А тот вежливо ответил:

- Спокойной ночи!

Пётр Иванович соединил свой телефон с компьютером и передал снимки металлической стены и погибшего сантехника. Что же это, всё-таки, такое?! Под землёй, в катакомбах бывшего монастыря? Ещё Сидоров почему-то боялся всё время. Чего? Призраки мерещились? Куда же делся конец нитки? Странно это всё, как ни крути, странно. И оборвалась она как-то не нормально. Она даже до пола не доставала. Будто специально кто отрезал... Привидение, что ли? Или Интермеццо? Второе – правдоподобнее. Да, этот голубец мог, он такой. Интересно, пропавший Дантист тоже в подземелье полез?

- Знаешь, Саня, – сказал Пётр Иванович, когда Сидоров вернулся из обезьянника. – Я подам апелляцию в областное управление милиции, чтобы официально разрешили расследовать дело Лукашевича.

====== Глава 43. Прилетает Мартин Мильтон. ======

Рано утром к Донецкому аэропорту подкатил чёрный «Кадиллак». Из него вылез грузный Фёдор Поликарпович. Он прошёлся немного по взлётно-посадочной полосе. В голубом и безоблачном небе показался небольшой самолёт. Он подлетел поближе и пошёл на посадку. Вот, его шасси коснулись полосы. Самолёт сел. Проехав определённое расстояние, он остановился точно напротив «Кадиллака» Мезенцева. Люк самолёта открылся и выдвинулся трап. По нему и сошёл на землю Донецкую Мартин Мильтон – доверенное лицо самого господина Росси. Мартин Мильтон выглядел очень солидно: элегантный костюм безупречно сидел на его подтянутой, спортивной фигуре, волосы были хорошо пострижены, на глазах – узкие прямоугольные очки. И осанка у него – хоть куда! Даже Мезенцев, глядя на него, подтянул своё брюхо. Вообще, Фёдор Поликарпович ожидал, что Мартин Мильтон будет старше. А ему никак не дашь больше тридцати. Он, улыбаясь, сошёл с трапа уверенной походкой. Мезенцев заискивающе поздоровался и открыл господину Мильтону дверцу «Кадиллака».

- Хэллоу, мистер Мезенцев, – ответил он, и сел в машину.

Донецкий филиал корпорации «Росси – Ойл» занимал старинное четырёхэтажное здание в центре Донецка. Теперь оно было полностью отреставрировано. Крышу совсем заменили новой, так же, как водопроводные трубы и электропроводку. Стены безупречно отшлифовали, покрыли гипсокартоном, поменяли старые рамы на экологически чистые деревянные стеклопакеты. Фасад обшили стеклянными панелями – и он сверкал в лучах солнца. Раньше это был жилой дом. Но все перегородки между квартирами снесли и построили новые, формируя просторные офисы. К зданию даже лифт приделали. Прозрачный. Наверное, просто так, для красоты – зачем он нужен, если всего четыре этажа...

Однако господину Мильтону всё это почему-то не понравилось. Даже когда ещё только подъезжали к зданию, он посмотрел на него и сморщился:

- И этот курятник вы называете офисом? – господин Мильтон говорил по-русски, хоть и с акцентом.

- Почему – курятник? – перепугался Мезенцев.

Привыкший к небоскрёбам Мильтон смерил здание презрительным взглядом.

- Вы, наверное, прикарманили деньги на строительство офиса, – выплюнул он. – Купили эту развалину за гроши. Подчистили кое-как и назвали офисом.

- Это – новое здание... – пролепетал Мезенцев, съёжившись.

- Ну что я, слепой?! – вскипел Мильтон. – Архитектурные параметры не соответствуют никаким стандартам. Разве, что «древнесоветским», для бараков!

Когда зашли внутрь, Мартин Мильтон совсем озверел.

- Ага, – изрёк он, заглянув в конференц-зал. – Только, вот, я не понял, где же коровы, овцы, свиньи?!

- Как-какие свиньи? – выдавил обескураженный Мезенцев.

- Насколько я вижу, это – хлев! – надвинулся Мартин Мильтон на дрожащего директора. – А в хлеву должны быть свиньи!

- Но, простите, – лепетал Мезенцев, отступая назад, чтобы господин Мильтон ненароком не обрушил на него кулак.– Это – не хлев, а конференц-зал...

– Ах, это – конференц-зал?! – выдохнул господин Мильтон, воздев руки кверху. – Если это – конференц-зал, то я, чёрт возьми, балерина!

- Нет, что вы, вы не балерина... – в который раз оправдывался Фёдор Поликарпович, но Мартин Мильтон был неумолим.

- Конференц-зал должен быть в два раза шире! – бросил Мильтон.

- Н-но, куда ещё его расширять? – Фёдор Поликарпович топтался у какой-то небольшой двери.

- Что это? – выкрикнул Мильтон, отодвинув директора в сторону.

- Это – подсобка...

- Подсобка?! – прорычал Мильтон и взялся за ручку двери. Действительно, какая может быть подсобка в конференц-зале??

- Она закрыта...

Мартин Мильтон рванул дверь на себя. Замок с треском выломался из деревянной лутки и упал на пол. Подсобка оказалась большая. Вдоль её облезлых стен стояли почернелые, старые швабры, лопаты, мётлы, две стремянки. На полу валялись какие-то лоскуты, ржавый радиатор, два мотка проволоки, обрывки пакли и ещё какие-то грязные кульки. У самой двери стояло красное ведро, наполненное позеленевшей водой. На бортике ведра лежала, наполовину в воде, уже заплесневевшая тряпка... Из подсобки тянуло сыростью и плесенью. Под потолком болталась на сером проводе одна-единственная лампочка без плафона...

- Что это за мусорник? – злобно оскалился Мильтон.

- Э-э... – протянул Фёдор Поликарпович. – Мы просто не могли её открыть...

- Всё это убрать, – приказал Мартин Мильтон. – И расширить конференц-зал за счёт этой комнаты.

- Но, чтобы расширить, нужно сломать стену, – пискнул Фёдор Поликарпович.

- Вот именно, ломайте! И чтобы к следующему понедельнику всё было, как положено.

Мильтон подходил всё ближе к директору, загнав его в злополучную подсобку. Пятясь, Мезенцев вступил в красное ведро, разлив воду. Заплесневевшая тряпка запачкала ему брючину.

- Ну, вы и грязнуля, – фыркнул Мартин Мильтон. – И ещё, увольте дизайнера интерьеров и наймите того, у кого есть вкус.

- Хорошо, господин Мильтон, – промямлил директор. – «Операция А»...

- «Операция Бэ»! – буркнул Мильтон. – Как можно работать в таком хлеву...

- Пожалуйста, «Андрей Качанов» уже отплывает... – Мезенцев осторожно повёл Мартина Мильтона в свой кабинет. Переступив порог, тот вдруг радостно заявил:

- О! А вот этот кабинет мне нравится: и площадь, и декор – всё, как положено. Теперь я буду тут сидеть, а вы поищите себе что-нибудь ещё.

Мезенцев икнул. Когда его выгнали из собственного кабинета, директор совсем растерялся. Забыл даже про «Андрей Качанов».

- Так, что там, насчёт танкера? – осведомился Мартин Мильтон, расположившись в кресле Мезенцева. – Начинаем «Операцию А».

Господин Мильтон схватил телефон Фёдора Поликарповича, и позвонил на «Андрей Качанов».

Капитан Сергей Борисович и его старший помощник, Михаил Цаплин, сидели в рубке и ждали этого звонка.

- Отплывайте, – распорядился Мильтон. – «Операция А» началась.

И танкер «Андрей Качанов», покинув порт Севастополь, отправился в плавание.

====== Глава 44. Обстоятельства выясненные и невыясненные. ======

Пётр Иванович отослал на экспертизу разводной ключ и лампу погибшего сантехника. Распечатал на принтере фотографии из таинственной пещеры. Конечно, они были не лучшего качества, ведь сделаны они были телефоном. Но всё-таки на снимках отчётливо просматривается дверь в металлической стене, и хорошо виден страх на застывшем лице сантехника. Нет, он испугался не того, что заблудился. Такое выражение лица бывает, когда человек погибает от внезапного, и очень сильного ужаса мгновенно, а не бегая в поисках выхода. Пётр Иванович никак не мог взять в толк, что же могло так ужаснуть беднягу? Хотя, если ты – суеверный и боишься привидений, как Сидоров, то можно до смерти испугаться собственной тени, которая вдруг попадётся тебе на глаза...

А ведь сантехника могли прикончить «американцы»... Пётр Иванович узнал, что убийство авторитета Сёмы расследовал старший лейтенант Муравьёв. Пригласил его к себе.

- Да, я выяснял про окружение Стрелецкого, – сказал старший лейтенант Муравьёв. – С виду – порядочные, обеспеченные бизнесмены. А так – бандиты. Просто – мафия. Я до сих пор за ними наблюдаю. Неофициально, конечно же. Потому что на меня напирают из прокуратуры. Там следователь какой-то завёлся...