Мизинец попытался подняться, но леди Бессердечная снова швырнула его на землю. Из темного неба тихо падал снег, оседая у нее на плечах, на бледной увядшей коже, на седых волосах, на красных рваных ранах на ее щеках. Снег венчал ее короной, словно пытаясь вернуть воспоминание о Кейтилин Старк. О жене, любившей своего мужа, который погиб из-за предательства Мизинца; о матери, потерявшей двух дочерей, которых мучили и унижали, а младшая, вероятнее всего, погибла; о леди, чья древняя твердыня была разграблена и разрушена руками воспитанника, которого она растила вместе со своими детьми и который убил двух ее младших сыновей. О женщине, чья единственная оставшаяся в живых дочь была силой выдана замуж за Беса и чей старший сын и король на ее глазах был жестоко убит собственным знаменосцем на свадьбе ее брата, призванной поддержать хрупкий мир.

Неудивительно, что она превратилась в безумное, яростное, сломленное создание. Леди Бессердечная пыталась повесить Бриенну, сира Хиля и Подрика, потом едва не заставила Бриенну вступить в смертельную схватку с Джейме, и в конце концов Джейме получил тяжелую рану, но Бриенна никогда не питала вражды или ненависти к своей леди, даже несмотря на то, какой злобной и ужасной та стала. Бриенна понимала, что у нее нет права вмешиваться; пусть леди Бессердечная вершит свое правосудие. Она зачарованно наблюдала за захватывающим зрелищем, не в силах оторваться, чтобы осмотреть рану Пода или отправиться за Сансой. К этому все и шло.

- Кэт… - снова прохрипел Мизинец, цепляясь за потрепанный край ее плаща. – Все… все, что я делал, было ради тебя, чтобы мы могли быть вместе… прошу, пойми, я не хотел… аххх…

Леди Бессердечная сильным пинком прервала его пылкие объяснения. Даже Торос не пытался удержать ее; видимо, он, как и Бриенна, понимал, как страстно она этого желала; для неживой души месть осталась единственным утешением. Вскрикнув, Мизинец упал на спину. Из раны над бровью текла кровь. Он поднял руки в тщетной мольбе о милосердии.

- Кэт… Кэт, не надо…

Мертвая женщина протянула руку, словно требуя, чтобы ей дали меч, и сир Джендри-Бык, которого Бриенна только сейчас заметила, поспешно подчинился. Но неожиданно из темноты раздался девичий голос, твердый и чистый, словно звон молота по раскаленной докрасна стали:

- Остановись.

Мизинец и леди Бессердечная оглянулись – одна с раздражением, другой с шальной надеждой. Бейлиш поднял голову и выдавил из себя заискивающую улыбку.

- Радость моя… будь хорошей девочкой, помоги нам уладить это… маленькое недоразумение.

Санса Старк едва удостоила его взглядом. Она стояла в нескольких ярдах от них, грязная и растрепанная, прижимая обожженную руку к груди. Ее белое платье стало бурым от грязи, но она держалась прямо, спокойно и царственно. За ней возвышался одноглазый Обгорелый, еще более устрашающий, чем остальные, и явно жаждущий вернуться к битве. Обращаясь к матери, Санса произнесла:

- Миледи… я понимаю, каково вам, но прошу, сохраните ему жизнь.

- Спасибо, милая. – Мизинец понял, что у него есть шанс избежать смерти, взял себя в руки и обаятельно улыбнулся Сансе. – Как я уже говорил, все это очень прискорбно, и нам, конечно, не следует…

- Молчите. – Лицо Сансы было непроницаемым, словно замерзшее озеро. Леди Кейтилин рассказывала Бриенне, что ее старшая дочь любит шелка, песни, танцы и лимонные пирожные – удовольствия, дозволенные высокородной девице, чья участь – удачно выйти замуж, управлять хозяйством и растить детей. Но эта девушка совсем не такая. Лицом - пятнадцатилетняя девочка, а внутри – женщина, прожившая сотню лет; ее глаза были почти такими же древними, как и у Старицы. – Я не давала вам позволения говорить.

- Ты не давала мне?.. – Мизинец не мог сдержать недоверчивую усмешку. Он не закончил фразу, все еще тяжело дыша; ясно, что в ближайшее время сбежать ему не удастся. Лорд Бейлиш предпочитал вести войну с помощью писем, а не мечей. – Дорогая, давай не будем делать поспешных выводов. Я пока еще лорд-протектор, и меня нельзя просто так лишить этого звания. Если я прикажу, вас всех схватят и бросят в…

Разбойники и Обгорелые, стоящие за спиной у Сансы, одновременно с Бриенной обнажили мечи. В свете факелов сверкнула сталь.

- Так прикажи, коротышка, - прорычал Джек-Счастливчик. – Ждем не дождемся. Давай уже, приказывай.

- Знаете, а он прав, - с усмешкой шепнул сир Хиль Бриенне. – Особенно про «ждем не дождемся». Сейчас сбежим, миледи, или будем дожидаться, пока покойница уберется куда подальше? А то ведь она опять решит нас повесить.

Бриенна метнула на него ледяной взгляд. Ей претило, как неуважительно он отзывается о ее леди, но она хорошо понимала его; Бессердечная действительно пыталась убить их. Бриенна и сама думала, что разумно будет не испытывать терпение мстительного ожившего трупа в столь деликатный момент; когда она покидала Полый Холм, прежде чем отправиться на Тихий Остров с тяжело раненным Джейме, леди Бессердечная поклялась вечно ненавидеть ее. Если дойдет до схватки, Бриенна должна будет исполнить свой обет и защитить Сансу, но…

- Арестуйте его, - приказала Санса, обращаясь к появившимся из темноты горцам. – Найдите для него какую-нибудь камеру. С ним не следует дурно обращаться, но он должен предстать перед судом за свои преступления, так же как он собирался поступить со мной. Если мне удастся восстановить среди лордов Долины хотя бы подобие мира, они будут судить его. А если нет… - Она поколебалась. – Мы будем судить его позже.

В глазах Мизинца забрезжило страшное осознание того, что его игра подходит к концу и у него не осталось ходов. Однако Бейлиш решил воспользоваться своим последним шансом. Обгорелые, жаждущие выполнить приказ Сансы, подступили к нему, но он вывернулся и метнулся прочь, словно заяц.

- ЗА НИМ! – Дикари ринулись вслед за Мизинцем. Они не были знакомы с внутренним устройством замка, поэтому Бейлиш ухитрился вырваться вперед. Однако горцев не зря считали самыми искусными охотниками во всей Долине; они принялись рыскать по всем закоулкам Ворот Луны, и в конце концов, судя по звукам, загнали Мизинца в угол в одном из внутренних двориков. Но к тому времени, как Обгорелые взяли бывшего лорда-протектора под стражу, на сцене появилось новое лицо.

- Что здесь происходит?

Бриенна не узнала лысого, потрепанного лорда, который тяжелой поступью подошел к Сансе, но ей удалось разглядеть на его бочкообразной груди герб дома Ройсов.

– Просто безумие какое-то! - с жаром заявил он. - По замку шастают дикари, они схватили лорда Бейлиша, у лорда Темплтона отрублена рука, Белморы и Корбреи рубятся друг с другом, а теперь еще и это… это… - Он махнул рукой, по-видимому, не в силах подобрать подходящее описание. – Я не потерплю такого беззакония, слышите меня? Не потерплю!

Санса побледнела, но не двинулась с места.

- Лорд Нестор, - храбро сказала она, - это моя вина. Это я привела сюда Обгорелых и я отвечу за ущерб, нанесенный вашему замку. Если вы позволите мне объяснить…

Лорд Нестор – значит, вот кто это, Верховный стюард Долины, - покачал головой.

- Миледи, довольно. Вы принесли с собой лишь горе и разрушение. Без вашего вмешательства лорд Бейлиш надежно защищал бы Долину. Я не могу позволить, чтобы это продолжалось. – Он поднял руку, призывая своих людей. – Взять ее.

Это мой шанс. Бриенна шагнула вперед, и, к ее величайшему удивлению, сир Хиль последовал за ней.

– Милорд Ройс, - сказала она, выдохнув клуб пара. – Прошу прощения, но мой долг остановить вас.

Лорд Нестор в замешательстве замер. Он огляделся и увидел не только Бриенну и сира Хиля, но еще и Пода (из его раны текла кровь, но он все равно держался бодро и выглядел упрямее многих упрямцев, включая саму Бриенну), и Братство, и леди Бессердечную, которая все еще стояла с открытым лицом. Лорд-стюард Долины содрогнулся, понимая, что его приказ приведет к еще большим неприятностям, и решил сменить тактику.

- Может быть, вы согласитесь на добровольное помещение под арест… пока обстоятельства не прояснятся? Вашим… сподвижникам не причинят вреда, за исключением дикарей, которые должны немедленно убраться отсюда, и еще тех, кто отрубил руку лорду Темплтону. Их доставят в Девять Звезд для суда, и…