В эти часы между ними не было ни пропасти из лет, ни школьной парты. Она была просто женщиной. Его женщиной. Он был… мужчиной. Её мужчиной.

Этого хватило бы всему миру.

Примерно спустя час Ремус под шумок незаметно покинул компанию и гостиную. Время близилось к вечеру, на улице все еще рано темнело. Вопреки заявлению Джеймса, его исчезновение и на этот раз никто не заметил. Ну или почти никто.

Глаза Мэри Макдональд внимательно проследили за тем, как Ремус боком пробирается к выходу из гостиной, в то время как все вокруг шумят и веселятся.

Ремус ушел. Но, даже когда за ним закрылся портретный проем, Мэри еще довольно долго стояла и тревожно смотрела на его изнанку, крепко сжав руки.

Время перевалило за полночь.

В личном кабинете Валери Грей было темно и тихо. Камин, расположенный прямо напротив большой кровати с пологом, вкусно потрескивал свежими дровами. Пол между ним и у кровати закрывала гигантская шкура медведя. На стенах здесь повсюду красовалось оружие для охоты и несколько чучел волшебных тварей. Мех и клыки мешались с деревянными древками луков и кожаными ремешками. А еще книги. Книги и флаконы с настойками из лесных трав и ягод, занимающие все свободные поверхности.

Свет камина скользил по кабинету, выхватывая из мрака изящные изгибы луков, наконечники стрел, гладкие бока склянок и шелковые складки необъятного узорчатые складки необъятного покрывала, наполовину сползшего на пол…

Ремус и Валери в обнимку лежали на теплой постели, слушая, как снова и снова потрескивают в огне поленья.

Ремус почти что дремал, проваливаясь в теплую, мягкую постель, в её кремовые простыни и огромные подушки. Даже в своей родной кровати дома ему не было так удобно лежать, как в этой постели. Валери лежала рядом, опираясь на локоть, и гладила его лицо кончиками пальцев. Её волосы разметались, погрузив Ремуса в тонкий, едва уловимый запах леса. На щеках остывал румянец.

– За какое доброе дело мне тебя послали? – прошептала она, разглядывая его умиротворенное лицо: приоткрытые губы, тонкие скулы и вздрагивающие ресницы под вьющейся, непослушной прядью.

Ремус слабо улыбнулся и произнес, не открывая глаз: «Это мне тебя послали», после чего услышал нежный смешок и представил себе, как она смеется. Ему это понравилось, и он улыбнулся чуть шире.

– Ты уже спишь, – задумчиво проговорила Валери.

– Нет, – Ремус все-таки приоткрыл глаза. Он все еще не мог привыкнуть к тому, что она рядом и каждый раз, когда он открывал глаза и видел её рядом, это казалось ему чудом. Прекрасным чудом. – Я не могу заснуть…

Он посмотрел на не задёрнутое окно рядом с камином. Валери не могла этого видеть, но Ремус каждой клеточкой чувствовал, как ночь за окном наливается светом почти полной луны.

– В такое время у меня всегда проблемы со сном, – он провел пальцами по её голой спине – снизу– вверх, а другой рукой сжал её пальцы и поднес к губам. – Скоро полнолуние.

– Возможно, я могу тебе помочь, – прошептала Валери. Ремус улыбнулся и потянулся к ней, приподнявшись с подушек. Валери ответила на поцелуй, но, оказалось, что имела она в виду другое.

Поднявшись с постели и завернувшись в простыню, она распахнула все окна и как можно плотнее задернула шторы, чтобы лунный свет не тревожил Ремуса. Как только комнату наполнил свежий, чистый аромат ранней весенней ночи, она вернулась в постель и взбила несколько подушек.

– Ложись, – Валери разместила их поудобнее. – Вот так. А теперь… закрой глаза.

Ремус сделал всё, как она велела, окинув её напоследок добродушным, и совсем слегка насмешливым взглядом.

Валери дождалась, пока он слегка расслабиться и снова коснулась пальцами его лица. Но на сей раз её прикосновения были долгими, но легкими и невесомыми, как перышко. Она рисовала длинные линии над его бровями, гладила лоб и щеки, рисовала на них узоры. В этих прикосновениях было что-то такое, что Ремус и в самом деле почувствовал, как его заполняет сонливость – не мимолетная, сопровождающая бессонницу, а настоящая, глубокая, спокойная…

Он уже почти провалился в сон, когда на границе между сновидением и явью услышал переливы какой-то далекой, тихой песни. Такие теплые и неторопливые – словно воды спокойного лесного озера, подталкивающие края лодки, в которой он спал…

Lay down your head,

And I`ll sing you a lullaby –

Back to the years,

Of loo-li lai-lay;

And I `ll sing you to sleep…

And I`ll sing you tomorrow…

Bless you with love,

For the road that you go…

Он знал, что эту песню ему поет Валери. Но уже не мог совладать со сном и, провалившись в него, видел, как эту же песню ему поет не Валери, а другая женщина, смутно и в то же время бесконечно знакомая. Её глаза были ему знакомы, и её улыбка, и нежная ласка, с которой она ему пела…

May there always be angels,

To watch over you;

To guide you each step of the way;

To guard you and keep you

Safe from all harm;

Loo-li, loo-li, lai-lay.

Свежий воздух заполнил комнату до краев. Ремусу спал, дыша во сне глубоко и ровно, и ему снилось, что он спит на поляне в каком-то летнем лесу. Вокруг него зелена и перешептывалась на ветру трава, над головами неторопливо раскачивались кроны. В просвет между листьями падало брызгами нежное утреннее солнце, а где-то вдалеке бесконечной музыкой переливались древние лесные ручьи…

May there always be angels,

To watch over you;

To guide you each step of the way;

To guard you and keep you

Safe from all harm;

Loo-li, loo-li, lai-lay…*

И где-то среди этой зелени, Ремус точно знал, бродит женщина в длинных светлых одеждах, певшая ему песню. Он слышал её голос и убеждал себя, что еще немного полежит – и пойдет ей навстречу. Совсем немного. Ведь здесь так хорошо…

Ветер ласково шевелит его волосы, грудь наполняет свежий запах трав и земли, ему так мягко и так хорошо. Ведь этот день может длится вечно. И ничто его не нарушит…

Ничто.

Ничто…

Ремус приоткрыл глаза.

Он лежал, вытянув обе руки на пустую, но теплую постель рядом с собой.

Часы на стене показывали два часа ночи.

Валери наклонилась над камином и подкладывала в огонь дрова, придерживая одной рукой длинный рукав своей мантии, расписанной цветами и листьями. Закончив с дровами, она взяла с полки над камином флакон с каким-то зельем и капнула немного в огонь. Пламя выкрасилось в нежные утренние цвета и в кабинете запахло мятой, хвоей и еще какими-то травами. Ремус сонно улыбнулся, наблюдая за Валери. Вот, значит, кто ему снился всё это время.

Огонь вдруг заволновался и затрещал, но Валери вытянула над ним ладонь и прошептала какие-то чары, так что возмущение сошло на нет.

– Я тебя разбудила? – с улыбкой спросила она, не поворачиваясь к постели.

– Нет, – отозвался Ремус. – Но я бы хотел, чтобы ты вернулась ко мне, – он потер глаза, сонно улыбнулся и вытянул руку. – Иди ко мне.

Валери привстала на мысочки, поставила флакон обратно на полку и обернулась к постели, изящно взмахнув рукавом.

– Стой, – хрипло попросил Ремус и Валери остановилась, удивленная. – Сделай так еще раз.

Валери озадаченно нахмурилась и слегка повернула голову, её улыбка стала вопросительной.

– Ну так… как ты сейчас сделала. С флаконом. Ты поставила его, а потом… – Ремус попытался повторить её движение рукой и почувствовал себя медведем.

Валери рассмеялась, когда поняла, чего он хочет, вернулась к полке, снова взяла с неё флакон и поставила его на место.

– Ты такая красивая, – без улыбки проговорил Ремус.

Валери бросила на Ремуса пытливый взгляд, закусила нижнюю губу и исполнила несколько таких же изящных па.

Ремус отбросил одеяло и вскочил. Валери со смехом метнулась в сторону, несколько секунд веселых догонялок по всей комнате, и Ремус крепко обхватил её со спины, сцепил руки в замок у неё на животе и прижал к себе.