Жеребец оказался не так уж плох, не хуже любой другой лошади, и вскоре Сандор быстро скакал на юг. После долгих блужданий по окружным дорогам он уже и забыл, что такое скорость. Сандор привык к Неведомому, и ему приходилось все время стегать своего нового коня поводьями, когда тот замедлял бег или пытался сойти с дороги. Этот жеребец был выучен скорее для прогулок - не то что Неведомый, боевой конь, привычный к быстрой езде, к долгим путешествиям, единственный друг Сандора во всем белом свете. Но жаловаться не приходилось. Его жизнь и смерть наконец принадлежали ему одному. Теперь он сам себе хозяин. И так будет до самой смерти.

Через шесть дней пошел снег. Сандор всего один раз видел снег так далеко на юге, когда был совсем маленьким, - одно из немногих счастливых детских воспоминаний. Он играл, бегал, визжал от радости и строил снежные замки вместе с Алиенор. Это случилось еще до того, как он обгорел, значит, тогда ему было не больше четырех лет, и воспоминание было таким нечетким, что казалось всего лишь сном. Но на этот раз его наполняли не горечь и боль, а радость, которую он чувствовал тогда. Может, скоро свидимся, сестренка. Интересно, есть ли на том свете снег, подумалось ему. Все ж лучше, чем огонь.

Наконец вдали показался город, окутанный туманом, дымом и снегом. Шпили Красного замка упирались в низкие облака. Даже отсюда Королевская Гавань казалась настороженной, готовящейся к обороне, но все равно уязвимой, и это зрелище пробудило неприятные воспоминания. По крайней мере, проклятая река не горит. Если прибавить скорость, можно к вечеру добраться до городских ворот. Сандор надеялся, что ему удастся затеряться в толпе беженцев. Его не радовала перспектива застрять в неспокойной, голодающей столице, ожидая, когда сюда с огнем и мечом заявится еще один претендент на трон. Но это все лучше, чем ждать его в открытом поле, под высокими городскими стенами. Эти стены еще никому не удавалось проломить. Этому так называемому Эйегону никогда не взять город, если у него нет под рукой великанов.

Губы Сандора сжались в твердую, мрачную линию. Пес приполз за объедками. Вполголоса выругавшись и не обращая внимания на пульсирующую боль в ноге, - рана опять открылась, и бриджи были запачканы кровью, - он пинком послал коня в галоп и поскакал по направлению к столице.

К тому времени, как Сандор пересек тень, отбрасываемую огромными стенами, и остановился у Драконьих ворот, солнце уже село. В холодном багровом небе кружились снежные хлопья. Если он взберется на холм Рейенис и поедет по улице Сестер, это будет самый короткий путь к Великой Септе Бейелора. Сандор не собирался заявляться в замок и требовать себе свои прежние покои, так что ночевать придется рядом с септой. Там столько воробьев, что никто и не заметит еще одного оборванного нищенствующего брата. Кроме того, если он собирается выступить чемпионом Веры на суде над королевой, то пора уже действовать.

На стенах не оказалось ни одного золотого плаща, и Сандор почти сорвал себе голос, пока наконец ему ответили. Из окна, сжимая в руке рог с выпивкой, высунулся потрепанный стражник и с подозрением уставился на него.

- Чего надо?

- Чашу вина, потрахаться как следует и чтобы лето не кончалось. А ты как думаешь? Дай мне пройти.

Стражник поскреб бороду.

- Уже комендантский час.

- Комендантский час начинается после вечерних колоколов. А ну шевелись, дырка от жопы!

- Нечего так со мной разговаривать. В городе и без тебя бродяг хватает. Нам не нужен еще… седьмое пекло!

Резкая перемена в голосе стражника была вызвана тем, что Сандор сорвал с себя капюшон и дал себя разглядеть как следует. Золотой плащ вытаращился так, что у него чуть глаза не вылезли из орбит, - значит, понял, с кем имеет дело.

- Ты ж вроде помер, - наконец выдавил он.

- Нет, не помер. А вот ты скоро помрешь, если не откроешь эти блядские ворота.

Сандор уже и забыл, как это приятно, когда людишки мечутся, выполняя его приказы. В жизни есть гораздо более опасные вещи, чем это сборище подонков. Он прошел под скрипучей решеткой и двинулся по узкому мощеному переулку.

Королевская Гавань не изменилась – те же особняки, дома, лачуги, переулки, беседки, ворота, амбары, лавки, лотки, таверны, бордели, постоялые дворы, выстроенные из дерева и кирпича, соломы и камня. Сандор в свое время неплохо изучил самые трущобные кварталы города и знал, где промышляют карманники и головорезы. Но сейчас даже городские отбросы затихарились; все попрятались по углам, и город как будто вымер.

К тому времени как Сандор поднялся по улице Сестер и, пошатнувшись, спешился перед Великой Септой Бейелора, было уже совсем темно и очень холодно. Он едва мог ступать на больную ногу, и его посетила мрачная мысль: вот это будет зрелище – пес, прыгающий на одной ноге. И с чего бы септонам пускать его в храм? Кругом полно целых и невредимых Сынов Воина, и у каждого из них гораздо больше шансов обеспечить Вере желаемый приговор. Кровожадные мудаки, вот они кто. Впрочем, Сандор вовсе не был этим недоволен.

Оставив лошадь, Сандор похромал вверх по широким мраморным ступеням. Ему было наплевать, что коня могут украсть, разве что в этом случае придется заплатить двойную цену, чтобы выкупить Неведомого. В глубине души Сандор понимал, что он все равно не вернется. Конь сделал свое дело. Теперь ему нужно сделать свое.

У ворот несли дозор несколько Честных Бедняков, и Сандору пришлось сдать меч и кинжал, прежде чем ему позволили войти. Они бы вообще его не пустили, но он услужливо напомнил им, что в божьем доме всем должны быть рады. Гадая, что его ждет, он вошел внутрь.

В септе царил полумрак, озаренный светом тысячи свечей. Вокруг Сандора, словно неспокойное серое море, двигались призрачные фигуры септ, септонов, Праведных, нищенствующих братьев, молчаливых сестер, Сынов Воина, Честных Бедняков и воробьев. Кто-то пел молебны или занимался самобичеванием, остальные простерлись на холодном мраморном полу или укрылись в боковых нефах в тихой молитве. Решив найти Верховного Септона и выложить ему историю своих злоключений, Сандор направился в главное святилище, но не проковылял и дюжину ярдов, как кто-то назвал его по имени.

Он с удивлением обернулся – и решил, что спит и видит сон, потому что из ризницы появился Старший Брат и направился прямо к нему. У монаха был такой же изумленный вид, как и у Сандора.

- Друг мой, - тихо сказал он. – Ты припозднился.

- Сам знаю. – Сандор оперся о ближайшую статую. – А ты что здесь делаешь?

- Я приехал сюда, как только покинул Долину. После того, что там произошло, возвращаться на Тихий остров было небезопасно. Кроме того, я провел сложное и опасное расследование, о котором мог рассказать только высшим служителям Веры. – Старший Брат внимательно посмотрел на него и нахмурился. – Ты ранен.

- Опять нога. Мне нужно, чтобы ты взглянул на нее, прежде чем я наконец-то вновь встречусь со своим братом. У тебя есть какие-нибудь предположения, когда это может случиться?

- Рендилл Тарли с десятью тысячами воинов движется к столице из Рогова Холма. Он стал новым мастером над законами в Малом совете, а поскольку Маргери Тирелл и ее кузины находятся под его защитой, их не отпустят для присутствия на суде, пока он не вернется. Он рассчитывает быстро отбросить войско самозванца, но война диктует свои условия. Суд над Серсеей может случиться и раньше, но это навряд ли.

- Вот дерьмо. То есть, пока Эйегон Таргариен не затолкает свой член нам в глотку, Вера не начнет шевелиться?

Старший Брат укоризненно взглянул на него, и Сандор подумал - еще хорошо, что септы, стоящие поблизости, не услышали.

- Извини, - проворчал он. – Ну ты понял, что я имел в виду.

- Рендилл Тарли и его армия – единственные защитники Королевской Гавани, потому что и Ланнистеры, и Тиреллы лишились своей мощи. Без него мы точно потерпим поражение. При таких обстоятельствах Его Воробейшество принял решение подождать.

Знаю я, как лорд Тарли защищает слабых.