Снова прозвучал рог. Лорд Мандерли шевельнулся.

- Ваше величество?

- Что? – Станнис весь напрягся, словно гончая, готовая броситься за добычей.

- Я… узнаю этот рог. Это один из моих.

При этих словах в душе у Давоса затеплилась надежда. Может быть, он ошибся, и не все из людей Мандерли, кто пришел с ним на Север, погибли в снегах от рук упырей? Может быть, некоторые выжили и все-таки добрались до Дредфорта, несмотря на соблазн вернуться домой, к теплому очагу? Хотя если упыри и правда идут на юг, в Белой Гавани не найти убежища.

- Один из ваших? – с сомнением переспросил Станнис. – Сир Давос сказал, что ваш сын Вилис передал войско под его командование, но я никого из них так и не видел.

Лорд Виман заинтересованно взглянул на Давоса, и тот невольно съежился. Тем не менее, Мандерли был тверд.

- Да, я в этом уверен. Если они дошли сюда, то лишь для того, чтобы сражаться за вас.

Станнис остолбенел. Он столько времени всеми правдами и неправдами изображал из себя короля, упорно настаивая на том, что люди должны сражаться за него просто потому, что у него есть на это право. На самом же деле он приобрел лишь верность горных кланов – конечно, они весьма полезны, но кроме них у Станниса оставались лишь те люди, чьи дома еще раньше принесли присягу дому Баратеонов. А Мандерли не только сдержали свое обещание, но и в самом деле пришли воевать… и в этот миг, взглянув в изможденное, встревоженное, исхудавшее лицо короля, в его глубоко запавшие глаза, Давос увидел человека, искренне удивленного и смущенного неожиданным проявлением порядочности, который уже не ожидал, что встретит нечто подобное, который даже не думал, что заслуживает такого, - и до сегодняшнего дня ему было все равно. Но в час волка, в глубоких зимних снегах, у стен, за которыми скрывается лютый враг, к его израненным и истощенным людям пришло подкрепление, и если эта битва будет выиграна, это навсегда изменит историю Вестероса…

Станнис сглотнул.

- Я… я признателен. Весьма признателен. Дом Мандерли – добрые и верные вассалы, любой король может только мечтать о таких.

- Вассалы – возможно, - тихо ответил лорд Виман. – А может, просто люди, которые не хотят позволить миру погрузиться во тьму, пусть даже шансы победить ничтожны, пусть победа достанется дорогой ценой. Я уже говорил вашему луковому рыцарю, хочу сказать и вам. Север помнит, ваше величество. Север помнит, так что пора заканчивать этот балаган.

Давоса пробрала дрожь. Он вспомнил, как и когда лорд Виман произнес эти слова. Снова затрубили рога, снаружи послышались крики, топот и звон стали. Наконец полог палатки откинулся, и внутрь вошли два горца. С ними был человек, закутанный в плащ и меха, со щитом в руке. Из-под шарфа торчала ярко-рыжая борода. Горцы более или менее одновременно поклонились Станнису.

- Ваш’личество. Это Эдмар Талли, лорд Риверрана. К вашим услугам.

- Лорд Эдмар? – Станнис не мог скрыть удивления. – Вы далеко от дома, сир.

- Да уж. – Вновь прибывший снял капюшон, под которым обранужилась густая копна волос, столь же огненно-рыжих, как и борода. – Сир Вилис Мандерли отправил меня на север с отрядом, чтобы я нашел сира Давоса Сиворта, если тот еще жив, а если нет, мне поручено захватил Дредфорт вместо него.

- Тогда вы вовремя, - сказал Станнис. – Сир Давос здесь, а Дредфорт скоро будет взят.

Сир Эдмар с удивлением заметил Давоса, а потом с еще большим удивлением – лорда Вимана.

- Боги милостивы.

- Бог, - как всегда, педантично поправил Станнис. – Мы очень рады видеть вас, милорд Талли. Сколько с вами людей?

- Три сотни. Почти все войско Белой Гавани. Сир Вилис решил, что битва с этим врагом важнее всего.

- А что Рикон Старк? Мне сказали, он там. Как он?

Глаза Эдмара блеснули. После долгого молчания, чуть более долгого, чем обычно полагается, он ответил:

- С ним все хорошо.

- А что Белая Гавань? – вмешался лорд Виман. – Она хорошо защищена?

- Неважно, - невесело сообщил Эдмар, - но сир Вилис поставил все на то, чтобы искоренить Болтонов раз и навсегда. Он отправил Аддама Марбранда в Долину, в надежде, что тот найдет людей, чтобы сражаться с упырями.

- Марбранд, - задумчиво произнес Станнис. – Значит, он отрекся от своих хозяев-Ланнистеров?

- Похоже на то. – Эдмар явно не был склонен развивать эту тему.

- Если он на службе у лорда Мандерли, а лорд Мандерли – на службе у меня, значит, за ним могут последовать и остальные западные лорды?

- Не уверен. Я слышал, они теперь поддерживают какого-то юнца, который развил бурную деятельность на юге. Этот парень называет себя Эйегоном Таргариеном.

- Еще один самозванец? – гневно произнес Станнис. – Это нашествие узурпаторов когда-нибудь закончится? Что ж, я поступлю с ним так же, как с Бейлоном Грейджоем, Джоффри Баратеоном и Роббом Старком.

- И как же, ваше величество? – вырвалось у Давоса. – С помощью пламени и черного колдовства? Здесь нет ни пиявок, ни красной женщины.

Станнис метнул на него испепеляющий взгляд.

- Я не нуждаюсь в напоминаниях, луковый рыцарь. Но у меня осталось еще кое-что. – Король взмахом руки подозвал к себе гвардейца, тихо сказал ему что-то и жестом велел удалиться. Закончив с этим, Станнис повернулся к Эдмару. – Вы прибыли вовремя. Мы начнем штурм Дредфорта на рассвете.

Если рассвет наступит. У Давоса было странное предчувствие, что они больше не увидят солнца, ни поутру, ни после. Долгая Ночь. Он пытался убедить себя, что это просто сказки, что солнце обязательно встанет и рассвет наступит, но в нем зрела холодная уверенность, что это не так. Лед крепчает, а пламя догорает. И во тьме, среди ужасов, начинают пробуждаться чудовища – люди и нелюди, Болтоны, упыри и кто похуже.

Конец всего сущего.

Давос Сиворт закрыл глаза, откинулся на спину и начал тихо молиться.

========== Жиенна ==========

Первым погас маяк на Тюленьей скале. Обычно он горел днем и ночью, даже сквозь снег и туман предупреждая корабли об опасных приливных течениях, огибающих вход в Белую Гавань. Но, глядя в окно башни, Жиенна увидела, как маяк померк и вскоре совсем погас. Нахлынувшая чернота казалась ощутимой, дышащей; бархатная завеса, окутавшая мир, не пропускала света звезд или луны. Снова выглянув в окно, Жиенна даже не смогла различить очертания форта.

По ее спине пробежал холодок, и она отвернулась, говоря себе, что ничего особенного не происходит. Не стоит волноваться попусту. По крайней мере, Жиенна не могла пожаловаться на неудобство - в комнате горел огонь, стояла теплая кровать, а на столе дымился горячий ужин; если ей что-то нужно, достаточно лишь попросить. Была даже колыбелька для Робби – для него хотели нанять кормилицу, но Жиенна отказалась отпускать его от себя, страшась шепотков об «уроде». Рикон Старк исчез, и теперь Робби снова стал важен. До Жиенны дошли слухи, что якобы сир Вилис хочет объявить себя регентом маленького принца-калеки и от его имени принять бразды правления Севером – вполне объяснимый и благоразумный поступок, ведь Мандерли и так уже всеми силами защищает Север. Если Рикон не объявится, скорее всего, так и случится. Жиенна знала, какая участь уготована матери малолетнего наследника, особенно если эта мать – чужеземка. Она это уже видела. Слуги все еще называют ее «ваше величество», но с каждым днем этот титул значит все меньше. Можно сказать, она пленница без оков.

Ей невольно пришло в голову, что если бы сир Аддам был здесь, ее положение было бы совсем другим. Он зашел к ней перед отъездом в Долину, чтобы удостовериться, что о ней хорошо заботятся, и заверил ее, что эта неопределенность лишь на время.

- Когда я отправился на ваши поиски, - добавил он, - я обещал лорду Эдмару, что заберу вас в Эшмарк, а вашему ребенку будет обеспечено рыцарское звание и удачный брак. Я собираюсь сдержать свое слово, миледи.

Она прикусила губу, с горечью думая, что он насмехается над ней. Нет никакой надежды на то, что Робби станет рыцарем, и вряд ли ему удастся вступить в брак. И все же она заставила себя проявить учтивость.