Семь преисподних. Он испытал несказанное облегчение, когда настал рассвет, но был удивлен и даже слегка встревожен, вновь увидев орла. «Это просто сказки, - напомнил он себе.– Не может орел за нами следить, это всего лишь птица».
Давос разбудил Векса, и они позавтракали на скорую руку. Хрупкий перламутровый свет стекал по плечам гор. Настало время выбрать, где им взбираться наверх, и Давос видел только один вариант – там, где долина поднималась вверх, переходя в ледяную пустошь. У них были с собой костяные топоры и медвежьи когти, с их помощью можно взбираться по льду, но не по камням.
День был безоблачный, и солнце било прямо в глаза. Давос, щурясь, карабкался наверх, вырубая ступени во льду и иногда поглядывая назад, чтобы убедиться, что Векс идет за ним. Дурак, этот мальчишка чувствует себя гораздо увереннее, чем ты.
Наконец, к полудню они взобрались на вершину ледника и остановились перекусить; оба смертельно проголодались. Отсюда можно было увидеть испещренный пещерами ландшафт Скагоса - заснеженные горы и бесплодные долины. Не было видно никаких признаков человеческого присутствия, ни единого столба дыма.
- Пора, - вздохнув, сказал Давос. – Как насчет того, чтобы идти впереди, малыш? Я уже почти ослеп от этого блеска.
Векс пожал плечами, соглашаясь, и повел их через ледниковые отложения вниз в каменистую лощину. Снега намело выше колен, поэтому им приходилось прыгать с валуна на валун, словно дрессированным обезьянам. Орел все еще над нами.
И снова Давос приказал себе не обращать на него внимания, но он не прожил бы так долго, если бы игнорировал свои инстинкты. Нужно где-то спрятаться. Но где? Здесь нет деревьев, и неизвестно, где тут можно разжиться пищей.
Наконец они достигли дна лощины, и Давос услышал впереди шум. Когда они с Вексом миновали последнюю россыпь камней, он почувствовал дуновение водяной пыли и сразу понял, что они сейчас увидят. Перед ними со скалы изливался огромный водопад в несколько сотен футов высотой, взрываясь клубами замерзающего тумана, который застывал на камнях, словно кружево. Грохот стоял оглушительный.
А теперь куда? Давос думал, что они идут более или менее по прямой, но он не знал, есть ли на Скагосе какие-нибудь поселения, – и не был уверен, что хочет об этом знать. Они шли этим путем, потому что так было заведено. Если идти достаточно долго, то в любом случае что-нибудь да встретится. Или кто-нибудь.
Векс хлопнул в ладоши.
- Что? – спросил Давос, встрепенувшись.
Мальчик указал на узкий лаз в пятнадцати или двадцати футах наверху. Вниз спускалась мерзлая пеньковая веревка, привязанная к камню.
- Матерь, смилуйся над нами, - пробормотал Давос. Лаз выводил на узкую тропу, которая явно была вырублена в горе человеком, а не создана силами природы. Вдоль тропы натянуты канаты, обеспечивающие более или менее безопасный проход для сильного человека, который не боится высоты. Но вот вопрос - куда ведет эта тропа.
Что ж, делать нечего.
- Пойду первым, - сказал Давос Вексу. – Если заметишь что-нибудь подозрительное… - Что тогда? Беги и зови на помощь? – Ни в коем случае не иди за мной.
Векс снова кивнул, и Давос, стиснув зубы, обеими руками схватился за веревку. Можно попробовать осторожно подняться, отклонившись назад и упершись ногами в скалу. Как только Давос оторвался от земли, его плечи заныли, и сразу стало ясно, насколько он уязвим. Если наверху прячется лучник, то Давос станет для него легкой мишенью.
После мучительного подъема под наблюдением Векса и орла ему все-таки удалось забраться наверх. Он с облегчением выпустил веревку, чувствуя, что содрал кожу до волдырей даже сквозь перчатки, и дал сигнал мальчику. Похоже, следующая ночка будет не такой тихой.
Через некоторое время над краем скалы показалась голова Векса, и Давос протянул ему руку.
- Надеюсь, в тебе есть пара капель козлиной крови, малыш.
Векс издал дребезжащий звук, который означал смех, и Давос удивился этому: он думал, что немые вообще не издают никаких звуков. Он улыбнулся мальчику в ответ и схватил одну из веревок, чтобы продолжить путь.
Давос не помнил, как долго они ползли вперед. В какой-то момент они оказались практически над водопадом, и сердце замерло у него в груди, когда канат едва не выскользнул из рук. Снять бы перчатки, чтобы схватиться получше, но тогда он точно отморозит руки. Он беспокойно взглянул на солнце. Еще этот проклятый орел.
К тому времени как они добрались до следующего заливного луга, тени уже начали сгущаться. Этот луг был меньше, по краям стояли грубо вытесанные каменные бабы с жуткими лицами, и их взгляд заставил Давоса поежиться. Не хочу оставаться здесь на ночь. Как далеко нам позволят зайти, прежде чем ловушка захлопнется?
Он шагнул вперед, положив ладонь на рукоять меча. Есть ли здесь с кем сражаться или придется воевать с призраками? Или, может…
Векс закричал.
Это был придушенный, почти звериный вопль, и вполовину не такой громкий, как могло бы быть, но совершенно определенно, это был крик ужаса. Давос резко обернулся и тут же увидел, в чем дело. Мальчик стоял на коленях, сжимая стрелу с серым оперением, которая вонзилась ему в плечо почти до половины.
Давос схватился за меч, и едва успел вынуть его из ножен, как что-то сильно ударило его в спину. Он пошатнулся, но не упал, и ухитрился выхватить клинок как раз вовремя, чтобы отразить удар каменного топора, который обрушила на него какая-то воющая тень. Он успел увидеть темные бешеные глаза, оскаленные зубы, темно-синие полосы на лице. Удар следовал за ударом. Вдруг Давос поскользнулся, жгучая боль пронзила его лодыжку, и он упал, все еще отбиваясь.
Скагосцы все-таки добрались до них.
========== Алейна ==========
Она открыла ставни, и холодный воздух зимним поцелуем коснулся ее лица. Сквозь слюдяное окно, покрытое морозным узором, виднелось Копье Гиганта, его вершины утопали в хмурых облаках. Большой двор внизу был пуст, только дворняга копалась в грязи в поисках объедков. Замок Ворота Луны больше, чем Орлиное Гнездо, и гораздо более населенный, так что такая тишина для него нехарактерна, но вчерашний пир затянулся до утра. Поэтому сегодня обитатели замка встанут поздно, жалуясь на похмелье и несварение желудка.
Все, кроме меня. И отца. Алейна вздрогнула. Пир получился роскошным, любая юная девушка могла бы только мечтать о таком празднике. Война не коснулась плодородных полей Долины, и год выдался урожайным. Чертог был ярко освещен свечами в канделябрах и вделанными в стены факелами. Слуги сновали туда-сюда, разнося кувшины с вином и бессчетные блюда с кушаньями, сдобренными специями, подливами, острыми закусками, кремами, соусами и гарнирами. Миранда Ройс была в своей стихии, ей удалось поговорить с каждым гостем, от земледельцев со скромных хуторов до самих лордов Хартии. Присутствовали все, кроме сира Лина Корбрея. Алейна знала причину его отсутствия. На людях Корбрей продолжал играть роль самого заклятого врага лорда Петира Бейлиша, но на самом деле Бейлиш прибрал его к рукам, предоставляя ему золото, мальчиков и возможность убивать сколько душе угодно. Не один он такой. Мизинец управляет всеми нами, как марионетками.
Алейна снова вздрогнула. Этот пир был задан не только в честь праздника урожая, но также чтобы представить избранной знати Долины молодого Гаррольда Хардинга, воспитанника леди Аньи Уэйнвуд. Моего суженого. По правде говоря, она едва осмеливалась даже подумать об этом, но ее отец выложил ей весь свой план. Лорд Роберт болен и скоро умрет, поэтому Гаррольд, последний представитель рода Джаспера Аррена, в ближайшем будущем станет лордом Орлиного Гнезда и Защитником Долины. Когда это случится, я выйду за него замуж и открою свое настоящее имя. Отец обещал, что когда я появлюсь в септе с распущенными рыжими волосами и волчьим плащом на плечах, каждый лорд тотчас поклянется завоевать для меня мой родовой титул.
Алейна отвернулась от окна и отошла в дальний угол комнаты, чтобы найти убежище в тепле одеял. Гарри Наследник не показался ей неприятным – скорее наоборот. Он высокий, стройный и гибкий, с копной густых светлых волос. У него голубые глаза, открытая улыбка, и он легко сходится со всеми, особенно со служанками. Он поцеловал Алейне руку, сказал, что она красавица, и добрых два часа сидел рядом с ней за столом, развлекая ее забавными и малопристойными историями о высокопоставленных лицах, которые присутствовали на пиру.
