Для Серёгина и Сидорова эта процедура была уже не в новинку, и они даже научились прыгать на стог так, чтобы сено не забивалось за шиворот. А вот Недобежкин так прыгать не умел и теперь он шёл по подземному коридору и вытряхивал из-за воротника колючие и мокрые стебли.

- Сейчас мы пойдём туда, где вы нашли металлическую дверь, – распорядился Недобежкин и сделал широкий шаг вперёд.

- Постойте, Василий Николаевич, – остановил его Серёгин. – Там – глухая стена, а дверь – в другой стороне… Но зачем она вам, когда она задраена?

- Я думаю, что откроем, – возразил Недобежкин и вытащил из кармана прямоугольную пластинку, которая открыла дверь в «подземелье Тени».

- Что это? – в один голос удивились Серёгин и Сидоров.

- Ключ, – лаконично ответил Недобежкин. – Ежонков взял его у убитого Лукашевича. Не удивляйтесь, ребята, этот Зубр до перестройки тоже был с «Наташенькой» завязан, только до химии Артеррана не дорвался.

С высокого промокшего потолка на головы капала вода, перемешанная с песком, откуда-то спереди прилетали холодные сквозняки. Милиционеры шли гуськом: первый – Недобежкин, посередине – трусишка-Сидоров, а замыкающим тянулся прагматичный Серёгин. Шли, преодолевая страх: а вдруг этот ужасный полупризрачный Гопников снова пожелает показать свою демоническую сущность?? Лучи фонариков бесшумно плавали по каменным стенам потайного хода, падали на пол и наконец – осветили блестящую дверь.

- Вот она! – обрадовался Сидоров, но обрадовался больше тому, что не увидел в подземелье Горящие Глаза.

Недобежкин подошёл к двери вплотную и принялся шарить по ней лучом фонаря.

- Вот, нашёл… – Недобежкин различил в блестящем металле чуть заметное углубление для ключа. – Сейчас будем открывать.

Получив ключ, непреодолимая дверь сдалась и задрожала, открываясь. Её створки медленно отъезжали в стороны. А за дверью висела демоническая холодная темнота. И тут за дверью что-то скрипнуло и створки застряли, разъехавшись в стороны сантиметров на двадцать.

- Заклинило! – фыркнул Недобежкин. – Серёгин, там у вас, кажется, кирка была?

- Не годится тут кирка, – вздохнул Пётр Иванович. – Я уже пытался киркой ковыряться – сломалась.

- Ладно, – Недобежкин направил луч своего фонарика в приоткрывшееся отверстие между створками, но увидел только какой-то коридор, который тянулся достаточно далеко – луч фонарика терялся, съеденный темнотой.

Недобежкин выдернул ключ, а потом – снова вставил, но дверь уже не поддавалась – створки намертво застряли. Там, за створками что-то жужжало, наверное, работал двигатель, который их раздвигает. Но что-то ещё – наверное оно было за дверью, потому что милиционеры не видели, что именно – не пускало, и поэтому отверстие между створками так и осталось не больше двадцати сантиметров.

- Так, думай, думай, думай… – Недобежкин схватился за свой подбородок и принялся расхаживать взад-вперёд, повернувшись к упрямой двери спиной.

- Что тут думать? – фыркнул Сидоров. – Вылазить надо.

Недобежкин кружился, освещая фонарём забитое в кирпич и камень пространство вокруг себя, шевелил мозгами, пытаясь измыслить новую идею, как бы победить несговорчивую дверь. А тем временем из темного пространства, что простиралось за блестящими створками, показалась рука. Даже не рука, а всего лишь тень от руки – скользнула по блестящему металлу и вцепилась в ключ.

- Смотрите! – Сидоров первым заметил «пришельца» и застыл в страхе, ведь это была лапа верхнелягушинского чёрта!

- Стой! – Пётр Иванович подскочил к этому «призраку» и попытался схватить его за протянутую руку, но схватил лишь добрую порцию пустоты.

Рука чудища оказалась нематериальна, Серёгин чуть не стукнулся лбом о металл двери. Однако «чёрт» мгновенным движением выхватил ключ Недобежкина и скрылся там, откуда возник. Раздосадованный Недобежкин подскочил к дурацкой дырке и выпалил в неё из пистолета раз пять, а то и шесть. Хлопки выстрелов эхом разнеслись по подземелью, но кажется, Недобежкин ни в кого не попал. А вот дверь, лишившись ключа, взяла и захлопнула свои створки.

- Чёрт! – разозлился Недобежкин, забив пистолет в кобуру. – Ловкий какой Гопников этот. Всё, ребята, выбираемся, нечего нам здесь торчать. Без спецназа нам лучше не ходить сюда вообще.

Милиционеры бегом достигли отсырелого стога и выбрались из подземелья на улицу. Первым лез Сидоров, и он успел заметить, как среди камней и диких яблонь мелькнул силуэт человека и исчез в сурепке.

- Следят, гады! – рыкнул Недобежкин, узнав о «человеке» Сидорова. – Вот, что нам нужно сделать, ребята – найти Хомяковича и делать ноги. А то, я чувствую, они не только мост подпилят… Потом приедем, с техникой и с группой захвата.

Недобежкин, лавируя среди обломков особняка, проследовал к «Газели» и распахнул дверцу. Пётр Иванович пошёл за начальником, а Сидоров услышал в кустах некий подозрительный шорох. Сержанту захотелось во что бы то ни стало проверить, что там, и он приблизился к диким зарослям калиновых кустов, что торчали по соседству с одичавшими яблонями.

Серёгин и Недобежкин уже залезли в «Газель», когда до них донёсся крик Сидорова:

- Василий Николаевич! Пётр Иванович! Идите сюда, я нашёл…

Сидоров нашёл Хомяковича. Хомякович сидел прямо на земле и пустыми, как у хомяка глазами, таращился «в космос».

- Как он выбрался? – удивился Недобежкин, разглядывая покрытого землёй и кусками травы «найдёныша».

- Хомяк, эй, проснись! – Сидоров тряс Хомяковича за плечо, но тот не реагировал, а только иногда мямлил мирозданию:

- Вяк! Вяк-вяк!

- Эй! – Сидоров всё не отставал от Хомяковича, пытаясь зажечь в нём искру сознания.

- Чи чёрта того так перепугался? – предположил Пётр Иванович. – Надо бы его домой отвезти, что ли? А лучше – в больницу – не нравится он мне совсем.

- Вяк! – подтвердил Хомякович.

Пётр Иванович и Сидоров подхватили невменяемого от испуга Хомяковича под мышки и потащили к «Газели». Засадили в салон. Хомякович сам никак не двигался, а только повторял своё: «Вяк!» и «Вяк-вяк!».

«Газель» милиционеров укатила в сторону Красного и руины Гопниковского особняка опустели. Но не на долго, потому что как только осела пыль, поднятая колёсами микроавтобуса, сюда сошлись на тайное собрание члены «чёртовой» банды. Они расселись на камнях широким кругом и молчали, ожидая того, кто придёт последним. Тут был тракторист Гойденко – он сидел около лужи, на куске крыши; комбайнер Свиреев, которого заставили притворяться Шубиным; муж Сабины Леопольдовны пьющий Кубарев; председатель сельсовета Семиручко; его помощница готичная дама Клавдия Макаровна; оперативный работник из Краснянского РОВД Кошко; а так же – пропавший три года назад в подвале под третьей казармой помощник участкового Зайцева Вовка Объегоркин. В их кругу прямо на голой земле сидел начальник Краснянского РОВД полковник Соболев. Соболев сидел тихо и неподвижно – словно бы спал с открытыми глазами.

Настало время – и к ним явился их хозяин Верхнелягушинский Чёрт – обладатель горящих глаз, обитатель подземелий, которого нельзя застрелить из пистолета, который может проходить сквозь стены и наводить «звериную порчу». Верхнелягушинский Чёрт не пришёл так, как обычно приходят люди, а появился из-под земли, из самого ада. Сейчас Верхнелягушинский Чёрт принял облик человека и надел чёрный плащ и чёрную шляпу с широкими полями. Как только Верхнелягушинский Чёрт появился пред ними, его безвольные и бессловесные подданные застыли в мистическом ужасе.

- Шеф, скажите, что нам делать с ним? – первым решился подать голос тракторист Гойденко, который служил Чёрту дольше, нежели, чем все остальные.

Гойденко указал своим кривым запачканным пальцем на съёжившегося под ногами Чёрта Соболева. Верхнелягушинский Чёрт не удостоил Гойденко ответом, а обратился сразу к Соболеву:

- Вставай и иди в Красное, – произнёс житель ада могильным голосом. – А как только зайдёшь к себе в дом и захлопнешь дверь – ты всё забудешь и продолжишь жить.