- Нет, – возразил Пётр Иванович, фотографируя стену и сантехника своим телефоном. – Надо разобраться. Возможно, устроить засаду и подкараулить того, кто сюда приходит. Это всё слишком блестящее, чтобы быть бесхозным.

- Здесь – засаду?! – опешил Сидоров. Его сердце, и так, уже было в пятках – он, прямо, чувствовал, что оно стучится именно там. А тут вдруг – устраивать засаду...

- А, что? – Пётр Иванович опустился на корточки и принялся разглядывать влажную землю вокруг трупа сантехника. – Засаду всюду можно устроить. Тут полно боковых ходов, есть, где спрятаться. Нужно обследовать их и выбрать наиболее подходящий.

Вот он, настоящий следователь! Сидоров восхищался фантастической неустрашимостью Петра Ивановича. У него сердце – не в пятках, а где положено, и ему не кажется, что его тень машет ему ручкой!

Серёгин положил в пакет лампу – коногонку.

- Нужно как-то вытащить труп, – сказал Пётр Иванович, поднимаясь на ноги. – Но мы просто так, по памяти, не найдём входа в эту пещеру. Я оставлю нитку тут. Когда вылезем (наконец-то!), я вызову судмедэкспертов. Мы снова сюда спустимся (нет!) и заберём этого горе-слесаря.

Пётр Иванович вытащил из кармана свою катушку и перерезал нитку перочинным ножиком. Подойдя к выглядывающему из свода пещеры корню, он привязал к нему конец.

- Вот так. Вылазим.

Пётр Иванович, наконец-то повернул назад, перебирая руками натянутую между корнем и железякой нитку. Проходя мимо боковых ходов, Сидоров старался не заглядывать в них, потому что в одном из них ему уже привиделись горящие глаза...

Наконец, они выбрались из жуткого подземелья в подвал, а затем – через лаз – на улицу. Выбрались, благодаря нитке Петра Ивановича. Если бы не она – заблудились бы, как тот сантехник, честное слово! Оказавшись на улице, Сидоров благодарил бога, за то, что вновь видит это доброе солнышко, а Серёгин позвонил в отдел судмедэкспертизы и вызвал специалистов.

====== Глава 41. Нитка оборвалась. ======

Специалисты приехали очень быстро. Стали, по одному, протискиваться в узкую нору. Протиснули и складные носилки. Сидорову тоже пришлось вернуться в подвал, хоть у него и тряслись коленки. Однако сержант не хотел показать себя трусом. Пётр Иванович нашёл свою нитку.

- А это вы здорово придумали, – заметил один из экспертов.

– Это – Тесей придумал, а не я, – скромно ответил Серёгин.

Пётр Иванович обсуждал с тремя экспертами, как они будут выносить сантехника, а Сидоров – опять пугался любого шороха. У каждого эксперта был фонарик. Теперь по осклизлым стенам катакомб плясало множество теней. Они шли, ведомые ниткой, мимо неприятных, костлявых мумий, которые Сидорову казались ужасно зловещими. Сидоров прислушивался к гулким шагам, присматривался к подвижным теням. Ему чудилось, что за ним пристальнейшим образом наблюдает кто-то, кого почти невозможно увидеть, для кого темнота – укрытие, из которого можно внезапно напасть. Он прямо, впивается в спину сержанта своим чудовищным взором! Фонари экспертов были мощнее, чем у Петра Ивановича. Они светили далеко вперёд. И в этом далёком впереди тень Сидорова, та, которая махала ручкой, вдруг отошла от стены и оборвала нитку...

- Любопытный лабиринт, – говорили эксперты, – Надо будет археологов сюда пригласить. Им будет интересно.

- Да, – согласился Пётр Иванович. – Я и сам не ожидал такого.

А потом он поднял с пола конец нитки.

- Странно, – следователь почесал затылок. – Порвалась... Как же так? Такая прочная нитка...

Пётр Иванович поискал на полу второй конец. Но он исчез.

- Вот что сделаем...

Серёгин достал из кармана катушку и привязал к ней оторванный конец.

- Найдём по памяти.

Они двинулись вперёд. Из кармана следователя вновь тянулась нитка. Но, сколько они не бродили по мрачным катакомбам – таинственной пещеры больше не нашли. У Сидорова исчезло ужасающее ощущение жуткого взгляда. Словно чудовище ушло, выпустив жертву...

Наткнувшись на глухую, каменную стену, Пётр Иванович вынужден был повернуть назад, заматывая нитку. И что же здесь могли прятать загадочные американцы Додика? Наверное, тайна скрывается за металлической стеной.

Когда они снова выбрались на улицу, было темно. Часы показывали восемь часов вечера. А ведь когда приехали эксперты, было всего четыре! Неужели, они четыре часа слонялись по подземелью?! Да уж, а люди над этим всем живут... Биопатогенная зона – и только! А этот дурачок купил здесь квартиру!..

====== Глава 42. Куда не заплывали кашалоты. ======

Додик снова сидел на стуле перед Серёгиным.

- Я уже спать лёг, – недовольно проворчал он, глядя исподлобья.

- Жаворонок? – осведомился Сидоров.

- Представь себе! – огрызнулся Додик.

- Так, хватит! – прекратил перепалку Пётр Иванович. – Раз я тебя опять пригласил – значит, у меня к тебе есть важные вопросы.

- Ладно, – буркнул Додик, подавив зевок.

- Додик, а ты знаком с братьями Семёновыми? – спросил Серёгин

- Так... Семёновы... – Додик задумался. Покрутил головой, разглядывая потолок. Согнал мушку, севшую ему на нос.

- Семёнов. Знаю я одного Семёнова. Это – водитель Сумчатого. Жорик... То есть, Георгий.

Жорик! Не он ли информировал покойного майора Кораблинского?!

- И всё? Больше не знаете?

- Не-а, – Додик покачал головой. – И брата у него нету. Одна сестра и мать.

- А ты про ЧП «Луч» когда-нибудь слышал?

- «Луч»? – переспросил Додик. – Какой ещё «Луч»? Не знаю я никакой «Луч»!

- Будем бить, – тихо пообещал Сидоров.

- Да, бейте, пожалуйста! – «разрешил» Додик. – Я вам врать не собираюсь! Мне это не выгодно. Но про «Луч» я не слышал, честно.

«Откуда ему знать, правда, что, – подумал Пётр Иванович. – Он же – шестёрка. Шестёрок в такие дела не посвящают. Да-а, сколько бились, а дальше шестёрок не пошли... Неужели, – «глухарь»?»

- Ладно, Додик, – сказал Серёгин, подумав о том, что организация, на след которой они с Сидоровым напали, может, и не имеет отношения к нефтебизнесу. – А чем занимается Сумчатый?

- У Сумчатого – сеть автозаправок «Казак» и казино ещё. «Зигзаг», который в парке там, рядом с балкой, бывший «Петушок». Это – тоже его.

- Сеть заправок? – переспросил Серёгин, и подумал: «Неужели, в яблочко?»

- Ага, – согласился Додик. – Только я не знаю, у кого он бензин покупает. По-моему, у разных.

- А у Сумчатого есть враги?

- Ещё как! – выдохнул Виктор. – Кашалот! Самый гад.

- Чем занимается?

- Тем же, что и Сумчатый.

- Понятно. Как зовут?

- Не знаю. Кашалот и всё. У них у всех погонялы. А имена они скрывают.

- Кашалот... – повторил Серёгин, перебирая в памяти находящихся на свободе рецидивистов. – Ты его видел?

- Да, – кивнул Додик. – Он такой невысокий, но коренастый, с усами. С лица, так, неплохой, только нос, хе-хе, будто кто картоху влепил!

- Картоху, это как? Точнее.

- Точнее, большой нос, и такой – у! – Додик приставил к носу кулак. – Бульбой.

- Скажи-ка, Додик, – начал Пётр Иванович. – А ты знал Рыжего?

- Да, – согласился Додик. – Это мой друг был, ещё со школы. Венька Рыжов. Высоко взлетел, хотя и учился плохо: двойки и колы, даже без троек. Но купил себе участок, пробурил скважину и нефтушку качал. Да вот, замочили его американцы. Жалко, хороший парень был... Я вот, ещё что скажу. Майора того, который его дело копал, тоже американцы замочили – чтобы не копал. Земля ему пухом.

- Не переигрывай, – фыркнул Сидоров.

- Додик, а Рыжий не пытался кооперироваться с корпорациями какими-нибудь? – поинтересовался Серёгин.

Додик замотал головой.

- Нет, он всегда был индивидуалистом. И слышать не хотел про корпорации, кооперации. Унитарий чистой воды!

- Хорошо, Додик, ты ложился спать? Саша, отведи его, – сказал Пётр Иванович, откидываясь на спинку своего вертящегося кресла. – Надо бы обезьянник получше охранять, чтобы не проползали всякие...

- Спокойной ночи, Додик, – крикнул следователь вслед уходящему преступнику.