- Спасибо, – сказал за всех Сомовский.

Гости разместились, где хотели. Двое развалились на диванчике, высокая и худенькая девушка с коротенькой косичкой села в зелёное кресло, а паренёк примостился на табурете. Сомовский же взял стул, придвинул его к столу Объегоркина и, усевшись на стул верхом, продолжил рассказ про эктоплазму. Из этого рассказа Вовка узнал, что привидение с точки зрения науки под названием «метафизика» это и есть сгусток той самой эктоплазмы, обладающий интеллектом и способный проходить сквозь стенки, двигать мебель, внезапно появляться и исчезать. Ещё привидение может играть на пианино, оставлять следы на лестнице и даже кого-то убить. Также Вовка узнал, как можно распознать дом с привидениями и как следует на привидений охотиться.

- Привидение можно сфотографировать, – говорил Сомовский, – снять на видео, и даже запечатлеть на инфракрасную камеру. Привидение холоднее воздуха и будет выглядеть светлым пятном.

Вовка внимательно слушал и кивал, хотя и плохо знал, что это такое – инфракрасная камера.

Когда Сомовский закончил знакомить его с метафизикой, Объегоркин сказал:

- Это всё очень интересно, но боюсь, что у нас тут и это, как его, “дитюхтировать” нечего...

- Не “дитюхтировать”, “детектировать”, – поправил Сомовский. – А вот насчёт “нечего” вы, молодой человек, ошибаетесь. У вас тут есть домик номер тринадцать. И я бы хотел, что бы вы нам его показали.

- Хорошо, – согласился Вовка. – Только там нет привидений. Там – чёрт. А Сергей Петрович считает, что – жулики.

Объегоркин рассказал Сомовскому, как добраться до особняка Гопникова. Сам не поехал. Остался ждать Зайцева.

Участковый вскоре вернулся. Не дав ему даже присесть, Вовка Объегоркин подскочил и начал задавать вопросы.

- Ну что, Сергей Петрович, что там было? – выпалил он, глядя на начальника горящими любопытством глазами.

- Опять этот Гойденко с жульём связался! – буркнул Зайцев. – Где он только их находит? Вообще уже! Взятку мне дать хотели, что бы я водку здесь продавать разрешил! Кукиш им! – участковый скрутил две увесистые дули. – Выгнал всех из деревни, а Гойденко сказал, если выкинет ещё что-нибудь – на 15 суток посажу!

- Правильно! – обрадовался Вовка. – Так им и надо! Ишь чего захотели – водку продавать! А Гойденко: “Замечательный человек, замечательный человек”!

- Да-а-а-а... – устало протянул Зайцев. – “В греческом зале, в греческом зале – мышь белая”... Гойденко у нас вообще, птица синяя. Во всей деревне только он один дисциплину портит! Мало ли с кем он ещё свяжется!

- С чёртом!

- Опять ты – за чёрта! – рассердился участковый. – Сколько раз повторять – нету чёрта!

- Ну, нету, нету! – обиделся Объегоркин. – Что мне уже и пошутить нельзя? Там, вон, приехали, какие-то из города! Чёрта искать. Так мне и сказали: какую-то “эктоплазьму” дидиктировать будут!

- «Эктоплазьму»? А это ещё что такое? – удивился Зайцев.

- А я сам не знаю, – пожал плечами Вовка. – Только городские сказали, что из этой самой «эктоплазьмы» все черти и привидения сделаны!

====== Глава 8. Хихикающий стул. ======

Экспедиция состояла из пяти человек. Руководителем был кандидат физических наук и заядлый «охотник за привидениями» Сомовский (кстати, давний друг Михаила Германовича Лаптева). Так же в составе были: девушка Марина, считавшая себя медиумом, электронщик Баркасов, которому принадлежало такое важное изобретение, как детектор эктоплазмы, контактёр по фамилии Бежих и новенький – 16-и летний Лёшка. В Верхние Лягуши они приехали на собственном микроавтобусе «Газель». После визита к участковому, не теряя даром время, «охотники» «с места в карьер» рванули по указанному Объегоркиным адресу. Во двор особняка заезжать не стали: слишком уж много было там всяких колдобин. Оставив машину на довольно укатанной грунтовой дороге, они пошли по тропиночке, чуть заметной среди каких-то кустов и трав.

Первую вылазку на «объект» решили совершить немедленно. В «арсенале» экспедиции имелись все необходимые для призрачной охоты вещи: фотоаппарат, видеокамера, инфракрасная камера, магнитофон и, конечно же, хвалёный, но пока ещё не запатентованный детектор эктоплазмы.

Поднявшись по ступенькам, Сомовский взялся за ручку и потянул дверь на себя. Вдруг что-то затрещало, заскрипело, и дверь, оторвавшись от петель, начала заваливаться вперёд. «Охотники» едва успели отскочить в стороны, как дурацкая дверь с глухим стуком рухнула на крыльцо и разлетелась в щепки.

- Гнилая... – буркнул Сомовский.

- Активность эктоплазмы не обнаружена, – сообщил Баркасов, водя из стороны в сторону своим изобретением.

Сомовский дал знак идти дальше, и экспедиция зашла в прихожую. Там было темно и пахло сыростью. На голове каждого из «охотников», кроме медиума Марины, была шахтёрская каска с фонариком. Марине же каска мешала улавливать психические волны призраков. И вот, освещая себе путь лучами шахтёрских фонариков, члены экспедиции отправились вглубь дома. Ничего не происходило. Во всех комнатах было одинаково сыро и холодно, с потолка капала вода, а детектор показывал полное отсутствие эктоплазмы.

- А! Вон там! Я что-то увидел! – вдруг крикнул Лёшка.

Остальные вздрогнули и обернулись на крик. Вдоль стены в угол шмыгнула какая-то тень. Все быстренько направили туда свои фонари. Захваченная в круг света, в углу дрожала рыжая лисица.

- Это – лиса, – сказал Бежих.

- Обычная, – добавил Баркасов, нацелив на бедное животное детектор.

- Идёмте дальше! – сказал Сомовский.

- Кыш! – рассердившись, крикнул Лёшка и гулко топнул ногой о каменный пол. Перепуганная лисица нырнула в темноту.

Послышался жиденький смешок Бежиха.

- Не смейтесь, – обиделся Лёшка. – Я же...

- Ну да, да – первая экспедиция, – продолжая посмеиваться, перебил Бежих.

- Потише там! – прикрикнул на ссорящихся Сомовский. – Привидения не любят шум.

Лёшка насупился. «Охотники за привидениями» отправились дальше, обходя комнату за комнатой. У Лёшки на поясе висел портативный магнитофон для записи призрачных звуков. В магнитофон был вмонтирован радиоприёмник. И вот этот радиоприёмник вдруг ни с того ни с сего включился и, усиливаемая многократным эхом, по дому разнеслась популярная песенка «Боби-Боба».

- Лёшка! – рассвирепел Сомовский. – А ну-ка, выключи эти хиты! Тут тебе не дискотека!

- Да я не включал! Она сама! – хныкал Лёшка, тыкая в кнопку «выкл.».

Но приёмник не выключался. «Боби-Боба» заиграла ещё громче.

- Лёшка! – сердито сказал руководитель. – Больше никуда с нами не поедешь, хулиган!

- Да он сам! – ныл Лёшка. – Я никак не могу его выключить!

Медиум Марина взялась обеими руками за голову, пытаясь определить, присутствуют ли в комнате привидения. Баркасов потрясал детектором эктоплазмы, но стрелка стояла на нуле. Лёшка, наверное, уже раз 15 нажал «выкл.», но тщетно. Приёмник играл громче и громче. «Боби-Боба» закончилась, и вместо неё заиграл «Раммштайн»

Песня «Ду хаст», словно львиный рык, терзала уши. Сомовский кипел и что-то кричал Лёшке, а Бежих ехидно посмеивался. Сквозь оглушительный рёв «Раммштайна» донёсся ещё чей-то смех и какие-то невнятные слова. Вдруг стрелка детектора эктоплазмы соскочила с нуля и завертелась, как бешеная. На приборе разок мигнула лампочка «Опасность», но потом всё стихло.

- Илья Владимирович! – сказал Баркасов, крутя ручки на своём приборе. – Здесь что-то было, да сильное! Призрак, наверное, седьмого уровня... Да пропал куда-то...

Сомовский отвлёкся от Лёшки и уставился на электронщика.

- Где он был? – осведомился руководитель.

Баркасов неопределённо указал перед собой.

Остальные «охотники» тоже посмотрели туда, но увидели лишь старую мебель. Марина пыталась поговорить с привидением и просила его показаться. Но дух, кажется, не слышал, или не слушал. Лёшка никак не мог выключить свой приёмник. Он уже хотел, было хватить радио об пол, но вдруг оно замолчало.

- Ну, наконец-то! – жёлчно фыркнул Бежих.