Вся эта история, очевидно, сильно расстроила леди Бессердечную, и Торос прервал рассказ, прежде чем Санса смогла задать вопросы. Она была опечалена тем, что ее мать снова предали, – леди Бриенна поклялась служить ей, но вместо этого переметнулась к Цареубийце. Может быть, она до сих пор ищет Сансу, но одним богам известно, с какой целью. Торос сказал, она большая и невиданно сильная, к тому же владеет мечом не хуже мужчины. Санса очень надеялась, что они ее не встретят.

Разбойники шли все утро и, когда солнце поднялось высоко над головой, укрылись в пещере. Если им придется идти в Долину пешком, следующая зима настанет раньше, чем они доберутся до места, но Джек-счастливчик – так звали одноглазого деревенщину – был уверен, что скоро им представится возможность украсть лошадей. Отсюда не больше шестидесяти миль до Кровавых Ворот, самое большее сто миль, а если они найдут лошадей и не пойдет снег, то смогут добраться за неделю. Неделю. Вряд ли этого времени хватит, чтобы решить вопрос жизни и смерти.

- А что если нас не пустят через Кровавые Ворота? – спросила Санса у Тороса, когда они вновь пустились в путь. – Такое вполне возможно. – Разумеется, Петир уже знает, что она натравила на него Веру, к тому же сама она исчезла с сиром Шадриком, так что неудивительно, если все в Долине заперли окна и двери, как поступали всю войну.

- Придется пробираться через Лунные горы, - ответил Торос, выдыхая серебристое облачко. Снега не было, но небо было холодным, мрачным и низким, и даже линялая розовая ряса жреца ярким пятном выделялась на сером фоне.

Сир Джендри фыркнул.

- Ага, чтобы нас зарезали дикари? Ничего себе план.

- Ты что, боишься горстки жалких козоебов, парень? – поддел его Джек-счастливчик. – На твоем месте я больше боялся бы самого пути через горы. А если нас там застанет буран – мало не покажется.

- Ну, кое-кто из нас точно не умрет, - пошутил Энгай, сперва удостоверившись, что леди Бессердечная не слышит. – Мы все можем замерзнуть насмерть, и наши уши пустят на ожерелья, а ей-то ничего не будет. Жаль будет, коли я помру и не увижу, как Бейлиш обосрется, когда она заявится к нему на порог.

Уши пустят на ожерелья. Санса внезапно вспомнила Челлу, суровую дикарку, которая состояла в охране ее лорда-мужа в Королевской Гавани. Она была из клана Черноухих, а еще на службе у Беса были Раскрашенные Псы, Обгорелые и Каменные Вороны. Санса не знала, как Тириону удалось заполучить их верность, но горцы на самом деле были верны ему, грубо, по-дикарски, но все-таки верны. А я все еще жена Тириона.

У Сансы в голове возник набросок плана, но она решила никому о нем не говорить. Вполне возможно, он и не понадобится. Если она выйдет к Кровавым Воротам и назовет свое имя, ее обязательно пропустят, но тогда придется раскрыть присутствие Братства, а с этим все гораздо сложнее. Она до сих пор не могла решить, что хочет сделать с Мизинцем. Именно он научил ее, что один кинжал, спрятанный в рукаве, стоит больше, чем дюжина кинжалов на виду. Братство было ее оружием, а Санса не хотела входить в крепость безоружной.

Стало заметно холоднее, и Санса не могла не вспомнить Пса. Вернулся ли он туда, где их захватили разбойники? Они подстрелили его коня. Может быть, он тоже бредет пешком в непогоду, раненый и одинокий, а за ним по пятам бредут волки. От этой мысли ей стало больно. Почему он не пошел со мной? Почему я не пошла с ним?

Она знала ответ. Потому что ни один из нас не мог поступить иначе. Мы никогда не сможем освободиться от своих призраков, если не встретимся с ними лицом к лицу. Но стоит ли это той цены, которую им пришлось заплатить, - только время покажет.

Вскоре ее догнал Джендри и пошел рядом с ней. Он был хорошим спутником, только все время молчал и хмурился. Сансе отчаянно хотелось расспросить его о сестре, но она не могла придумать, с чего начать. Однако ей не пришлось долго раздумывать, потому что Джендри внезапно сказал:

- Вы не больно-то похожи на нее. На Арри.

Для Сансы эти слова прозвучали, как укор.

- Мы никогда не были похожи. Она более… необузданная, чем я. И более храбрая.

Джендри обдумал ее ответ.

- Да, она такая, - наконец согласился он. – В смысле, необузданная. Но если бы вы не были такой же храброй, вряд ли бы остались в живых.

Разве я храбрая? Санса очень старалась быть храброй, но большую часть времени ей было страшно.

- Спасибо, - еле выговорила она. – А как вы… как вы познакомились с Арьей?

Бык смущенно пожал плечами.

- В дороге. Йорен вез нас на Стену. По крайней мере, меня. Вряд ли Арри… Арья пришлась бы там ко двору. Если бы на нас не напали львы, он отвез бы ее в Винтерфелл.

- Но вы…

- Йорен погиб, а мы оказались в Харренхолле, - продолжил Джендри. – Нам удалось сбежать, после того как она заварила ласкин суп с этим своим жутким дружком-лоратийцем, которого она спасла от огня. Она, да я, да еще пекаренок. Она перерезала стражнику Болтонов глотку, увела лошадей, и мы дали деру. – В его голосе слышалось уважение и восхищение.

- А потом?

Джендри снова пожал плечами.

- Пирожок остался в гостинице «Коленопреклоненный», а я остался с Братством. Только меня посвятили в рыцари, как заявился ваш жуткий дружок, снова убил Дондарриона и сбежал с ней. Проклятая блядская псина.

- Не говорите так о нем, - попросила Санса. – Пожалуйста.

Джендри взглянул на нее, то ли удивляясь, то ли злясь.

- Я буду говорить о нем, что захочу. Когда я увидел, что он увез ее… может, я всего лишь бастард, разбойник и ученик какого-то глупого кузнеца, но я никому бы не позволил обидеть ее. Хотите верьте, хотите нет, м’леди, но это правда, и я готов поклясться в этом перед любыми богами, какими захотите. А этот пес увез ее… и, насколько я знаю, опять вернул Кровавым Скоморохам, от которых мы только что сбежали… Я побежал за ней что есть мочи, да не догнал. Я не знаю, где она, что с ней, жива она или погибла. Надо было ей перерезать Клигану глотку. Этого я ему никогда не прощу. Никогда.

Санса не ответила. Наконец она сказала:

- Но он не причинил ей вреда. Он сказал, что хотел вернуть ее за выкуп моей… нашей леди-матери. Еще раньше.

Джендри упрямо смотрел на нее.

- Он-то сказал, да не сделал.

- Если бы сделал… Арья оказалась бы на Красной Свадьбе. – И я бы там оказалась, если бы тогда сбежала из Королевской Гавани. Если бы Робб приехал и спас меня, я каждую ночь молилась об этом. От этой мысли у Сансы тошнота подкатила к горлу.

Джендри не нашелся, что ответить; у него был такой же несчастный вид, как и у нее. Разговор заглох, а Санса чувствовала боль в груди оттого, что страстно желала поговорить с матерью. О том, как сильно ей нужны ее объятия, как жестоко, что она и здесь, и не здесь. Наконец она собралась с духом и подошла к леди Бессердечной, в молчании прохаживающейся между мерзлых деревьев.

- Матушка, - тихо сказала Санса и коснулась перевязанной руки трупа. – Я люблю тебя. – Она знала, какое смехотворно малое облегчение приносят эти слова, но не могла не произнести их.

Как и всегда, леди Бессердечная не приняла, но и не отвергла прикосновение Сансы. Может, это всего лишь игра воображения, но Сансе казалось, что все, что осталось живого в Кейтилин Старк, стало чуть заметнее, когда она увидела одну из своих дочерей живой и здоровой, и Санса очень хотела этому верить. Может, вокруг холод и тьма, но теперь они вдвоем.

Немногим ранее им пришлось поспешно затаиться при виде патруля Фреев, - это лишний раз напомнило о том, что есть еще много опасностей, с которыми им придется столкнуться на пути в Долину, - и Санса своими глазами увидела, какой чужой для нее стала леди Бессердечная, как в каждой мышце ее истерзанного тела зазвенела ненависть, и от этой ненависти, казалось, сам воздух стал черным. Санса попыталась представить, какими были последние мгновения жизни ее матери, и, представив, вся сжалась от ужаса. Ярость, безумие, чудовищное по своей подлости предательство. Каково это – видеть, как Робб шатается и падает, видеть его кровь, кровь своего первенца, единственного из сыновей, кто еще не погиб. Как она отчаянно закричала, запрокинув голову, но криком не выразить тех мук, что она испытала, и ее душа кричит до сих пор. На ее щеках царапины и кровавые слезы. Скорбь, прах и смерть. Пусть ей станет легче. Хоть немного.