Санса последовала за ним, а за ней и Бриенна. Они поднимались по бесконечному лабиринту узких каменных проходов, и наконец оказались рядом с крепостной стеной – Санса узнала винтовую лестницу, с которой она однажды чуть не упала. Они пересекли двор и нырнули в еще один лаз. Санса тревожно оглянулась, не в силах избавиться от чувства, что за ними наблюдают, хотя на парапетах никого не было видно. Где все? Где король?
Еще один опасный подъем в темноте, – руки скользили по хлюпающим нечистотам, которых, к счастью, не было видно, - и они оказались во внутреннем дворе. Со всех сторон вздымались красные крепостные стены. Санса огляделась. У нее возникло такое ощущение, что по спине течет липкая жижа; как будто она была здесь всего несколько дней назад, но вместе с тем все казалось незнакомым, словно прошли годы. Остались ли еще пятна на камнях, на том месте, где сир Борос бил меня?
Бриенна была так же напряжена. Она крепко держала Сансу за руку, внимательно оглядывая все вокруг. Где держат сира Джейме? У Сансы подвело живот при мысли о встрече с Цареубийцей, даже несмотря на то, что Бриенна так доверяет ему. Как Санса ни пыталась, но она не могла придумать достойное объяснение его поступкам. Разве что, да помогут ему боги, он искренен в своих убеждениях. Но это не означает, что он отвернется от своих друзей, от своей семьи, от своего короля ради…
Тиметт предупреждающе зашипел.
- Что? – тревожно прошептала Санса. – Что такое?
Он ничего не ответил, только схватил ее за руку и оттащил назад за стену; Бриенна была вынуждена последовать за ними. Обгорелый поднес палец к губам и указал наверх, на одинокую фигуру в белоснежных доспехах и белом, словно лед, плаще Королевской Гвардии, молча стоящую у подъемного моста, ведущего в Крепость Мейегора. Рыцарь, скорее всего, заметил незваных гостей. В Красном Замке тысячи ушей и глаз. Но этот…
В наступающих сумерках похолодало, но при виде неподвижного стража Сансе стало в тысячу раз холоднее. В этом человеке было что-то зловещее, неправильное, и дело не только в необычайном росте и силе. В Семи Королевствах есть только один человек такой стати. Когда Сандор пытался увести ее из полого холма, он что-то сказал о том, зачем ему нужно в Королевскую Гавань. Мы оба вынуждены иметь дело с нашими неживыми родичами, только по-разному…
Это он. Боги милостивые. Это он.
Сир Грегор Клиган.
========== Сандор ==========
В окошко пробивался бледный льдистый утренний свет. Сандор проснулся в одиночестве. Он лежал на каменном полу, прижавшись щекой к подножию алтаря Девы. Затекшее тело беспощадно ломило, каждая косточка словно ополчилась против него, полузажившие раны саднили. Сандор застонал, выругался и попытался встать, но ему удалось лишь подняться на колени. Он наклонился и прижался лбом к холодной каменной статуе. Свечи догорели; в крошечной часовне было тихо, но снаружи из септы доносились приглушенные голоса и шорохи. Должно быть, он заснул. Единственное, что ему удалось вспомнить, - он пришел сюда, встал на колени и принялся смотреть на одинокий огонек в темноте. С ним были призраки давно покойной сестры и пташки, и он плакал, впервые с того черного дня, как его лицо обгорело. Горло болело, в глаза словно песку насыпали. Сандор чувствовал себя так плохо, словно прошел через все семь преисподних. А что, вполне подходящее начало дня, когда я стану сраным рыцарем.
Подавив жгучее желание добавить еще несколько крепких слов, Сандор поднялся. Ноги отказывались служить ему; их как будто наспех пришили к телу. На нем были только нижняя рубаха да бриджи, - всенощное бдение полагалось справлять босым и с непокрытой головой, - поэтому ему стало зябко. Голова раскалывалась, словно после попойки, а когда Сандор попытался сделать шаг, старая рана в бедре отозвалась острой болью. Я едва могу побить даже ссыкуна-оруженосца, не то что моего проклятого братца. Боги подгадали все в точности к тому моменту, когда уже поздно поворачивать обратно. Я еще могу отказаться. Я еще могу уйти. Пусть сами подыхают, мне-то что.
Сандор заменил догоревшие свечи, убрал с алтаря застывший воск и хмуро кивнул безмятежно взирающей на него Деве. Может, она и лицезрела его не в лучшем виде, но у нее не было голоса, чтобы рассказать об этом, чтобы посмеяться над ним, и Сандор был благодарен ей за это. А все прочие боги (кроме Неведомого) пусть идут в жопу. Сандор и так за последнюю ночь посвятил богам больше времени, чем за все предыдущие годы.
С такими религиозными мыслями он вышел из часовни.
Первым побуждением Сандора было разыскать Старшего Брата – он лучше всех годится на то, чтобы посвятить его в рыцари. Вряд ли скромный бурый брат может провести церемонию, но все же монах когда-то был рыцарем, а по традиции рыцарь может посвящать в рыцари кого угодно. По крайней мере, Старший Брат понимает, какой фарс весь этот обряд и какую цену придется заплатить. Кто может лучше подготовить Сандора к бою с его настоящим старшим братом?
Тем временем в Великой Септе Бейелора все только и говорили, что об ошеломительной победе над флотом Таргариена, которую приписывали силе Отца и милости Матери. И никто не вспомнил о нем, об идиоте, который сдуру выперся на берег и стащил самозванца с коня. Впрочем, Сандор не был удивлен. Однако времени оставалось мало. Суд над королевой Серсеей состоится уже сегодня, и хотя Сандор ощущал себя примерно как затонувший корабль, покоящийся на дне Черноводной, все равно нужно подготовиться.
Однако, порасспросив людей в септе, Сандор узнал зловещие новости. Посреди всеобщей суматохи королева бесследно исчезла, а с ней и король Томмен. При обыске королевских покоев был обнаружен труп бывшего мейстера Квиберна, а также полутруп сира Джейме Ланнистера, который явно приложил руку к гибели мейстера. Лорд Мейс Тирелл клялся, что вернул Цареубийцу в камеру, но, как ни странно, не мог сообщить никаких подробностей. В довершение всех несчастий, свалившихся на Десницу, прошел слух, что его дочь, отпущенная на поруки, но еще не оправданная королева Маргери, тоже исчезла, не дождавшись суда Веры за любодейство и блудодейство.
Единственное, что Сандор понял из всех этих разговоров, и только это его и интересовало, - похоже, суд все-таки не состоится. Можно сказать, боги явили чудо и дали ему возможность передохнуть и восстановить силы. Конечно, его главная мысль была не о божественном промысле, а о том, как бы свалить куда-нибудь, где есть кровать и выпивка. Впрочем, вспомнив о былом позоре и не желая снова очнуться вдрызг пьяным в погребе, Сандор с сожалением решил, что сейчас ему нужна только кровать. Поэтому он вернулся в свою прежнюю келью и мгновенно провалился в сон.
Когда он проснулся, было очень холодно. Желудок сводило от голода. Сандор все еще чувствовал себя слабым, но все-таки лучше, чем прежде, и когда он встал, голова уже так не кружилась. Скривившись, Сандор вгляделся в потолок. Его мутило, он словно плыл вне бытия, не чувствуя…
- Сандор…
Голос раздался словно из ниоткуда, и Сандор в полубреду уже представил, что это боги наконец решили обратиться к нему, чтобы он перестал уже класть на них с прибором. Он вздрогнул и схватился за меч. Впрочем, оружие вряд ли поможет справиться с разгневанным божеством. К тому же меча на поясе не оказалось, да и богов тоже не обнаружилось. В келье, кроме Сандора, был только Старший Брат. Монах взирал на него с недоумением, сжимая в руке факел.
- А, вот и ты, - хрипло прорычал Сандор и откашлялся. – А я тебя искал. Где ты шлялся? Небось, разыскивал сбежавших королев вместе с остальными рыцарями-долбоебами?
Монах посмотрел на него с укором.
- Я понимаю, каково тебе, Сандор, но они скоро станут твоими братьями. Тебе не следует оскорблять…
- Херня это все. У меня и так слишком много братьев. Буду оскорблять их, сколько захочу. – Эти слова звучали убедительно, но Сандор произнес их по привычке, в последней попытке защититься, ведь эти ублюдки в буквальном смысле уже почти поставили его на колени. – Ну так что? – добавил он. – Выкладывай.
