Абраксас стоял на ступеньках, у него за спиной маячила белая, перепуганная Нарцисса.

— Хватит, я сказал, — убийственно-тихо повторил он, переводя взгляд с сына на Сириуса, и обратно. Лицо его было мертвенно-бледным, почти серым. Глаза почернели еще больше, теперь он казался совсем старым…

— Зачем ты явился, Блэк?

В воцарившейся тишине (гробовой тишине) голос Абраксаса Малфоя звучал, как голос Плутона. Хотя, чему удивляться. Этот особняк стал одним большим склепом, все пропиталось горечью, каждая статуя и картина, каждая лилия в вазах.

— Я приехал не к вам, — прорычал Сириус, бесстрашно глядя в те самые черные глаза. — Я приехал к ней. И если понадобится надрать зад и вам, сэр, чтобы увидеть её, клянусь, я это сделаю.

Люциус сделал странное движение, но Абраксас вскинул руку, и тот отступил.

— Следуй за мной.

Абраксас привел его на семейное кладбище Малфоев, распологающееся в лесу, неподалеку от дома. В центре, в окружении памятников возвышался гигантский старинный склеп, такой пышный и пафосный, словно в нем не хоронили людей, а как минимум короновали.

Абраксас открыл тяжелую скрипучую дверь и провел его вниз. Там, подсвеченные тусклым светом газовых ламп стояли на полках урны с прахом Малфоев всех возрастов. Черные с белыми буквами — для мужчин, белые с черными — для женщин.

Возле одной из них Абраксас остановился, и Сириус с бешено колотящимся сердцем подошел ближе.

На белой урне было написано «Роксана Эдвин Малфой». И дата: «1961-1978».

Он тяжело сглотнул.

— Эй, Блэк... — она вдруг повернулась к нему и рубашка невесомо стекла с её худеньких плеч. — Я красивая?

Сириус удивленно пыхнул и обежал её, голую, взглядом. Задержал взгляд на торчащих бледно-розовых сосках, потом взглянул на черную лапу внизу живота.

— Да, — просто сказал он и струсил пепел на тумбочку.

— У меня короткие ноги, — она снова повернулась к нему и посмотрела на ноги, прижав к груди волосы, чтобы не мешали. — И пятки, и пальцы такие странные... ты бы хотел, чтобы я носила каблуки? — Роксана склонила голову набок. — Или платья? Ты бы хотел?

Он закрыл глаза.

Ничего этого больше нет. Ни её ног, ни рук, ни плечей, ни длинных, пахнущих вишней волос. Разве оно было? Разве были ямочки внизу спины, разве его ладони касались горячей мягкой груди, скользили по округлым изгибам? Разве были пухлые горячие губы и пальцы, которые он, бывало, кусал?

Ничего. Ничего больше нет…

— Нам немногое удалось найти, — сказал Абраксас, словно подслушав его мысли. Голос Малфоя звучал надломленно, но иронично, как будто он пытался подшутить над своим горем и сделать его не таким тяжелым. И заодно ранить, уколоть Сириуса напоследок. — Половина моей дочери точно навсегда останется похоронена под Блэквудом.

Сириус ничего не сказал.

— Я знаю, что там произошло, — ледяным тоном произнес Абраксас. — И Люциус тоже знает. Но ему слишком трудно принять тот факт, что Роксана сама навлекла на себя погибель. Куда проще винить кого-то. Тебя. Беллатрису Лестрейндж. Магловское газовое освещение. Бочки с ромом. Моя дочь совершила безумный поступок, в одиночку отправившись за Беллатрисой в подземелья. Но это было её решение и её выбор. Никто в этом не виноват, ни ты, ни он. Это был несчастный случай. Смирись с этим, и отпусти её, Блэк, иначе это будет преследовать тебя до конца жизни.

Сириус молчал так долго, что Абраксас решил уйти. Но когда он отвернулся, Сириус прохрипел, едва слышно, не отводя отяжелевшего и словно сонного взгляда от высеченных на урне букв.

— Ты должен был убить Александра. Почему… ты этого... не сделал?

Абраксас остановился, но не обернулся. Огоньки в газовых лампах шевельнулись.

— Я боялся за свою семью, — сказал он, оглянулся и посмотрел на Сириуса. — Когда-нибудь, возможно, ты это поймешь.

— Она и была моей семьей, — отозвался Сириус.

Абраксас Малфой помолчал еще пару секунд, просто глядя на Сириуса, а потом неторопливо развернулся и пошел прочь.

И больше Сириус его никогда не видел.

Сначала он думал, что просто хочет с ней попрощаться. Но теперь, стоя в этой замогильной, тесной темноте, понял, что ни за что не оставит Роксану здесь. Даже после смерти её семья нашла способ втиснуть её в семейную хронику и запереть в великолепном склепе.

А если так — то хрен им.

Сириус положил ладони на круглые и холодные бока урны и осторожно приподнял её над полкой. Урна оказалась довольно тяжелой, даже несмотря на размер.

В горле застрял комок.

Благо, Абраксас и не думал дожидаться его у выхода, так что Сириус беспрепятственно вышел на улицу, спрятав урну под курткой. К дому возвращаться не стал — не за чем — и сразу пошел через лес к дороге, где бросил свой мотоцикл…

Через час он уже был у моря.

Урна согрелась у него под курткой, и всю дорогу Сириусу казалось, что он везет там щенка, или котенка.

Оставив мотоцикл неподалеку от обрыва, он подошел к самому краю и порывистый соленый ветер тут же растрепал ему волосы.

Стараясь не думать о том, что делает, Сириус заклинанием открыл крышку и одним махом высыпал пепел. Ветер тут же подхватил его, дохнул им Сириусу в лицо, а затем разнес останки его Роксаны над морем.

Море облегченно вздохнуло, и в эту самую минуту, глядя на неописуемой красоты небо и море, Сириус вдруг наконец-то обрел покой.

Она никуда не ушла. Она рядом. В эту самую секунду она была рядом с ним, стояла чуть позади и сбоку у него за спиной. Он был так уверен в этом, что даже не стал оборачиваться. Просто приподнял уголок рта, и небрежно выкинул урну в воду.

Задерживаться он там не стал. Промолвив едва слышное «Пока, детка», Сириус развернулся и молча пошел к мотоциклу. А море шумело ему вслед. И не то радовалось, не то плакало. Закат в этот вечер был прекрасен.

— Зачем ты приехала? — Сириус не давал Нарциссе Малфой отвести взгляд.

— Я ведь все еще твоя сестра, Сириус. А ты сегодня закончил школу. Я думала, ты порадуешься, если хоть кто-нибудь из твоей семьи будет присутствовать на твоем выпускном вечере.

Сириус открыл было рот и тут же закрыл.

— Это не мой выпускной. Я пропустил экзамен и не получил диплом, — машинально ответил он. Раз сотый, наверное, за сегодняшний вечер.

Нарцисса тонко улыбнулась.

— Это…вторая причина, по которой я здесь, — она достала что-то из своего клатча и протянула Сириусу. Свиток пергамента с красной лентой и печатью.

Сириус взглянул на диплом, а потом на Нарциссу.

— Я поговорила с профессором Слизнортом и все ему объяснила. А он поговорил с твоим деканом и директором. Все вместе они уговорили того преподавателя поставить тебе самый низкий балл за экзамен, так что ты его провалил, но все-таки сдал. А значит, вот твой диплом. Теперь ты официально числишься в списках выпускников. И это официально и твой праздник тоже.

— Зачем ты это делаешь? — отрывисто спросил он, даже не думая прикасаться к диплому. — Убери его.

Лицо Нарциссы Малфой вытянулось.

— Убери его, Нарцисса, я ничего от тебя не приму! — взорвался Сириус, но она не испугалась, в конце концов, она тоже была Блэк.

— Примешь, — холодно сказала Нарцисса и аккуратно положила диплом на стол у него за спиной. — Потому что вместе с ним я хочу отдать тебе еще одну вещь.

С этими словами она достала из сумочки… плеер Роксаны.

Сириус замер.

— Его нашли в спальне. Она уцелела. Там были и другие вещи, и…

— Сожги их, — отрывисто сказал Сириус, забирая у неё плеер. Он знал, что это за вещи. Её одежда, косметика и духи. От одной только мысли, что на всем этом остался её запах, или волосы, Сириусу опять страшно хотелось вкатить себе дозу волшебной крови.

— Хорошо, — произнесла Нарцисса, глядя, как он возится с плеером.

— Почему мне? — наконец спросил он. — Разве Люциус не хотел оставить себе все её вещи?

— Хотел. Об этом… устройстве он ничего не знает. Если бы знал, что у Роксаны хранится настолько магловская вещь… — Нарцисса поджала губы и стало ясно, что и она тоже не одобряет странный прибор. — Словом, будет правильно, если он останется у тебя. Я уверена, она бы тоже этого хотела. К тому же… я подумала, тебе бы хотелось, чтобы у тебя осталась какая-нибудь её вещь.