- А это я вам звонил. Неужели вы меня по голосу не узнали? – он схватил свою гайку и принялся подбрасывать её на ладони.

- Ой, точно! – воскликнула Лерочка. – А вы, наверное, в милиции служите?

- Ага, – кивнул человек. – Знаете, кто на вас наслал этих мордоворотов?

Лерочка молча, покачала головой. Она не могла и предположить – кто.

- Ваш глубокоуважаемый Родион Робертович. Я же вас предупреждал. А вы, вот, не послушались меня, пошли с ним в ресторан. А он вас – бомбой.

- Простите... – пробормотала Лерочка, опустив глаза. – Я и подумать не могла... А вы из-за меня гайку получили... А вы мне не можете сказать, как вас зовут, а?

- Ну, полное имя моё вы не запомните, – улыбнулся человек. – Фамилию, вообще, не произнесёте... Называйте меня просто – Гена, идёт?

- А... а, – замялась Лерочка. – Геннадий... а отчество?

- Зачем нам это отчество, – махнул рукой «Гена», – Мы же не пенсионеры... И зачем вы дверь открыли?

- Я услышала, как там котёночек мяучет... – всхлипнула Лерочка, обхватив коленки руками. – А я люблю кошечек... Ой, Мусенька... потерялась, маленькая. Она, наверное, сгорела, бедняжечка, – девушка разрыдалась, уткнувшись носом в ладошки.

- Ну, не плачьте. Кошки – существа живучие. Выскочила, наверное, бродит где-то во дворе.

- Правда? – оживилась Лерочка.

- Правда. Я сейчас завтрак приготовлю, вы покушаете, а потом пойдём, поищем вашу кошку.

- А я не смогу в таком виде выйти... – Лерочка пыталась разгладить своё помятое вечернее платье. Она так и не успела снять его вчера.

- Да, прохладно вам будет... – «Гена» схватился за подбородок, размышляя. – Вы пока моё что-нибудь наденьте, а потом поедем в бутик и купим вам что-нибудь, – пообещал он. – Что вы любите на завтрак?

- Я... на диете... Мне можно только творог нежирный, без сметаны. Я, вообще, такая жуткая толстуха... – вздохнула Лерочка, оглядывая себя настолько уж критично, будто бы весила тонну.

- Толстуха? Да в вас не больше пятидесяти кило... Я по сравнению с вами – ужасный толстяк. Мне, прямо, стыдно, ей-богу! – «Гена» встал и похлопал себя по животу. – Во, какое пузо, – и снова плюхнулся, как слоник.

Лерочка удивилась. И нету у него никакого пуза! Мог бы быть и потолще...

- Вы – толстяк? – засмеялась она. – Разве? А мне кажется, что вам нужно больше кушать – конфет, пирожков... Я сама люблю пирожки. Особенно – жареные, со сгущёнкой.

- Ну, вот, уже смеёмся, – улыбнулся «Геннадий без отчества», подскочив с дивана. – Попробую разыскать вам этот нежирный творог. И... пирожки со сгущёнкой. А ты пока телик посмотри.

Только сейчас Лерочка заметила, что на противоположной стене комнаты висит плазменная панель. Милиционер «Гена» включил её и отдал дистанционный пульт Лерочке.

- Там много каналов, – сказал он, выходя. – Тысяча... хотя, я сам не считал.

====== Глава 79. Новые тайны. ======

- Я ожидал, что вы справитесь с первого раза, – разочарованно буркнул Кашалот, презрительно воззрившись на стоящего перед ним киллера.

- Вы понимаете, – оправдывался тот. К шраму на его лбу прибавились ещё и ожоги на щеках. – Тут – не простое дело. Этот Тень...

- Так! – перебил Кашалот, закуривая от волнения уже третью сигару, – Вы мне тут не мямлите оправдания! Вы так себя представили, а оказалось, что не можете убить какого-то дохлого салагу!

Киллер переминался с ноги на ногу, глядя в пол.

- Понимаете, Георгий Никанорович, – начал он. – Если вы обзываете этого человека «дохлым салагой», то вы о нём ничего не знаете...

- Я всё знаю! – рявкнул Кашалот. – И знаю то, что вы, уважаемый, способны только по бабочкам стрелять! За это я дам вам прозвище – Муравьед. Поверьте, вы его заслуживаете!

Киллер оторвал глаза от пола и посмотрел на толстяка-Кашалота, как он курит, развалившись в кресле. До чего же он рыхлый, тупой и эгоистичный! Как... кашалот.

- В следующий раз я не промахнусь, – заверил киллер «Муравьед» Георгия Никаноровича.

- Хотелось бы! – фыркнул тот. – И пистолет не потеряйте – не напасёшься!

Киллер ничего не ответил. Он молча повернулся и вышел. А про себя подумал: «Вот пойди и сам застрели его, если ты такой умный!».

Чеснок был сам не рад, что затеял всю эту заварушку с Лерочкой. Родион Робертович кружил по своему кабинету и размышлял, как это так получилось, что его тщательно продуманный план мог так бесславно провалиться?! У «наседки» не было никаких шансов против Вована и Ростика. А тем более – против «Фаршированного». А тут вдруг буквально из ниоткуда выползает какой-то, извините за выражение, скунс и выхватывает Лерочку прямо у них из-под носа! Да ещё и выстрелил в самого Чеснока, попав, куда не следует! Чеснок был в ярости. К тому же, он не мог сесть. И потерял машину, потому что тот чувак на ней уехал!! По гороскопу, как и Батон, Чеснок являлся Овном. А Овнам не везёт по пятницам. Да и по субботам – тоже.

Ростик, весь в синяках и ранах, сидел перед ним в кресле. Он тупо пялился на бегающего мимо него Чеснока и бубнил какие-то невразумительные отговорки. Что якобы «этот чувак оказался здоровенный, как паровозина» и «на терминатора похожий»

- Хватит! – воскликнул Чеснок, не в силах более переносить это слабовольное нытьё. – Ты ни на что не способен! Ты только называешься боксёром, а сам – просто трусливый слабак! Глист!

Какой же «глист», когда Ростик весит все сто пятьдесят кило, имеет рост в двести один сантиметр и огромные квадратные мускулы?!

- Вован угорел, – прогнусавил Ростик, вытерев нос рукавом.

- Значит, он был ещё тупее и хуже тебя! – выплюнул Чеснок. – Катись отсюда, пока цел. Хоть, грузчиком работай! Мне такие, как ты, не нужны!

Ростик тяжело поднялся с кресла и заковылял к двери, сильно хромая на левую ногу.

Когда Пётр Иванович и Сидоров подъехали к дому, в котором случилось это загадочное происшествие, толпа не только не рассосалась, а даже увеличилась. Потому что к милиционерам, врачам и жильцам дома добавились ещё и посторонние зеваки. Серёгин еле пробился в центр этого пёстрого плотного круга из самых разных людей, где находился Подклюймуха. Сидорова, вообще, затёрли, и он оказался выброшен за пределы круга.

- А, приехали, наконец-то! – оживился участковый, заметив в толпе Петра Ивановича. – Посмотрите-ка на это – он указал на остатки взорвавшегося «Запорожца». – Тут и гайки с болтами разбросаны. Эксперты, вот, сказали, что они из бомбы выскочили! Представляете, в машине бомба была!

- А где тот свидетель? – поинтересовался Серёгин, разглядывая шумную толпу зевак.

- Вот он! – Подклюймуха выволок из общей массы пьющего неспортивного мужичка.

- Вы свидетель? – спросил его Пётр Иванович.

- Я, я! – с готовностью согласился тот. – Поливаев моя фамилия.

Пётр Иванович узнал его. Это был тот самый Поливаев, который ёлку выбросил в июне-месяце. Поливаев с большим количеством подробностей в который раз пересказывал свою полуфантастическую историю про «мужика», который будто бы выпрыгнул с четвёртого этажа, держа ещё на руках кого-то, а потом с этой ношей «во двор шмыганул».

Сидоров, оттёртый толпой в дальнюю сторону, топтался у толстой берёзы, разглядывая почему-то пушистую серую кошку, которая пристроилась на тёплой крышке люка. И тут к этой кошке подбежала девушка, и подхватила животное на руки, словно это была не кошка, а её родная дочь, которую она не видела несколько лет.

- Мусенька, ты жива! – воскликнула девушка и с кошкой на руках убежала к припаркованному в стороне джипу.

Девушку сержант видел впервые. А вот выглянувший из джипа мужчина показался Сидорову знакомым. Да, почти половину его лица скрывали тёмные очки, но всё же, Сидоров его уже где-то видел. Сидоров хотел рассмотреть его получше, но мужчина быстро скрылся за тонированным стеклом, и автомобиль уехал, как только девушка с кошкой залезла в салон.

Пётр Иванович не слишком верил свидетелю Поливаеву. Хотя бы потому, что невозможно удержаться на ногах, спрыгнув с четвёртого этажа. Даже одному. Спрыгнув с такой высоты – почти пятнадцать метров – человек просто раздробил бы себе ноги. А загадочный «мужик» Поливаева ещё и на руках кого-то нёс!