью, - но по крайней мере, у Джейме на душе полегчало. Однако прошлой ночью на них напала стая огромных крыс. Джейме и Томмену пришлось спасаться бегством, пробираясь по скользким, низким, темным проходам, по колено в мерзкой жиже, которая воняла так, что глаза слезились, а крысы преследовали их по пятам. Джейме с трудом удалось отогнать их – он едва не поджег сточную канаву, да и себя заодно, и они с Томменом поднялись на уровень выше, где наконец нашли укромный угол. Кроме того, здесь бродили подземные жители, дикие и злобные, не лучше крыс, и Джейме не горел желанием наткнуться на кого-нибудь из них. После крыс воодушевление Томмена резко иссякло, и Джейме хорошо его понимал. Нужно выбираться отсюда или найти Серсею, и поскорее.

Луч света был белым, а не зеленым, запаха горелой плоти и дымящихся развалин не чувствовалось, и Джейме сделал вывод, что его сестра еще не успела поджечь запас дикого огня. Пару раз он занимал себя дурацкими мыслями, что, может быть, она бросила все и отправилась домой. Но нет, это же Серсея, гордая львица, которая никогда ничего не забывает и не прощает, низложенная и опозоренная королева, которую загнали в угол, обезумевшая мать, которая, возможно, узнала о смерти Мирцеллы. Если так, то она поставит город на колени, даже если ей потребуется для этого несколько месяцев. Ее нужно остановить.

Нужен новый план. Запыхавшийся Томмен наконец догнал его, и Джейме золотой рукой похлопал мальчика по плечу.

- Вот что, малыш, - сказал он, давным-давно уже перестав называть его «ваше величество», - думаю, мне придется подняться наверх и выяснить, в какой части города мы находимся. Подождешь меня здесь?

Томмен недоверчиво посмотрел на него.

- Вы ведь вернетесь? Матушка оставила меня и так и не…

- Мы найдем ее. – Джейме старался говорить бодрым голосом. – Кроме того, мы здесь уже много дней. Все давно уже тебя ищут. – Вот и хорошо. Пусть еще немножко поищут. Джейме надеялся, что за это время происки этого жирного говнюка Мейса Тирелла выплыли наружу.

Томмен шмыгнул носом и закашлялся. Джейме не понравился этот булькающий звук.

- Как скажете, сир дядя, - доверчиво сказал мальчик. – Я буду здесь. Сяду и буду ждать вас. Только вы обо мне не забудьте.

- Хороший мальчик. – Джейме взъерошил ему волосы. – Ну конечно, не забуду.

Томмен выбрал чуть менее грязный угол и уселся там, а Джейме оглядел склизкую, покрытую плесенью кирпичную стену, уходящую вверх на добрую сотню футов. В стене были выступы и ступеньки, по которым можно подняться наверх, но если сорваться вниз – мало не покажется. Может, он и не убьется насмерть, но сломает ногу, спину или еще какие-нибудь полезные части тела, а это не менее скверно. Но если удастся вскарабкаться до самого верха и вылезти наружу… может быть, из самого грязного нужника в Блошином Конце, зато на него вряд ли кто-то обратит внимание. Раньше Джейме мечтал о мечах, славе и Серсее. А теперь – о горячем ужине. Добро пожаловать в жизнь простолюдина, Ланнистер.

С этой вдохновляющей мыслью Джейме полез наверх. После подъема по Башне Белого Меча ему было уже не так страшно, и он поднялся довольно высоко. Встревоженное лицо Томмена внизу становилось все меньше и меньше. Тяжело дыша и превозмогая боль в груди, Джейме осторожно перебирался со ступеньки на ступеньку. Наконец он добрался до самого верха. Дневной свет и улицы Королевской Гавани были уже на расстоянии человеческого роста. Однако чтобы вылезти, придется перепрыгнуть с одного края сточного колодца на другой, а между ними футов шесть, и места для разбега нет.

Джейме примерился, неустойчиво балансируя на ступеньках. Он глубоко вдохнул, весь подобрался, качнулся из стороны в сторону и прыгнул вперед, словно пьяница, вываливающийся из двери таверны.

На один страшный миг он завис в воздухе, но тут же врезался в благословенно твердый камень. После таких акробатических упражнений его с радостью примет любой вестеросский балаган – спешите видеть, неповторимый Цареубийца, падает на задницу всего за пенни! В очередной раз прокляв свое слишком живое воображение, Джейме, отдуваясь, поднялся на ноги. Ободряюще махнув Томмену, он отпихнул в сторону решетку, пошарил снаружи, уцепился за что-то и вытащил свою тощую задницу наверх, на улицу.

Джейме немного полежал, восстанавливая дыхание, потом перекатился на живот и с трудом встал. День клонился к закату, бледный свет начал тускнеть, на землю падали длинные лиловые тени. Кажется, никто не заметил, что из выгребной ямы вылез один из самых разыскиваемых беглых преступников в королевстве. Все окна и двери были наглухо закрыты. Джейме поднял решетку и положил ее на место, пожалев, что ему нечем ее отметить. Хотя все равно без толку. В Блошином Конце – а это был именно он - улицы никак не называются, так что придется ориентироваться по памяти. Джейме чувствовал, что было крайне неосмотрительно оставить Томмена в подземелье, но он уже не мог вернуться назад.