Сандор снова пригнулся, но пропустил скользящий удар, содравший с левого плеча длинный лоскут кожи. Ерунда. Он зловеще усмехнулся и отплатил гораздо более действенным способом. С тремя футами стали в животе не поспоришь.
Остался только один. Этому слабаку лучше прямо сейчас начинать молиться, он как раз успеет закончить к тому моменту, когда встретится с Неведомым…
То, что произошло дальше, Сандор едва успел заметить. Один из Сынов Воина, разумно рассудив, решил, что сейчас самый подходящий момент, чтобы действовать. Он бросился к Сансе, обхватил ее за талию и потащил к выходу. Дверь хлопнула, внутрь ворвался снежный вихрь, и они исчезли.
Все прочие мысли тут же вылетели у Сандора из головы. Он отпустил своего противника, перепрыгнул через перевернутый стол и рванулся к выходу, не обращая внимания на суматоху, царившую в таверне. Сандор плечом высадил дверь, огляделся и тут же заметил Сына Воина, который усаживал на коня упирающуюся Сансу. Мысленно попросив прощения у Старшего Брата, Сандор напал.
Сын Воина обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть перед собой пятнадцать стоунов очень, очень разъяренного пса, и едва успел отразить удар Сандора. На их плащи и капюшоны падал снег.
- Ты… совсем… спятил? – тяжело дыша, произнес он. – Я увезу девушку в безопасное место… подальше от тебя и Бейлиша…
Сандору было наплевать. Ему следовало бы прикончить оставшегося рыцаря Аррена, но у него не было времени на сожаления – он пожалеет об этом позже, когда этот говнюк всем разболтает о них и пустит по их следу всю Долину. Что касается Сыновей Воина, их не обязательно убивать. Достаточно, чтобы они просто убрались восвояси.
Сандор поскользнулся. Санса что-то кричала ему, но он не слышал. Он уклонился от одного удара, потом от второго, получил еще одну неприятную царапину и всем весом навалился на своего противника, швырнув его в припорошенную снегом грязь. Это позволило ему выиграть несколько секунд, и Сандор не стал тратить их даром. Он стащил Сансу с коня, перекинул ее через плечо, словно мешок с бобами, и кинулся бежать.
От дома к дому разносились крики. Да уж, наделали мы тут шуму. Видимо, придется уходить в леса, но что из этого выйдет, неизвестно. Одна надежда на то, что, если они поедут на юг, погода станет получше, но мысль о том, чтобы вернуться в Королевскую Гавань с пташкой за пазухой, казалась Сандору слишком мрачной шуткой, чтобы над ней смеяться. Лучше бы вернуться с головой Беса. Тогда бы его стерва-сестрица сделала бы меня лордом. Лорд Сандор из дома Клиганов, неплохо звучит. Если Грегор мертв, права на земли и титул принадлежат Сандору, но он скорее бы искупался в ванне, полной дикого огня, чем снова вернулся в это проклятое место. К тому же Грегор не мертв, вот в чем загвоздка.
Санса стучала кулачками по его раненому плечу, и Сандор был от этого не в восторге, но не мог велеть ей прекратить. Он ворвался в конюшню. Ее лошадь придется оставить; пусть считают это платой за беспокойство. Оставаться здесь точно нельзя.
Сандор опустил Сансу на охапку сена, схватил сбрую и седло и оседлал жеребца. Как раз вовремя. У дверей конюшни уже маячили Сыны Воина и последний оставшийся в живых рыцарь Долины, а за ними – толпа местных. Правда, никто из них не рискнул встать на пути у Сандора, когда тот усадил Сансу в седло, сам вскочил следом и пнул огромного вороного коня так сильно, что тот заржал. Они понеслись по узким переулкам, а людишки врассыпную разбегались по сторонам.
У Сандора не хватило духу оглянуться. Ему и так приходилось напрягать все силы, чтобы справиться с Сансой и Неведомым, да тут еще снег. Они петляли и виляли между домами, сбивая пушистую снежную пену, пока наконец не выехали в открытое поле. Снег валил и валил, но, по крайней мере, между тяжелыми облаками уже были видны просветы. Сандор подумал – а может, было бы лучше просто отойти в сторону и позволить, чтобы Сансу увез прямолинейный и чрезвычайно добродетельный рыцарь с радужным мечом; это, небось, было бы ей больше по душе. А потом у него мелькнула мысль – тогда уж лучше просто отрубить самому себе голову и покончить с этим.
Он не помнил, сколько они ехали. Неведомый был гораздо выносливее, чем кони воинов Долины и Сыновей Воина; их фигурки то появлялись, то исчезали вдалеке и наконец совсем скрылись из вида. Но даже тогда он не решился остановиться. По свежему снегу они оставляют такие следы, что даже слепой заметит. Их спасут лишь расстояние и скорость.
Сандор остановился только тогда, когда Неведомый начал задыхаться, закатывая глаза и роняя пену из разорванного рта. Если конь падет, то проще уж, действительно, самому отрубить себе голову, а Сандор понял, что пока к этому не готов. Они добрались до небольшой продуваемой всеми ветрами рощицы, укрывшейся в тени заснеженных холмов. Здесь они и сделают привал.
Едва помня себя, Сандор спешился и подал пташке руку. Но она не приняла ее и уставилась на него своими глазищами, голубыми и холодными, словно зимнее небо.
- Вы… - Ее голос дрожал, но не от страха, а от гнева. – Как вы могли?
- Что я мог, девочка? – огрызнулся он. – Спасти тебе жизнь?
- Поступить… поступить со мной, как сир Шадрик, – схватить, запугать, увезти силой и… - Она потрясла головой, словно подбирая слова. – Зачем вы их убили? Я хотела, чтобы они вернулись и спасли лорда Роберта, он ведь мой двоюродный брат. Он всего лишь маленький мальчик и не заслуживает такой участи. А теперь я далеко, и некому оградить его от…
- Семь преисподних, девочка! – Он и забыл, какая она наивная и невинная, какая благородная и какая юная. – Ты что, не видела, что произошло в трактире? Вряд ли эти люди горят желанием попасть на виселицу из-за мальчишки. Зима на носу – думаешь, люди Долины хотят, чтобы у них на шее сидел хилый сосунок Лизы Аррен? Да я что угодно поставлю, если бы они знали, в чем дело, они бы на колени упали и возблагодарили богов за то, что у Петира Бейлиша хватило наглости сделать это. Им нужен мужчина. Да, они наверняка ненавидят его, поэтому, когда Роберт отдаст концы и придет этот твой молодой сокол – как там его, Хардон или Гарри, - они сразу припомнят, что это Мизинец свел в могилу сынка лорда Джона, предъявят ему обвинение и выдадут его твоим сраным друзьям-воителям. Так этому предателю и надо.
- Моим друзьям-воителям? – прошипела она. – Я думала, вы не такой! Я думала, вы изменились! Вы убили этих людей, и теперь невозможно…
- Первое правило выживания, пташка. Когда кто-то вытаскивает меч и нападает, лучше, чтобы тебе хватило ума сделать то же самое. Или позвать меня. Я сделаю это за тебя, если тебе самой противно. Попомни мои слова, у нас еще будет хлопот полон рот из-за того придурка, которого я не успел убить.
- Вы чудовище, - сказала Санса. На ее глазах показались слезы. – Просто чудовище.
- Ты, видно, забыла, я всегда таким был. Я тебе никогда не лгал. Слабакам в этом мире не место, а острая сталь всегда возьмет верх над добрым сердцем. Если хочешь, чтобы в следующий раз я покорно вручил тебя приспешникам Бейлиша, так и скажи. Это избавит нас обоих от неприятностей. Помнишь, я тебе сказал, что убью любого, кто тебя обидит. Ты ведь сама с восторгом повторяла мои слова. Как ты думаешь, что я имел в виду? Что я их расцелую и подарю букетик цветов?
Не ответив, Санса отвернулась и спрыгнула со спины Неведомого. Спотыкаясь, она побрела через глубокие сугробы к относительно чистому месту под деревом и уселась там, притянув колени к груди и опустив капюшон на лицо. Она сидела неподвижно, и Сандор было подумал, что она уснула, но потом заметил, что ее плечи дрожат.
Чувствуя себя одновременно и виноватым, и рассерженным, он отвернулся и занялся делом – привязал Неведомого под низко нависшими ветвями, наломал хворост и попытался разжечь костер. Может, он и вел себя с ней как полный говнюк, но, по крайней мере, не даст ей замерзнуть насмерть. С чего ей плакать? У него в животе словно нож повернулся. Он бы попросил у нее прощения, если бы знал, что это поможет, да что толку. Никакие песнопения и проповеди септонов с Тихого Острова не научат прощению ни его, ни ее.
