Джон выломал последнюю дверь и ввалился в комнату. Он узнал эти покои – здесь жила Вель. Огонь погас, тростник был скользким от крови, а со всех сторон напирали упыри, таращась пустыми глазами. На полу лежала мертвая женщина, невысокая и крепкая, а еще две девушки стояли на коленях. Одна из них Вель. А вторая показалась ему пугающе знакомой… Арья?

Не важно. Джон взмахнул Длинным Когтем. Неживая плоть с тошнотворным хлюпаньем падала на пол, и по комнате разнесся трупный смрад.

Вель, дико озираясь, вскочила на ноги. На ней был черный плащ, сапоги и бриджи, и вся она была так растрепана, как будто тоже сражалась на Стене, - зная одичалых, Джон в этом не сомневался. Она думает, что я – нечистая сила.

- Ты кто? – крикнула Вель. – Что… что происходит?

Тут она разглядела его лицо под капюшоном, стеклянные руки, пылающий меч и вскрикнула так громко, что могла бы пробудить и мертвого.

Джон едва успел убрать Длинный Коготь, как Вель, совершенно потерянная, - такой он ее никогда не видел, принцесса одичалых всегда была такая холодная и собранная (впрочем, и она никогда не видела его в таком виде), - рухнула в его объятья. Рыдая, она поцеловала его в губы, раз, и другой, и на несколько неловких мгновений крепко обняла его, а потом к ней присоединилась девочка, которая была очень похожа на Арью.

- Милорд, - истерически заверещала она, - милорд, это я! Я Джейни, Джейни Пуль. Мы с вами вместе жили в Винтерфелле, я дружила с Сансой. Не бейте меня! Вы спасли нас, вы спасли нас! Пожалуйста, не бейте меня, не бейте! – В ее голосе звучал животный страх.

- Да не трону я тебя, - ничего не соображая, ответил Джон, но ему не удалось договорить, потому что Вель снова поцеловала его. Сверху все еще доносились крики, а он не мог ничего сделать, потому что девушки вцепились в него словно клещами. Он как можно мягче отстранил их и взбежал наверх.

Совершенно точно, это кричала Селиса. Джон ускорил бег. Если даже половина из того, о чем написал в своем письме Болтонский Бастард, правда, то вряд ли Станнис вернется за ней. Но все-таки она - гостья Ночного Дозора и живет под его кровом. Джон преодолел последние ступеньки, миновал двух людей королевы, у которых шеи были свернуты так, что они смотрели в потолок, лежа на животе, и вбежал в сломанную дверь.

Селиса стояла на коленях, ее всегда аккуратно уложенные волосы висели растрепанными прядями. Королева кричала и пыталась оттащить полоумного шута с татуированным лицом, склонившегося над маленькой фигуркой. В середине комнаты горел упырь, отрубленная рука ползла по полу в сторону королевы. Джон услышал хлюпанье и хруст. Он рубанул руку Длинным Когтем; рука замерла, но звук продолжался. Тогда Джон понял, что маленькая фигурка – это принцесса Ширен, а шут грызет ее лицо.

От отвращения Джон еле мог сдвинуться с места. «Это существо опасно, - вспомнил он слова Мелисандры. – Я много раз видела его в пламени: вокруг него черепа, и его губы красны от крови». Когда мертвец выломал дверь, несчастный безумец, видно, лишился последнего рассудка. Но Джон тут же подавил жалость. Он отпихнул Селису в сторону и нанес удар; раскрашенная голова Пестряка покатилась по полу, сжимая в зубах клочки серой плоти.

Ширен была еще жива, но едва дышала. Ее окаменевшая щека и часть шеи были отгрызены, на тростник лилась кровь. Дитя нечисто! Теперь все, кто находился в комнате, могли заразиться серой хворью, и Селиса, рыдающая над дочерью, скорее всего, уже больна. Мне нужно сжечь их обеих. Те немногие дозорные, кто выживет после падения Стены и светопреставления, не должны погибнуть от этой серой заразы.

Пока Джон раздумывал, Селиса подползла к нему и обняла его колени окровавленными руками.

- Сир… храбрый сир… я так вам благодарна, и буду вечно благодарна… я сделаю вас лордом, клянусь, лордом…

- Отойдите от меня. – Джон не боялся заразиться, но все остальные могут подцепить болезнь. – Немедленно, ваше величество.

Селиса узнала его голос. Она подняла голову, вгляделась, побледнела и лишилась чувств. Впрочем, после всего того, что случилось, Джон не мог ее за это винить.

Он перешагнул через нее и склонился над Ширен. В конце концов, Селиса уже прикоснулась к нему; слишком поздно оберегаться. Девочка угасала, страдая от боли и страха, но, подняв глаза и увидев его лицо под капюшоном, улыбнулась.

- Лорд Сноу, - робко прошептала она. – Это вы. Вы спасли меня.

- Да, миледи. – Джон сразу понял, что ничем не сможет ей помочь. Он молча взял ее маленькую ручку своей черной рукой.

Ширен вздрогнула.

- Холодно. – Ее кожа была белой, как мел, веки трепетали. – Почему у вас такие холодные руки, лорд Сноу?

- Ну, меня все-таки зовут Сноу, - попытался пошутить он. Это не так. – Не бойтесь, миледи. Скоро вам станет тепло.

- Правда? – Ширен так доверчиво смотрела на него голубыми глазами, что у Джона защемило сердце. – Я… я скучаю по Драконьему Камню. Там всегда тепло. Мы там играли. С Эдриком. В саду. – Она дышала все чаще и чаще. – И с Деваном иногда. Там было светло. И хорошо. Пестряк не обижал меня. И теперь. Он не хотел. На дне морском… у меня будет платье из серебристых водорослей… и пойдет дождь…

- Да, - отозвался Джон, с трудом сохраняя спокойствие. – Пойдет.

Ширен улыбнулась.

- Я рада, что вы здесь, лорд Сноу. Я рада.

- Я тоже, миледи. – Он чувствовал себя так, как будто нож Марша снова вонзился ему в живот и повернулся в ране.

Ширен снова улыбнулась, вынула руку из его черных пальцев, сложила руки на груди, словно читая молитву перед сном, и закрыла глаза. И умерла, спокойно и тихо, будто и вправду уснула.

Джон стоял на коленях рядом с ней, не в силах шевельнуться от горя. Селиса начала приходить в себя. Ей не нужно это видеть, не сейчас. Он встал, взял королеву на руки и отнес ее вниз. Дурак. Тебе следовало бы сжечь ее. Но он – не Мелисандра.

В ушах звенела неестественная тишина. Он положил Селису в укромный угол, оглянулся в поисках упырей, но, кажется, в башне больше ни одного не осталось. Джон понимал, что ничего еще не закончилось. Все только началось.

Двигаясь, словно во сне, Джон вышел из Королевской башни во двор. Небо все еще было залито красным, золотым и оранжевым заревом, переливающимся, словно юбка танцовщицы. Это был единственный источник света. А единственным звуком был треск пламени.

В нескольких футах от него над мертвым телом склонилась Мелисандра. Она не грызла лицо трупа, а закрывала ему глаза – в них уже угасало страшное голубое свечение, и, судя по дымящемуся клинку рядом со жрицей, ей пришлось самой убить его. Так много трупов, и все они восстанут. Джон узнал мертвого. Это был Деван Сиворт, юный оруженосец Мелисандры. Мальчик был так предан ей. Джон надеялся, что он теперь бегает в саду рядом с Ширен.

При звуке шагов Мелисандра подняла глаза. Увидев Джона, она осталась стоять на коленях и склонила голову.

- Милорд, - промолвила она. Ее низкий голос превратился в тихий шепот. – Мой король.

- Ваш король погиб. – Джон остановился рядом с ней, погрузив дымящийся кончик Длинного Когтя в замерзшую грязь. – Вы убили Призрака.

- Ради вас, разве вы не поняли? – словно завороженная, произнесла Мелисандра. – Только смертью можно заплатить за жизнь, и если бы не я, вы навсегда остались бы в теле волка. Теперь я вижу, теперь я ясно вижу, почему Рглор привел меня на Стену. Теперь я поняла, почему мои огни и предсказания были неверными. Все это время я была уверена, уверена, что Станнис Баратеон – возрожденный Азор Ахаи… но нет, лорд Сноу. Это вы.

- Мне все равно, как вы меня называете, - сказал Джон. – При падении Стена уничтожила орду Иных, что стояли перед нашими воротами, но скоро придут новые полчища этих тварей. А я уничтожил Стену - единственное, что их сдерживало. Скажите мне, миледи, если вы так много знаете, что теперь нам нужно? – Он не стал рассказывать жрице о том, что узнал про Рог Рассвета. Пора понять раз и навсегда, кто она – пророк или просто удачливая мошенница.